* * *
- Ты только посмотри на это лицо! – на снимке была изображена пожилая женщина с грустным взглядом, сидящая в кресле-качалке. Фотография была черно-белая.
Ди ходила от снимка к снимку с восторженными возгласами. Каждому экспонату доставалась похвала и восхищение. Надо признать: фотограф Дэниел Фишмен действительно был талантлив. В его работах сквозило то самое, что пытаются донести до зрителя фотографы. Его моделями были простые люди в самых обычных ситуациях, но каждый снимок явно нес свою историю, свои переживания. Каждый снимок хотелось разгадать, прочувствовать его посыл.
Я вот одного не пойму: Ди действительно так тонко понимает эти фотографии или просто хочет казаться такой понимающей это непростое искусство? Есть такая особенность в людях – кивать и делать умное лицо, когда они даже понятия не имеют, о чем речь. Я и сама так делала в школе: ни черта не понимая в математике, я всегда делала участливое лицо и преданно смотрела учителю в глаза влюбленным в математику взглядом. Это, как ни странно, помогало.
Но в этот раз восторженность Ди вызывало только недоумение. Я могла подолгу смотреть на фотографии, пытаясь прочувствовать их до конца. Подружка же будто понимала все на лету.
- Смотри, как она смотрит! – со снимка на нас весело смотрела девчонка лет шести, держащая в руках щенка дворняжку.
- Ди, хватит кричать! Я сама все прекрасно вижу, – осадила я подружку, потому что на нас уже оглядывались люди, коих здесь было довольно много; это еще раз убедило меня в успешности брата Ди. Выставка была не такой уж большой, но любители искусства фотографии явно оценили работы, висящие здесь. Да что там, будь я критиком, поставила бы им самую высокую оценку.
- Какие прекрасные девушки посетили мою скромную выставку! – услышала я мелодичный голос позади себя, и обернулась под возгласы Ди, кинувшейся к светловолосому высокому молодому человеку, который звонко засмеялся и обнял ее в ответ.
- Лили, знакомься – Дэниел Фишмен, мой двоюродный брат! – заявила Ди с солнечной улыбкой. А то я сама не догадалась.
- Очень приятно познакомиться, Лили, - Дэниел протянул мне руку, и я протянула свою в ответ. Однако вместо дружественного пожатия молодой человек поднес мою ладонь к губам и легко ее поцеловал, чем жутко смутил меня. Ди выглядела очень довольной.
- Вы очень талантливы, - все-таки сделала я комплимент молодому фотографу, чтобы просто не молчать, и осмелилась посмотреть ему прямо в глаза. И застыла, чувствуя, как сердце пропустило удар.
Глаза Дэниела Фишмена были не просто голубого цвета, как показалось мне вначале. Это был глубокий цвет ясного утреннего неба, когда только-только всходит солнце. Я в жизни не видела таких глаз. Золотые волосы брата Ди чуть вились, черты лица были тонкие, нос абсолютно прямой, губы полные. И в этот момент я поняла одну простую вещь: Дэниел Фишмен не знал покоя от притязаний женщин. Такие, как он, играючи разбивают женские сердца каждый день.
- Спасибо, я польщен, - поблагодарил меня фотограф с искренней улыбкой. - И прошу, говори мне «ты». Я старше тебя всего на три года.
- Хорошо, Дэниел. Как вы, ммм… понимаете, что именно вам нужно заснять? Как вам приходят идеи фотографий в голову, я хотела сказать? – проговорила я, чувствуя себя полной дурой. Только бы не покраснеть, а то я провалюсь сквозь землю от стыда.
- Выставка закроется на обед через двадцать минут, давайте зайдем в кафе и выпьем по чашке кофе, и я отвечу на все ваши вопросы, хорошо? Сэнди, скинешь мне, куда подойти, а сейчас мне нужно отлучиться. До скорого, - быстро ответил фотограф, и пошел к подзывавшему его человеку.
Я бездумно кивнула ему в спину. Ди по-лисьи улыбнулась, и, подхватив меня под руку, повела к выходу, минуя восторженных посетителей выставки Дэниела Фишмена.
*
Билл позвонил мне, когда мы только сели за столик у окна в маленьком уютном кафе. Ди изучала удивительно длинное для такого маленького заведения меню, и я приняла звонок, нервно поглядывая на нее:
- Да, я слушаю.
- Лили, где ты? – голос моего парня был то ли уставшим, то ли подавленным. - Том сказал, что ты пошла на какую-то выставку. Почему меня не предупредила?
- Я тебе сказала об этом еще вчера вечером, - терпеливо ответила я, хотя хотелось прикрикнуть на него за то, что он не слушает, что я говорю ему. «Билл, милый, завтра я пойду с Ди на выставку» - сказала я ему вчера, а он, печатая что-то в ноутбуке, ответил: «Хорошо».
- Да? Почему я тогда не помню этого? – конечно, Билл ведь всегда прав. - Я приехал домой с надеждой провести весь день вместе. А дома нет ни тебя, ни даже приготовленного обеда. Как это называется вообще?
- Закажи пиццу, когда это было для тебя проблемой? – так же терпеливо предложила я, указывая пальцем на «латте», когда официант вопросительно посмотрел на меня, записывая наш заказ.
Когда я, значит, исправно, как женушка, готовлю обеды-ужины, Билл то не голоден, то уже поел в студии или в кафе. А стоило мне один раз на это забить – Билл сразу же захотел отведать моей стряпни. Ну надо же, какая ирония.
- Я стараюсь питаться правильно сейчас, ты же знаешь. И не хочу я пиццу, я хочу нормальной домашней еды, я этим фаст-фудом в туре уже объелся. Когда ты приедешь?
- Я не знаю, вечером, - я пожала плечами, будто он мог это видеть. - Как день прошел? Что делали в студии?
- Нормально, как всегда. Давай не будем это обсуждать, у меня эта тема поперек горла уже! – раздраженно попросил Билл, и, похоже, включил телевизор, потому что я услышала приглушенные звуки какого-то комедийного шоу. - Давай, приезжай уже, я жду тебя.
