Часть 1

Сегодня мы должны лететь в далекую Южную Африку, на съемки клипа Automatic, поэтому нас разбудили чуть ни свет ни заря, когда солнце только появлялось на горизонте, то есть в 4 часа утра. Все уже давно собрались, в самолет загрузили аппаратуру, машины и прочую фигню для съемок. Нам пришлось заказывать самолет и брать свой автобус, а так же еще четыре грузовых машин. Ах да, собрались все, кроме одного важного участника этого "Путешествия" - моего любимого мишки... то есть... барабанщика Густава Шефера.

И вот сейчас мы сидели на своих местах, Йост, нервно смотрел на часы, Георг решил досмотреть свой сон, а Том ел виноград, видимо о чем-то задумавшись. Только я смотрел в иллюминатор, бегая глазами по взлетной полосе, я чувствовал, как сердце быстро билось в груди. Наконец из здания выбежал силуэт с чемоданом и дорожной сумкой. Я успокоился и сел поудобней, выдав Йосту, что он идет, на что в ответ получил облегченный вздох и благодарности богам, даже своим нервам. Питер, сидящий рядом с ним, тоже вздохнул и выдал:

- Придушил бы этого гаденыша, да нет, духа не хватает. И кто еще у нас ранняя пташка? - бубнил он себе под нос. Я только тихо хихикнул и ждал пока блондин зайдет.

Наконец в проходе появился и сам Густав, он был как всегда очень мил и приятен на вид: темные джинсы, белые кеды с черными полосками Adidas, синей майке со скелетами, поверх которой черная толстовка, черная шапочка с какой-то надписью и очки в черной оправе. Не смотря на то, что он носит очки, были видны его глаза цвета молочного шоколада.

- Ой, - выдал он, бегая глазами по салону. Наверняка на него смотрел злой взгляд Йоста, Питера, гримеров, сотрудников, там еще кого-то сзади, и мой удивленный взгляд. Он отдал вещи стюардессе и тихонько сел на свое место - рядом с Георгом, вытащил наушники из кармана и, засунув их в уши, закрыл глаза. Я, поддавшись своему любопытству, кинул в него Skitels'ом.

- Что случилось? - спросил я, как только он снял наушник и посмотрел на меня.

- Пробки, - коротко ответил он и, снова надев наушник, прикрыл глаза и отвернулся. Что-то подсказывало мне, что он врет. Да, он умеет врать и очень хорошо, но я всегда мог различить правду от лжи, поэтому после прилета я начну расспрос.

Когда мы взлетели, все уже спали, кроме меня. Я долго смотрел на блондина, размышляя о разных вещах. Он даже не снял шапку. Наверно не хочет, что кто-то увидел те страшные шрамы на лбу, после того, как какой-то мужик ударил его бутылкой по голове. Хорошо, что он был с Майклом, и тот сразу же вызвал скорую. Врачи наложили 36 швов, и сказали, что он чудом остался жив.

Я каждый день навещал его, приносил всякие сладости, фрукты, пытался ему помочь. Именно тогда я понял, что мне он нравится, как парень, и возможно я влюбился. Это было тогда, когда я пришел, а он еще спал. Я долго рассматривал его лицо, а потом решил попробовать на вкус его губы и мне... понравилось. Да! Я чертов гомик! Густав убьет меня когда узнает! Какой я придурок!

- Твой мать, Билл, спи уже, а то я тебе все ногти по обрезаю, - рявкнул Том и пихнул меня. Видимо, я не заметил, как впился ногтями в его коленку. Дав подзатыльник брату, я расслабился, прикрыл глаза и наконец-таки уснул.