- Послушай, я тоже иногда хочу, чтобы ты был рядом, - уже еле сдерживая эмоции, сказала я под внимательным взглядом Ди. - Но так получается, что тебя чаще всего не бывает. Ты проводишь свое время так, как хочешь, так не мешай и мне делать то, что мне нравится, и что я хочу. У меня тоже могут быть свои интересы и планы, ясно?!
- О, как ты заговорила. Знаешь, я ведь отсутствую не по своей воле. А вот в такие моменты, когда я хочу видеть тебя, ты куда-то пропадаешь, и пытаешься выставить меня виноватым в том, что мы проводим мало времени вместе, - ядовито ответил Билл. - Если тебе по душе мотаться непонятно где непонятно с кем, то пожалуйста. Только потом не ной, что меня нет дома.
- Би… - но мой возлюбленный уже отключился. Коронный номер.
Я тяжело вздохнула и положила телефон обратно в свою серую сумку. В последнее время наши отношения разладились и стали какими-то неустойчивыми. Мы могли провести прекрасное утро вместе, а в обед разругаться в пух и прах. Билл почти каждый день пропадал в студии, иногда с ним уезжал Том, и тогда в доме снова становилось тоскливо и одиноко. Только вечно жизнерадостный Купер отвлекал меня от невеселых мыслей, которого я выгуливала каждый день, немного дергаясь каждый раз, когда он игриво прыгал на меня. После сцены в доме Андреаса прошла уже неделя, и братья больше не вели себя так странно, по крайней мере, при мне. Хотя я догадывалась, что они по-прежнему ссорятся, потому что между ними то и дело чувствовалось напряжение. Я всячески пыталась разрядить обстановку, и это получалось: братья смеялись вместе, весело подкалывая друг друга. Но проходило немного времени, и они снова становились молчаливыми, а Том еще и подавленным, хоть и пытался это скрыть. Билл же чаще всего делал вид, что все в порядке, и ничего не происходит. Он редко проявлял инициативу по отношению ко мне; хотя он всегда был таким, поэтому меня это не удивляло. Но состояние нашей «семьи» в целом сейчас было странным. Если бы наши отношения можно было сравнить с крепким домом, сейчас над ним бы нависли тучи, и по фундаменту побежали мелкие трещинки.
- Кто это тебе звонил? – участливо спросила Ди, когда я закрыла сумку на молнию. - Ты расстроилась.
- Это мой друг, - безапелляционным тоном сказала я. - Он хотел, чтобы я пришла к нему сегодня.
- Оу. Ну, надеюсь, ваши отношения не пострадают из-за этого. Ты не говорила, что у тебя есть парень! – «укорила» меня Ди.
- О, поверь, наши отношения страдают из-за абсолютно любой ерунды, такие уж у нас характеры. А ты не спрашивала.
Ди приоткрыла рот, и, сообразив, что я права, закрыла его. Но уже через секунду ее неуемное любопытство взяло верх:
- Кто он? Как его зовут?
- Он играет в группе. Ну, чисто любительски, - воодушевленно принялась лгать я, складывая руки перед собой на столе. - Не думаю, что ты слышала о них, они совсем не популярны. Его зовут…Билл.
Ох, ну и черт со всем этим. Сейчас возьму и расскажу все Ди, и уже завтра об этом будет знать весь город, через два дня – весь мир, мне не будет прохода, а Билла вздернут продюсеры. И так ему и надо, достал своим характером.
Захихикав от этих глупых мыслей, я не сразу заметила, что в дверях кафе появился Дэниел, отыскавший нас небесно-голубыми глазами, и направился к нам. Я сразу же перестала хихикать: итак уже выставила себя непонятно кем.
- Надеюсь, я не заставил вас долго ждать, дамы, - улыбнулся он, и сел рядом со мной. Я подвинулась, снова чувствуя неловкость.
- На выставке собралось столько людей! – громко протянула Ди, и восхищенно закатила накрашенные глазки. - Все будут говорить, какой ты классный!
- Ой, да ладно тебе. Я ничуть не лучше многих других, - скромно ответил Дэниел, заказывая себе «латте», такой же, как и я.
- Так как у тебя получаются такие фотографии? Они и правда замечательные, – спросила я, когда нам уже принесли наш заказ: два латте, пирожное «Улыбка» для Ди, и салат для меня.
Дэниел весело посмотрел мне в глаза и ответил:
- Это не так-то просто, как может показаться. Я редко задумываю сюжет снимка заранее, только тогда, когда вижу определенного человека и понимаю, как я хотел бы его сфотографировать. Чаще всего мои фотографии – сплошной «экспромт». Просто я умею видеть в людях особенную красоту, их внутренний мир.
- Я вовсе не думаю, что это просто! Я, наверное, не смогла бы ловить такие моменты проявления внутренней красоты на камеру.
Дэниел отвел свои невероятные глаза и проговорил как бы между прочим:
- Зря я не взял с собой фотоаппарат. Прямо сейчас у меня в голове появилась идея…Послушай, Лили, Сэнди говорила, что ты в отпуске. Я никогда не был в Берлине, и…может, ты покажешь мне город? Разные красивые места, где я мог бы почерпнуть вдохновения.
- О, - я удивленно свела брови; моя рука чуть дрогнула, и листик салата соскользнул с моей вилки.
С чего это вдруг? Я что, похожа на экскурсовода-любителя?
- Не думаю, что это хорошая идея, - уклончиво сказала я, сделав печальное лицо. - Мой парень жутко ревнив, и вообще у меня топографический кретинизм.*
- Понятно. Ну все же, возьми мою визитку, позвони, если передумаешь, - брат Ди достал из кармана пачку визиток и протянул мне одну.
На квадратной карточке улыбался своей солнечной улыбкой фотограф, а рядом указывалось: «Дэниел Фишмен, фотограф» и номер телефона. Надо же. Если Билл продолжить ерепениться, надо будет тоже сделать что-нибудь такое. Напечатать штук сто визиток с его физиономией и надписью « Билл Каулитц. Выступаю на корпоративах и семейных праздниках». И раздать прохожим. И бежать из города, чтобы спасти свою жизнь.
- Хорошо, я позвоню, если передумаю, - мило согласилась я, развеселившись от своих размышлений. Дэниел, увидев мое переменившееся настроение, похоже, принял это на свой счет, и улыбнулся еще шире.
*Топографический кретинизм - полное неумение ориентироваться на местности.
* * *
Я подвезла Ди до дома, и, перед тем, как выпорхнуть из моей машины, она заявила:
- Ты все-таки подумай насчет прогулки с Дэнни, ладно? Мне кажется, вам было бы интересно вместе.
Над этой ее фразой я размышляла по дороге к себе домой. Что она хотела этим сказать? Что я и ее брат созданы друг для друга? Неужели она думает, что между нами что-то может быть?
Какая чушь. Я люблю Билла, всегда любила. Каким бы идеальным на первый взгляд не казался Дэниел, он наверняка имеет свои весомые минусы. Минусы Билла я уже знаю, и, тем не менее, продолжаю его любить, а это уже что-то значит. Наверное, это и есть настоящая любовь.
- Я дома! – громко крикнула я, заходя в дом и кидая ключи на тумбочку. Те упали с неприятным звоном.
- Лили? Иди сюда, мы здесь.
Мы? Похоже, у нас гости. Да уж, Билл бы хоть предупредил меня.
- Тайра! Какой сюрприз! – удивленно улыбнулась я, чувствуя непонятное сердцу облегчение. Опять интуиция проснулась, еще немного, и можно идти в передвижной цирк работать предсказателем. Не зря же Билл говорил, что клоунада – моя стезя.
- Привет, - ответила девушка, которая сидела на коленях довольного Тома. - Я вот решила к вам заглянуть, еще здесь ни разу не была, а Том меня давно приглашал.
- Это замечательно, что ты заглянула, я всегда рада видеть тебя, - абсолютно искренне заметила я. - Том, Билл дома?
- Что? ….– очнулся от своих мыслей улыбающийся Том, положивший подбородок на плечо Тайры. - А, Билл…Он в магазин поехал, ну, продукты там купить. Приедет скоро.
- Том, ты хоть чаем девушку угостил? – весело спросила я, проходя на кухню и ставя чайник, - Я тебя знаю, свое получишь, а о девушке даже не подумаешь!
Конечно, это была полная неправда. Том всегда был очень заботлив по отношению к своим друзьям, особенно по отношению к девушкам. Как бы он не старался казаться мачо и альфа-самцом, который без труда добивается своего, внутри он был обычным добродушным пареньком, заботливым и милым, каким был, похоже, с детства. Слава рано заставила братьев повзрослеть, и увидеть в Томе теперь его настоящую сущность очень сложно, почти нереально. Он должен довериться тебе, поверить, что ты стоишь его искренности. Но, когда он, наконец, примет тебя, ты узнаешь его с самой лучшей его стороны, и думаешь: «Ничего себе, и этот парень соблазняет всех девушек одним своим взглядом!».
Том и обо мне заботился, каждый день, хотя я не всегда это для себя отмечала. Я думаю, что так всегда бывает: мы привыкаем к чьему-то вниманию, к заботе о нас, к любви. И это становится для нас таким обыденным, привычным, что теряет зримую важность.
Вот, например, мой любимый горячий шоколад, который периодически появлялся на кухонной полочке, и его покупала не я, потому что память у меня та еще. Как-то давно я поделилась с Томом своими вкусовыми пристрастиями; что не люблю я суши, потому что от вкуса водорослей меня тошнит; что люблю овсянку, хотя многим она кажется противной; что просто обожаю дорогой горячий шоколад, но редко его покупаю из-за дырявой памяти и частого отсутствия денег в кармане.
И с тех пор на полочке всегда появляется упаковка этого самого шоколада. Да, такая мелочь, но такая приятная, ведь Том запомнил и привозил его мне. Вообще, я сперва думала, что это Билл его покупает, и еще удивилась, откуда он узнал о моих пристрастиях. Но однажды утром сама увидела, как Том воровато ставит упаковку шоколада на полку, туда, где я наверняка его бы заметила. Билл тоже иногда его покупал, но гораздо реже Тома, как-то так у нас повелось.
Том просто был хозяйственней младшего брата, возможно, потому что старше, и чувствовал свою ответственность за жизни их обоих.
- Неправда! – так же весело воскликнул Том из комнаты, - Ты меня оговариваешь, маленькая лгунья. И не стыдно тебе, м?
Я счастливо засмеялась, запрокинув голову. Как сумасшедшая, наверное, но я не видела себя со стороны. Просто очень приятно, наконец, расслабиться, отогнать плохие мысли подальше.
Втроем мы выпили по чашке крепкого чая. Тайра рассказывала мне о своей работе, о турецком языке, который начала изучать. Хорошая девушка, красивая, но не такой «силиконовой» красотой, отдающей дорогой фальшью. Ее волосы были цвета меда, миндалевидные глаза блестели зелеными огоньками. Фигура тоже была что надо, есть за что ухватиться, как говорится, не то что у меня. И говорит Тайра спокойно и по делу. Да, Том умел выбирать стоящих девушек, хотя флиртовал со всеми подряд.
- Билл до какого продуктового магазина поехал? До Миланского? – недовольно проворчала я, когда время перевалило за шесть вечера.
В этот же момент еле слышно запиликала панель на двери, оповещающая, что кто-то открыл ворота нашего участка своим электронным ключом.
- Вот и Билл объявился. Долго жить будет, - заметил Том.
Внутренне я вся подобралась, готовясь к встрече со своим молодым человеком, хотя внешне была абсолютно спокойна.
- Всем привет! – сказал Билл, появляясь на пороге через минуту с пакетами в руках. - Не потеряли меня? Там пробка была, объезжать пришлось. О, и Лили здесь.
- Да, я вот пришла, - сообщила очевидное я, идя за ним на кухню. Ругаться не хотелось совершенно, хотелось, наконец, душевного покоя и тепла. Билл поплюется ядом да успокоится, если ему не отвечать тем же самым.
Когда продукты были размещены в холодильнике, а Купер накормлен, я решила попытать счастье и подойти к Биллу, который выглядел вполне дружелюбно. Том и Тайра расположились у домашнего кинотеатра, посмеиваясь и задорно переглядываясь. Билл остался на кухне, он стоял у окна, сложив руки на груди.
- Билл, - пролепетала я, обнимая его со спины, чувствуя приятное тепло его тела. - Ну что у нас происходит сейчас, а? Я не хочу, чтобы было так.