Michael Weiß, спасибо большое:з Рада, что понравилось^^
Вот продка)))

Часть 2

Нас четверых и Йоста, высадили около недорогой гостиницы. Наш Про все объяснил какому-то мужику, которого я впервые вижу, где все расставлять, и они уехали в глубь пустыни, дабы сделать съемочную площадку. Мы вошли в небольшой зал, он был, будто сделан из красного дерева, на полу лежал такой же паркет и большой ковер, около стен черные кожаные диваны, рядом куллер с водой, а за стойкой для регистрации висела плазма. Так же на стенах много всяких украшений и больше всего мне понравился аквариум около стены, между диванами, с большинством красивых рыбок.

Нас отправили в наши номера под предлогом, что сегодня мы пока не будем сниматься. Меня поселили вместе с Томом, Георг и Густав поселились отдельно, про остальных я не знаю. Весь день мы страдали фигней, то брызгались водой, то фоткали друг друга, то катались на мопедах. Густав был какой-то странный весь день, он был задумчив и молчалив, обычно без камер он веселый и болтливый. Но больше всего меня удивило, когда он подошел, чтоб поправить мне специальный капюшон.

Я тогда сидел на мопеде, пытаясь его правильно одеть, а он просто молча подошел, аккуратно убрал мои руки и стал медленно завязывать эти долбанные шнурки! Спасибо шнуркам! Черт, тогда сердце чуть не выскочило из груди, я чувствовал, как оно билось отдаваясь глухим эхом в голове. Руки похолодели, а тело напряглось. Потом он отстранился и, взяв шлем, надел на меня и отошел. На секунду уловив его взгляд, я чуть ли не потерял сознание. Но потом я взял себя в руки и не подавал виду, что у меня кружится голова.

В кафе, он тоже молчал, задумчиво ковыряя шоколадное мороженное, подперев голову кулаком. Он был таким милым и забавным, что я невольно залюбовался им. Даже, сидя напротив него, я чувствовал аромат его духов вперемешку с его родным запахом, сводящий меня с ума. Глаза его были опущены, а на голове одета все та же шапочка. Мне стало его жаль, неужели он так расстроился из-за шрамов? Преступника наказали, а шрамы ничуть не портят его личика. Чего он боится? И вот сейчас я решил поговорить... только доем мороженное и сразу поговорю.

- Густель, можно с тобой поговорить, - на что он поднял голову, и удивленно уставился на меня.

- Да, можно, говори, - ответил за него Том, уставившись на меня вместе с Джорджи с широкими лыбами. Я закатил глаза с глупой улыбкой.

- Наедине, - Густ кивнул и, поднявшись, последовал за мной на улицу.

Уже темнело, в лицо ударил слабый прохладный ветерок, где-то недалеко стрекотал сверчок, на небе были видны звезды. Гораздо больше чем в городе. Эту прекрасную идиллию ничего не разрушит. Я вытащил сигарету и закурил, но тут же чьи-то руки ловко забрали ее и выкинули.

- Эй! - Возмутился я, глядя на этого медвежонка, который смотрел на меня снизу вверх, сложив руки.

- Нельзя, - я опустил руки, пожалуй он единственный, который запрещает мне. А сам же недавно бросил! Ну и хорошо! Я рад этому, ему не идет с сигаретой в руках. Когда я смотрел, как он губит свое здоровье, так и хотелось подойти и сказать: "Брось каку!", а потом с глупой улыбкой обнять.

- О чем ты хотел со мной поговорить... Наедине? - прервал мои мысли мое чудо. Я наконец посмотрел ему в глаза и ответил:

- Да вот, я хотел спросить, почему ты опоздал и что с тобой происходит? - он опустил глаза и ответил:

- Я так и знал, что ты не поверишь. Просто в последнее время голова сильно болит, и шрамы болят и не проходят, - левой рукой он притронулся к лбу.

- Ты все время будешь ходить в шапке?

- Пока что да, шрамы еще не совсем зажили, и... они страшные! - я хотел обнять его очень крепко, и не отпускать. Хотелось защитить его, чтоб больше никто не обидел. Ведь он никогда не любил делать людям больно, ни морально, ни физически, хотя он может покалечить, но своей силой он редко пользуется.