- Не знаю, что тебе сказать, Лили, - совершенно спокойно ответил Билл, не отстраняясь. - Я думаю, в любых отношениях наступает кризис. И наши не исключение.
- Ты думаешь, что у нас кризис? – тихо спросила я, прижимаясь щекой к худой спине. - Ты странно ведешь себя после возвращения. Все время чем-то недоволен, твое настроение постоянно меняется.
- Послушай, - сказал Билл, мягко выворачиваясь из моих объятий и поворачиваясь ко мне лицом, и взял мое лицо в свои горячие ладони, - я знаю, что ты чувствуешь. Но это…пройдет, понимаешь? Все это временно, просто это надо пережить, и все.
- Ты так говоришь, как будто этот «кризис» наступил сам по себе, а не мы сами во всем виноваты, на самом деле, - прошептала я, глядя в серьезные глаза моего парня.
- Я вовсе не говорю, что мы ни в чем не виноваты. Я…. не всегда веду себя с тобой, как ты этого заслуживаешь, - признал Билл, и мои глаза расширились от удивления.
Надо же, Билл, хоть и частично, признал свою вину. Этого я не ожидала, ведь обычно я во всех наших проблемах виноватой оставалась я.
<i>- О, боже, - Билл все ходил вокруг да около спущенной шины своего автомобиля, - О, мать твою….
Я сидела, потупив взгляд.
- Как, Лилиан? Скажи мне, как можно этого не заметить, и приехать сюда в таком виде? – Билл был просто в ярости. Во-первых, я без спроса взяла сегодня его автомобиль. Во-вторых, шина оказалась проколотой и спущенной, когда я подъехала в студию к группе, чтобы прослушать их новую песню. В-третьих, Билл пришел в ужас от мысли, что кто-то видел меня за рулем его авто, да еще и со спущенной шиной. Позор, да и только.
Я и сама понимала, что подвела его. Не стоило брать его машину без спроса, даже если моя вдруг отказалась заводиться. Билл холил и лелеял свою машину, а я привезла ее ему в ужасном состоянии. Теперь я сидела вся красная от смущения, сцепив пальцы рук.
- Прости, - вот все, что смогла я сказать, потому что сказать было на самом деле нечего. - Я не знаю, почему так получилось, просто я устала на работе, не выспалась…
- Хватит, не оправдывайся. Твой лепет меня злит еще сильнее. Лучше помолчи.
К нам подошел Том, который все это время высматривал нас из окна. Он сразу обратил внимание на повреждение автомобиля, и я покраснела еще сильнее. Ну вот, теперь и он подумает, что я невнимательная дура. Замечательно.
- Ты где это умудрилась, Лил? Ну ты даешь,– бодро спросил меня Том, пока Билл засуетился по поводу замены шины.
Я лишь пожала плечами, не хотелось залепетать и разозлить Билла окончательно.
- Ладно, чего ты здесь сидишь теперь? – снова спросил меня Том, еще более мягким тоном. - Иди, там тебя ребята ждут. Мы не обедали еще, тебя дожидались.
- Хорошо, - кратко ответила я, и поплелась в студию, оглядываясь на братьев, оставшихся у машины. Похоже, я и правда невнимательная дура, раз мысль о новой песни Билла настолько затмила мой рассудок. </i>
- Но все ведь будет хорошо, правда? Мы ведь со всеми трудностями справлялись, и с этим справимся, да? – с надеждой спросила я у Билла.
- Конечно, - легко и быстро согласился он, и приблизился ко мне.
Я прикрыла глаза, чувствуя его дыхание на своем лице. Сердце забилось в груди, предвкушая его поцелуй.
Когда наши губы, наконец, встретились, время замерло, и все в мире перестало иметь хоть какое-то значение. Один поцелуй, и все плохие мысли развеялись, вот как все просто. Одно легкое трепетное касание, и все страхи исчезли.
Знаете ли вы, как Билл классно целуется? Он просто мастер поцелуев, уж не знаю, когда он успел набраться такого опыта. Явно до того, как на их группу обратили внимание продюсеры, потому что после этого у него не было не только времени на знакомства с девушками, но и возможности – он уже подписал контракт, и рисковать, зажимаясь с девчонками по углам, не хотел, хотя всякое бывало, конечно.
Билл провел языком по моей нижней губе, и я вцепилась в его ладони на моих скулах. Его язык мягко прошелся по моим зубам, проник в мой рот…
- Я, конечно, дико извиняюсь, - раздался смешливый голос совсем рядом с нами, - не хотел прерывать ваше…э…примирение, но не могли бы вы пойти в свою комнату? А то у меня дома девушка, и мне прямо неловко, что я с ней сегодня еще не целовался.
- Пошел ты, Том! – засмеялся Билл, в то время как Том, зашедший на кухню, похоже, за пивом, залез в холодильник. - Кто ж виноват, что ты такой медлительный? Девушка, может, для этого и пришла, а ты все за дело не возьмешься.
- Билл, прекрати, - осадила я его, потому что не хотелось портить такой момент хоть отголоском пошлости.
- Да ладно, Лил, - Том улыбнулся моей любимой улыбкой, от которой у его глаз появились чуть заметные морщинки, - пусть себе высказывается. Он просто завидует мне, ведь я хоть и медлительный, но девушки все равно меня больше любят.
Билл тут же попытался отвесить старшему брату пинка, но изворотливый Том легко увернулся и, держа в руках две бутылки холодного пива, пошел обратно к Тайре.
- Желаю не облажаться, младший братик, - Том игриво поиграл бровями, ухмыляясь.
- Иди уже!
Когда Том вышел, я взяла Билла за руку, и сказала:
- Пошли. Том нас прервал, нужно это исправить, верно?
В нашей комнате мы сразу легли на кровать, взявшись за руки. Не хотелось торопиться, хотелось смотреть на его лицо, впитывать в себя его образ. Мы не прерывали зрительного контакта, и мне казалось, что мы разговариваем глазами.
«Только моя?»
«Только твоя».
«Навсегда?»
- Только твоя, - прошептала я ему в губы, прежде чем коснуться их. Поцелуй начался с того момента, как прервался, словно не было никакой заминки. Я встретила язык Билла своим языком, чувствуя его пирсинг, и начиная играть с ним. Биллу всегда нравилось, когда я так делала.
Вот и сейчас он сразу подмял меня под себя, и я с удовольствием обняла его. Тяжесть его тела была настолько приятна, что я счастливо прерывисто вздохнула, оторвавшись от его губ.
- Ты знаешь, что у тебя самые красивые волосы? – спросил меня мой возлюбленный, проводя ладонью по моим волосам, раскинувшимся по покрывалу.
Билл прошелся поцелуями по моей открытой шее, расстегивая пуговицу на моих джинсах. У самого основания шеи он прикусил кожу, принося легкую боль, оставляя след.
- Опять твои вампирские наклонности? – засмеялась я, пока он стаскивал с меня кофту.
В ответ Билл снова укусил меня, уже посильнее, и засосал кожу, проводя по ней языком. По ощущению я поняла, что засос выйдет что надо. Ловкие руки моего парня уже расстегнули застежку моего бюстгальтера, и теперь мы были явно не равны в плане оголенности. Чтобы восстановить справедливость, я вцепилась в его ремень, но пальцы плохо меня слушались, и Биллу пришлось прийти ко мне на помощь и расстегнуть ремень самому.
Уже через минуту ничего нас не разделяло. Наша близость в этот раз походила на медленный танец.
Я чувствовала неловкость и смущение перед этим странным парнем, который временами бросал на меня взгляд, от которого у меня моментально краснели щеки. Вот ведь дурацкое свойство организма, всегда выдает меня с головой. Чтобы не пялиться на него слишком откровенно, и он не заметил моего красного лица, я отвернулась, потягивая коктейль через трубочку.
Если бы кто сказал мне, что через два месяца после первой встречи со странным молодым человеком с телохранителем, я окажусь с ним в одном клубе, да еще и с общими знакомыми, я бы от души посмеялась этому человеку в лицо.
Все получилось как в анекдоте: Кристиан, мой одноклассник, пригласил меня с ним в клуб на день рождения своего знакомого. Мол, для праздника клуб сняли на весь вечер, и там будет очень весело, классно, и так далее. И действительно все было классно, это понимала даже я, человек далекий от клубной жизни. Моя сестрица недавно сбежала из дома, и теперь мама строго следила за моей жизнью. Похоже, она опасалась, что в клубе я встречу ветреного красавчика и улечу с ним куда-нибудь на Аляску, спасать пингвинов и морских котиков.
Здесь было много интересных веселых людей, заражающих своим позитивом и меня, обычно угрюмую и мрачную. Я взяла себе вкусный яркий коктейль, и с непривычки он мне не слишком понравился. Но уже через несколько глотков я привыкла, и даже неумело подергалась под музыку с каким-то немногословным светловолосым парнем в очках, который в современных танцах разбирался, пожалуй, даже хуже, чем я.
Все было замечательно, пока я не заметила черноволосого парня с мейкапом, в узких темных джинсах и такого же цвета рубашке. Парень выглядел очень вызывающе, притягивал к себе взгляды окружающих, но было заметно, что он чувствует себя в таком прикиде вполне комфортно. Лично меня бы напрягало постоянное внимание окружающих, и куча тяжелых цепей на шее. Парень тоже меня заметил, и с этого момента поглядывал на меня, заставляя нервно переминаться с ноги на ногу и краснеть, как тринадцатилетнюю школьницу на первом свидании. Хотя мои прекрасные тринадцать улетели так далеко, что уже и не вспомнишь, и я была не на свидании.
Я немного напрягалась из-за отсутствия подарка ко дню рождения того парня, который устроил такой праздник. Итак пришла без приглашения самого хозяина, так еще и без какого-либо подарка. Я все ожидала того момента, когда какой-нибудь Марк или Макс подойдет ко мне и спросит: «Привет, ты кто? И где мой подарок?». Абсурд, конечно, но временами я была слишком уж совестливой. Кристиан куда-то слинял, парень в очках испарился в толпе сразу после танца. Мне жуть как не хотелось подходить к барной стойке, оказываясь у всех на виду, хотя и дальше стоять с пустым бокалом было бы нелепо.
Я нервно оглянулась на черноволосого парня, инстинктивно ища поддержки у хоть немного знакомого человека. Он был окружен девушками, широко улыбался, слушая их и активно участвуя в беседе, оживленно жестикулируя. Надо же, такой странный парень пользуется популярностью у девушек.
Я, смущаясь и сомневаясь, медленно подошла к этой компании. И сразу почувствовала себя еще более неуютно, когда они заметили меня. Парень, разглядывая меня, продолжал улыбаться, но уже чуть неловкой улыбкой. Знаете улыбку, которая возникает у вас на лице, когда к вам неожиданно полезет обниматься человек, которого вы и другом то не считаете? Именно так улыбался этот брюнет, и я сразу пожалела, что подумала подойти.
- Эм…привет? – сказала я, пытаясь сделать голос уверенным, но это плохо получалось. - Пойдешь танцевать?
И чуть не прикусила язык от сорвавшихся слов. Пойдешь танцевать? Ну что за убожество. Хотелось то сказать что-нибудь отстраненное, просто завести беседу, а получилось вот как.
Девушки насмешливо переглянулись. Некоторые выглядели как настоящие топ-модели: длинноногие, худенькие, с длинными волосами и привлекательным лицом, на котором у всех, как у единой, отобразилось удивление вперемешку с насмешкой. Парень тоже выглядел удивленно, но вполне приветливо, в отличие от своих спутниц.
Я сжала пальцами складки платья на бедрах, чувствуя себя как никогда нелепо и неизящно. Туфли на невысоком каблуке, узкое голубое платье до колена, которое я нашла в шкафу Аманды, было мне мало. В одном ряду с этими модельками мне точно не стоять.
- Пошли, почему нет? – отмер наконец парень, и взяв меня за локоть, повел прочь от искривившихся девиц.
Ди-джей поставил медленную композицию. Думая, что все это - вселенский заговор, я посмотрела на брюнета, который уже приобнял меня за талию, начиная раскачиваться в такт музыке. Я последовала его примеру, и теперь разглядывала лицо напротив. Довольно симпатичное, даже с этой косметикой, что было странно, ведь обычно мужчины с косметикой на лице выглядели не особо привлекательно.