- Сними ее, - выдал я, глубоко вздохнув. Густав замялся, но все же аккуратно снял шапочку. На лбу я увидел несколько больших синих шрамов, они видны были и глубже к затылку. Благодаря коротким и светлым волосом, а сейчас и торчащих во все стороны, шрамы хорошо видны. Но это не портило его вид. Растрепанные волосы наоборот придавали ему больше нежности, он всегда казался маленьким и беззащитным, как медвежонок, таким же пухленьким и милым.

- Я думаю, не такие они уж и страшные. Тем более ты и без них такой же милый, - он широко улыбнулся, сверкнув глазами, и небрежно одев шапку, поблагодарил меня и ушел, оставляя меня одного со своими мыслями.

Черт! Только что, меня атаковала стопроцентная няшность! Не знаю как по другому назвать его! Но он сволочь! А я тут стою, как истукан и, наверное, готов завизжать при виде его, как... как девочка! Дожили... Где-то замелькал голубой огонек, который именовался фейерверком. И я подумал: Это знак! Хотя, я и без этого понял, что я уже голубого цвета. Ладно, пора возвращаться.

***

Все разошлись по номерам. Я лег в постель, завернувшись в одеяло. Через некоторое время, плюхнулся и Том на свою. Он сладко потянулся и тоже накрылся одеялом.

- Все, братан, я спать, - выдал он и, повернувшись ко мне жопой, захрапел.

- Козел, - пробубнил я, потому что... потому что! Я закрыл глаза и попытался заснуть, но как бы я не старался я не мог, потому что было холодно, так как отопление не работает. На часах уже час ночи, и я, поднявшись, накинул первое что попало под руку - это толстовку Тома, которую он бросил на пуфик под предлогом, что ему лень повесить, и гордой походкой вышел из номера.

Конечно я не помню кто поселился напротив меня, но помню, что кто-то из моих. Недолго думая, я начал тарабанить по двери, принимая в ход и ноги. Наконец дверь открылась и на меня смотрели сонные глаза...

- Густав!? - удивленно вскрикнул я, но взял себя в руки, - у тебя отопление работает?

Он кивнул и потер глаз. Твою дивизию, какой-же он милый! Что же ты со мной сделал?!

- Отлично, поделись кроваткой, а то мне холодно, - я посмотрел за плечо пухляша, ища глазами кровать, а когда увидел, понял: она двухместная!

- Фига себе объявление! Может еще и сказку прочитать? - мягко говоря охренел он. В ответ я пьяно мотнул головой в знак отрицания.

- Не-ет, только кроваткой, - я снова заглянул за плече, чувствуя, как сердце снова стало невероятно быстро биться, намереваясь выпрыгнуть из груди.

- Ладно, извращенец, проходи, - он пустил меня внутрь, я, почувствовав теплый воздух, сразу же прыгнул на кровать, закутавшись в одеяло.

- Обещаю, что не буду приставать, ну, только ноги закидывать, - он хихикнул и лег рядом под одеяло.

- В следующий раз, предупреди меня, чтоб я успел намазаться противоБилльным кремом, - он потянулся, я видел как на нем застыла улыбка. Так и хотелось улыбнуться в ответ.

- А что, такой существует? - я тоже улыбнулся. Густав, как-то странно посмотрел на меня, но снова улыбнулся и ответил:

- Нет такого. Все давай спать, - он выключил настольную лапу и отвернулся от меня. Ах так! Ну ладно. Я нагло накинул на него ногу, руку, в общем, половину своей туши и громко захрапел. Где-то послышалось "Сволочь", но Густи даже не пытался скинуть меня с себя, видимо не против моей наглости. Поэтому, не убирая своего туловища, я так и заснул сладким сном.