- Я думал, что ты ко мне не подойдешь, - сказал мне молодой человек, и я в недоумении уставилась на него:
- Я бы и не подошла, просто я здесь никого не знаю.
- А меня знаешь? – чуть насмешливо спросил парень.
- Нет, - разговор выходил какой-то странный, и мне это не нравилось. - Меня пригласили на день рождения, вот я и пришла.
- Не помню, что посылал тебе приглашение, - беззлобно поддел меня брюнет, который не убирал рук с моей талии.
Я почувствовала, как сердце ухнуло вниз, и похолодели ладони. Да, Лилиан Эванс, только ты можешь попасть в такую неловкую ситуацию.
- Так это ты именинник? Прости, я не знала.
- Не знала? Ты разве…., - парень осекся, смотря на меня, как на диковинную зверушку. - Хочешь сказать, что не знаешь, кто я?
Я пожала плечами, мол, кем бы ты ни был, это не дает тебе гарантии всеобщего восхищения.
- Знаешь, если ты не лжешь, это даже хорошо, что ты меня не знаешь, - парень вдруг широко улыбнулся. - Большинство здесь не разговаривает со мной, как с обычным человеком, на равных. Это очень напрягает.
- Ну, теперь у тебя есть я, - шутливо сделала реверанс я.
Когда все закончилось, я вцепилась в Билла крепко-крепко, не желая отпускать его от себя ни на сантиметр.
Несмотря на наше примирение сегодня, я все равно ясно ощущала, что с каждым днем все больше теряю его, и ничего не могла с этим поделать. Засыпала я утомленная, согревшаяся теплом его тела, но с головой, полной темных мыслей, и ночью мне снился темный, густой лес, из которого я никак не могла найти выход.
* * *
Утром в доме не обнаружилось ни братьев, ни Купера. Не то чтобы я была удивлена - это было вполне ожидаемо. Я проснулась в пустой постели, чувствуя себя физически не слишком хорошо, но с душевным равновесием, что было важнее всего.
Я принимала душ, мурлыча себе под нос песенку из рекламы геля для душа, и думала, чем бы сегодня заняться. В первую очередь, конечно, нужно позвонить Биллу и выспросить, где его носит. А то даже обидно, проснуться снова одной, когда у нас вроде бы все хорошо. Том вполне может оказаться у друзей, раз уж он забрал с собой Купера.
Билл ответил только после четырех гудков, и я сразу спросила о его местонахождении.
- Я в студии, ну что тебе, Лили?
- Ничего, - просто сказала я, теребя край своей красной футболки. - Тома тоже нет, опять вы меня бросили, а я совсем не знаю, чем заняться.
Билл вздохнул, и терпеливо ответил:
- Ну придумай что-нибудь, что ты как ребенок? Пройдись по магазинам с подружками, сходи в кино, чем вы там любите заниматься?
- А что ты делаешь в студии? – задала я насущный вопрос. - Слушай, если Дэвид постоянно тебя выдергивает с заслуженного отдыха, скажи ему, что так не делается. Вы четыре месяца колесили по миру, а я тебя дома теперь редко вижу. А еще ты сам мне вчера высказывал за то, что меня не было дома.
- Лилиан, - Билл всегда меня так называл, когда был мной недоволен, - ты думаешь что все так просто? Захотел и отпросился? Так вот, дорогая моя, все гораздо сложнее. Я должен исполнять все, на что подписывался.
- Хочешь, я сама поговорю с Дэвидом? – предложила я, хотя от этого его «Лилиан» продолжать говорить расхотелось моментально. - Объясню, что я скучаю по тебе, и все такое.
- Не вздумай даже! Дэвид итак тебя не любит, из-за наших отношений. Не попадайся ему на глаза, понятно? Все, хватит, мне нужно идти, найди себе какое-нибудь занятие, не скучай.
Я ошеломленно посмотрела на гудящий телефон. Взял и попрощался, отвязавшись от меня. Как мило.
Ну уж нет, так просто я этого не оставлю. Мне надоели эти отлучки Билла, это его рабство в студии. Вот возьму и поеду туда прямо сейчас и выскажу Дэвиду все, что я об этом думаю, и пусть попробует задержать Билла в студии.
Повинуясь порыву, я быстро привела в порядок свой внешний вид (волосы – в высокий хвост, две стрелки от подводки на глазах) и выскочила из дома. Уже заводя свою машину, я вспомнила, что со всеми этими переживаниями забыла позавтракать. Том бы этого не одобрил, но Том этого не видит, поэтому можно и пропустить завтрак.
Я выехала на дорогу и вклинилась в ряд мерно едущих автомобилей. Солнце светило очень ярко, и я все время щурилась. День обещал быть жарким, но пока было терпимо.
Мобильный разразился песней моей любимой группы Fever Ray, мелодичной и мягкой, и на дисплее высветилось «Сэнди Фишмен». О, снова Ди хочет поведать мне о своих делах. А может и о делах своего брата. Слушать это не хотелось, и я всерьез решила не брать трубку.
Наверное, я могу показаться грубым и неблагодарным человеком. Я и сама понимаю, что по большей мере так и есть. Нет, я вовсе не стерва, а спокойный и в чем-то даже холоднокровный человек. Просто я привыкла быть одна в плане дружбы (да и в плане отношений тоже, отношения с Биллом у меня первые серьезные отношения). Как-то так получилось, что в школе я пришла в класс позже начала учебного года. За это время коллектив уже сложился, все дружили парочками – тройками, и никому новый друг в виде меня оказался не нужен. Были, конечно, приятели, подружки, но все это так несерьезно, мы не делились переживаниями, тайнами, как это бывает. Сначала меня это угнетало, я казалась самой себе никому неинтересной коротышкой. Мальчики бегали за красивыми девочками, а я частенько наблюдала за этим со стороны с некоторой девичьей обидой.
<i>Я зашла в дом, громко топая и на ходу швыряя легкую джинсовую куртку на вешалку.
- Лили, это ты? – послышалось с кухни.
Мама. Нет, конечно, это не Лили, а грабитель, открывший дверь твоего дома ключом средь бела дня.
Я скинула грязные кроссовки. Весна в этом году донельзя противная, хотя она всегда такая: мокрая и грязная.
- Лили!?
- Да я это, я! – прокричала я в сторону кухни. Хотелось накричать на маму за ее мягкотелость и наивность, за то, что верила отцу-подонку, и что не может приструнить Аманду, и что не перевела меня в другую школу, когда я так этого просила. Так много гневных мыслей скопилось у меня.
- Как ты разговариваешь с матерью?
- Никак, мам, - я сдержалась от порыва высказаться, и побежала вверх по лестнице, яростно утирая бегущие слезы.
На пути мне встретилась Аманда, щебечущая со своей подругой Черил по телефону, и, заметив мой вид, она прикрыла трубку рукой и насмешливо спросила:
- Что это с тобой, Лили? Выглядишь….как будто в лужу упала.
- Отстань от меня! – прикрикнула я. - Дай пройти!
Аманда все с тем же насмешливым выражением лица отошла в сторону, потом поднесла трубку к уху и объяснила Черил:
- А, это просто младшая сестра ведет себя как истеричка.
Я хлопнула дверью своей комнаты, бессильно сползая на пол и всхлипывая. Все равно на Аманду, все равно….
Я вскочила и подбежала к зеркалу, вглядываясь в него.
Бледная, как смерть, со спутанными темными волосами, красным лицом, в мятой одежде, вся зареванная. Убожество.
«Ты знаешь, что ты – полное убожество? С такой внешностью, как у тебя, лучше вообще не рождаться на этот свет, мне тебя жаль» - так сказала мне Хильда сегодня после уроков, когда я осталась с ней, чтобы объяснить ей тему по геометрии, о чем попросила меня лично учительница. Хильде вообще не стоило ссориться со мной, ведь мы жили по соседству, и моя мама часто объясняла ей математику, когда та чего-то не понимала. Моя мама – учитель математики, и она занималась с Хильдой совершенно бесплатно.
Но сегодня Хильда не смогла отказаться от удовольствия унизить меня, и она понимала, что я ничего не расскажу матери.
« Ты думаешь, что красавица? Тебе нравятся твои мышиные волосы? Бесцветные глаза? Неужели ты думала, что он всегда будет с тобой? Глупая».
А все началось из-за того, что мой единственный друг и по совместительству любимый человек сегодня кинул меня ради ветреной красотки из параллельного класса. Девочки, которые все по нему тайно сохли, сразу же начали злорадствовать, и вот во что это вылилось.
- Уродка, - прошептала я отражению в зеркале. - Убожество.
Обида за несправедливость жизни снова накатила, заполнив меня до краев. Я схватила ближайшую вещь, которая была под рукой, оказавшейся будильником, и со всей силы швырнула в зеркало.
Осколки разлетелись по всему ковру, крупные и мелкие, похожие на алмазную пыль. В дверь начала ломиться и орать Аманда, перепуганная шумом.
Я же снова опустилась на пол, и, свернувшись в клубочек, затихла. Мне наконец-то стало легче. </i>
- Алло, - все-таки ответила я, отгоняя воспоминания.
- Лили, почему ты так долго не отвечала? Ну да ладно. Знаешь, у меня тут вечеринка намечается, ну, по случаю приезда Дэнни. Приходить надо к восьми, можешь со своим другом, и….
- Погоди, Ди, - перебила я бесконечную трескотню. - У меня спросить не забыла? Я не приду, скорее всего.
- Ну Лили! Пожалуйста, мне нужна будет твоя помощь, ты же знаешь, у меня никого нет, кроме тебя! – жалобно сказала Ди, и я поморщилась.
Да, Сэнди Фишмен. Мы с тобой в одной лодке: у тебя тоже нет подруг, вот мы и цепляемся друг в друга.
- Я подумаю, - спокойно ответила я и сбросила звонок. Внезапно разболелась голова. А мне еще с Дэвидом разговаривать.
Надеюсь, Билл не воспримет мой приезд в штыки, ведь я делаю это для наших отношений.
* * *
Знаете, когда я впервые услышала слово «студия», я представила себе большое здание с ярким дизайном, по которому сразу можно было определить, что здесь, именно здесь, рождаются новые песни. В реальности все оказалось куда более просто: одноэтажное скучное строение с широкими окнами и огромным «цокольным» этажом. Студия формально представляла собой большое подвальное помещение с уютной кухней и комнатой отдыха на первом этаже здания.
В первый раз меня сюда привез Том, которому я почти сразу понравилась в качестве девушки Билла, уж не знаю, почему. Похоже, до меня Билла цепляли только редкостные стервы, и Том просто обрадовался появлению в жизни его брата такого человека, как я, ведь я не была их фанаткой (честно говоря, я просто не успела стать фанаткой, если бы я познакомилась с ними месяцев через пять, наше знакомство вышло бы совсем другим).
Я спокойно прошла вовнутрь, минуя «охрану» из одного-единственного человека. Да они с ума сошли! А если бы фанаты вдруг вычислили адрес студии и решили сегодня взять ее штурмом?
В комнате отдыха сидел мужчина, которого уважали и любили все, кто его знал, настолько он был обаятельный и харизматичный. Кроме меня, пожалуй, просто потому что у меня с ним были совершенно особенные отношения – я вот уже третий год крутила роман с его подопечным, являющимся его «золотой жилой».
Было ясно с самого начала, что Дэвид с трудом примет наши отношения. И я его за это не винила: я бы тоже тяжело переносила прямую угрозу моих немаленьких доходов. Он совсем отказывался видеть меня первый год, на второй я сама проявила инициативу, и, запинаясь от страха, предложила ему свою выпечку – пирожки с ягодами, фирменное блюдо моей матери. Дэвид тогда посмотрел на меня удивленно, будто только что заметил мое присутствие, и с долей отвращения, будто я – какая-то гадость на асфальте, в которую он наступил своим начищенным ботинком. Он ничего не ответил, но пирожок все же сжевал, и, похоже, плохих эмоций он у него не вызвал, потому что его рука сразу утянула второй.
С тех пор он меня не то что терпит, но относится более-менее благосклонно. Похоже, он просто принял, наконец, наши отношения, тем более, отношения со мной – это по-любому лучше, чем если бы Билл пустился во все тяжкие на бесчисленных вечеринках.