Alienka, спасибо:з Хотелось чего-то нового:D
Завтра продка)))

Alienka, ахахXD Стоны-то будут, но я не скажу когда:)))) Спасибо:з
Michael Weiß, да, даXD Билл не выдержал и уединился:D Прода чуть-чуть позже

Часть 6

Я остался стоять не подвижно, с расширенными глаза и открытым ртом. Мне показалось, что мне в уши заложили много ваты, а глаза завязали и я ничего не слышу, ничего не вижу. Я мотнул головой, и посмотрел на выход.
"Что это было? Что это значит? Что это за херь?!" - примерно такие мысли у меня крутились в голове. Он что с ума сошел? Хотя, это мне на руку.

Я медленно вышел из палатки и увидел, что он при спокойно сидит себе на раскладном стульчике и кушает мармелад. Я подошел к нему и кашлянул. Он дернулся.
- А, это ты, - он посмотрел на меня и улыбнулся, - не пугай меня так больше.
- Что только что было? - спросил я.
- А что было? - он посмотрел на меня с низу вверх выражением маленького ангела и добродушной улыбкой.
- Не прикидывайся дураком! Что значат твои слова? - я уже стал закипать, но накричать на него не хотел... не мог... боялся обидеть...

- Ничего, - он пожал плечами.
- Что значит "Ничего", - я удивленно уставился на него. Неужели он научился и меня обманывать, ведь я всегда знал, когда он говорит правду, а когда врет.
- То и значит. Я сказал, что ты мне нравишься, потому что ты надоел вилять передо мной своей тощей жопой. Ты так смотрел на меня, будто спрашивал, нравишься ли ты мне. Вот я и сказал, чтоб ты отстал. Ты ничего такого не подумай! Я не Гей! Я просто хотел, чтоб тебе стало легче. Но если хочешь, можешь забыть о тех словах.

Он поднялся и ушел, забрав свою пачку с мармеладками. А я снова застыл в шоке. Я ему не нравлюсь. Он не видит, как я на него смотрю. Нет, Густи, это не просто вопрос! Это вопрос, который очень важен мне. И я получил на него ответ. Видимо моя это судьба - быть рядом с ним, в роли лучшего друга. Наряжаться не для него, а для публики. Писать многие песни не для него, а для публики. И улыбаться не ему, а чертовым видеокамерам! Черт, у Адама и того есть парень! Хотя, ему можно, он гей! А я не хочу, чтоб меня еще больше обзывали. Я боюсь этого.

Он мне нужен, я не смогу без него. Без его, согревающей душу, улыбки, такой заразительной и приятной. Его карих, как молочный шоколад, глаз. Его смешной моськи, пухленьких щечек, растрепанной прически светлых волос. Он как лучик солнца в моей грешной душе. Он - моя противоположность, такой светлый, яркий добрый. Он всегда мог поддержать меня, помочь. Он, практически, мой второй брат, но... Черт! Люблю я его! Козла этого!

От злости я пнул камушек, который лежал рядом. Чувствуя как слезы наполняют глаза, быстрыми шагами я пошел куда-то вдаль, сам не зная куда. Вскоре я дошел до небольшое оазиса, оглянувшись, я понял, что вокруг одна пустыня. Черт, неужели я так далеко зашел? Ну и ладно! Достали все! Буду тут сидеть, пока плохо не станет.

Я сел на камушек и посмотрел на небо, давая волю слезам, от которых разболелась голова, кололо в носу и что-то больно давило в горле.
  Что я увидел, так это раскаленное солнце и ни облачка. Становилось жарко, капельки пота начали постепенно скатываться по виску, а голова накипать. Вскоре я почувствовал, что у меня стала болеть голова, ощупав лоб, я понял, что у меня температура и мне надо быстрее бежать обратно на съемочную площадку, так как пальмочка и рудник вряд ли помогут. Но куда идти? В какую сторону? Я стал чувствовать, что веки тяжелеют, а разум и мозг перестали меня слушать, я провалился в темноту...