- Привет, Дэвид, - поздоровалась я с темноволосым притягательным мужчиной, сидевшим за ноутбуком и не обратившим на меня внимание. - Я пришла к Биллу. Он ведь здесь?
В последних моих словах проскользнула надежда.
- Лилиан, - все же ответил Дэвид, и даже скривил губы наподобие улыбки для меня. - Почему это он должен быть здесь? Ты что-то напутала.
Сердце пропустило удар, но я мужественно взяла себя в руки. «Это еще ничего не значит, Лилиан», - сказала я сама себе, и снова обратилась к Дэвиду:
- Но Билл ведь часто приезжает сюда. На этой неделе он уже три дня был здесь, ты ведь его позвал для какой-то записи, разве нет?
Дэвид потер переносицу, как он всегда делал, когда был озадачен чем-то.
Я вообще любила следить за людьми и замечать их маленькие особенности: Том, например, одергивал и схватывал руками края своей футболки, когда волновался; Густаву вообще необходимо вертеть что-нибудь в руках в такие минуты; Георг становился очень серьезным и малоразговорчивым, сразу обдумывая все варианты решения возникших проблем; Билл, каким бы он не казался на камерах, был очень терпеливым и рациональным, настоящим педантом – паники у него добиться почти невозможно. И это мне в нем нравилось: в тяжелые моменты он первый брал себя в руки и заставлял образумиться всех остальных.
- Только не говори мне, что ты не вызывал его, - с плохими предчувствиями пробормотала я, оттягивая ворот футболки, потому что внезапно стало жарко. - Он ведь….целыми днями пропадает.
Дэвид выслушал меня, и кивнул.
- Конечно, я вызывал его, но это было в последний раз на прошлой неделе, там у нас действительно были небольшие проблемы с последней записью. У звуковиков полетела одна программа, и там….В общем, ты не поймешь, - словно с досадой на свою разговорчивость со мной, оборвал свою мысль Дэвид. - Но сегодня я вообще ему не звонил. Я здесь по своим делам. Кстати, Том был сегодня, почему бы тебе не спросить у него, где его брат?
Том был в студии сегодня, тогда как должен был быть Билл. Том тоже обманывал меня, хоть и непонятно, зачем? Биллу не стоило ничего скрывать от меня; что бы то ни было, я бы все поняла.
- Спасибо за совет, Дэвид, - вежливо попрощалась я, а внутри у меня бушевала целая буря эмоций, но я не давала им выход, еще не время, - так я и поступлю. И знаешь, я, может быть, просто забыла, что он мне говорил, что он не в студии. Так что….пока, я пойду.
- Удачи, - бросил Йост, возвращая внимание к ноутбуку.
Я выскочила на парковку и влетела в свою машину, думая лишь о том, что этому всему должно быть какое-то объяснение. Какое-то простое, безобидное объяснение.
Я взяла себя в руки только через пару минут глубокого дыхания в душной машине. Горячий воздух проникал в мои легкие, и я никак не могла вдохнуть полной грудью. Полное понимание лжи только что дошло до моего разморенного сознания, и стало еще хуже.
Чем я заслужила подобное отношение? Почему Билл не доверяет мне, не рассказывает о своих делах? Конечно, есть то, чего лучше не рассказывать своей девушке; но я даже думать не хотела об этом. Во всяком случае, я должна позвонить Тому. Том наверняка все знает, он всегда был в курсе всех дел своего брата. Тома стоит проверить, потому что эти двое что-то долго скрывают от меня, и теперь моя очередь хитрить.
- Том? – я начала абсолютно спокойно, словно все эмоции во мне на миг замерли. - Я только что была в студии.
Том на том конце провода опешил, я почувствовала это даже на расстоянии.
- В студии? Что ты там делала? – решил поиграть в невинность Том.
- Билл должен был быть там с самого утра. С утра, слышишь? Но его там нет. Не было с прошлой недели. А вот ты был.
Снова молчание. Том явно не мог подобрать нужное объяснение, а я не собиралась помогать ему разруливать ситуацию: пусть попробует меня убедить, что все хорошо, это у него всегда отлично получалось.
- Лили, ты только не надумай себе ничего, хорошо? Послушай, нам надо поговорить, только ты не переживай, все не так, как кажется! Ты где? – Том забеспокоился, но теперь его забота меня не трогала; мне просто было все равно.
- Я у студии, - ответила я, открывая дверь, потому что дышать стало просто невозможно.
- Хорошо, сейчас езжай домой, я приеду через полчаса. Только не переживай, я все тебе объясню, как только приеду, хорошо? Лили!
- Да, да, - с трудом выдавила я, ища на заднем сидении бутылку с водой.
Положив телефон обратно в карман, я жадно отпила теплой воды из бутылки. Не особо приятно, конечно, но в такую жару и это пойдет.
Биллу я звонить не собиралась. Сам позвонит, когда захочет, а мне пока ему сказать нечего.
Я выехала на трассу, где все так же мерно двигались прогретые автомобили. Меня не спасал даже слабенький кондиционер, с каждой минутой становилось все душнее, и я всерьез начала опасаться, что получу тепловой удар.
В глазах то и дело начинали плясать черные точки, а руки начинали слабеть и плохо слушаться. На светофоре я открыла бутылку и смочила лицо водой из нее, наплевав на косметику. Может, футболку снять? Не думаю, что окружающие меня правильно поймут. Я выехала на обочину и заглушила мотор. В таком состоянии вести машину не стоит, это я понимала даже сейчас своим заторможенным мозгом.
Телефон зазвонил, и звук звонка был для меня глух и отдавал эхом. Я, уже не полагаясь на страдающий слух, нашарила рукой телефон, который плохо ощущался в ослабевшей руке. Имя абонента «Билл» расплылось перед глазами.
Я даже не успела нажать не «отклонить», или на «принять»; солнце и его безжалостные лучи, нагревающие мою машину, были сильнее меня. Куда уж мне до вечного солнца? Оно светит себе и светит, моя жизнь – всего лишь одна секунда его существования.
Именно под такие мысли и под звук мобильного я впала в тяжелый сон, ударившись об руль щекой.
Отредактировано Tristessa (2014-01-13 19:35:31)
