Поправочка, они летят не на Бали, а на Баной) исправлять лень)

2. Добро пожаловать на Баной

KEVIN RUDOLF - In the City

POV Zver’

Яркое солнце ослепляет и заставляет щуриться, когда я выхожу в двери местного аэропорта с чемоданом в руке и останавливаюсь, вдыхая в себя новый непривычный запах экзотической страны. Кругом полно народу, кругом одни туристы, жаждущие новых впечатлений и отличного отдыха. Такси расположены вдоль тротуара перед главными дверьми – к ним то и дело спешат люди, загружают вещи и уезжают в направление отеля. Здесь жарко и душно. Гораздо жарче, чем в Германии. И, кажется, что солнце расположено в нескольких миллиметрах от лица и способно высушить всю влагу из каждой клетки твоей кожи, чтобы убить и посмотреть на мучительные смерти.
Я лёгким движением надеваю солнцезащитные очки и ещё раз осматриваю ближайшее пространство.
- Чего встал? – позади меня останавливается Билл со своим чемоданом и бросает быстрый взгляд на машины, ища свободное такси.
Я поворачиваю к нему голову и смотрю через плечо.
- Тебя жду.
- Лучше бы такси поймал… - он проворно огибает меня и катит свой багаж в сторону оранжевой машины, возле которой стоит местный житель в фуражке, прислоняясь к боковой двери спиной.
Я закатываю глаза и иду следом, успевая услышать в невероятном шуме людей слова парня:
- Нам до отеля, - говорит Каулитц на английском.
Водитель кивает и забирает у него чемодан, начиная ловко запихивать его в багажник. Я останавливаюсь рядом с Биллом и скрещиваю руки на груди, смотря на то, как какой-то мелкий мальчишка пытается стащить из кармана матери кошелёк, пока та пробует объяснить таксисту, куда ей нужно. Её итальянский звучит настолько быстро, что у меня начинает кружиться голова… Не удивительно, что водитель совершенно ничего не понимает.
Билл щёлкает у меня перед носом, и я поворачиваю к нему голову, лениво вскидывая бровь. В это время мужчина забирает мой чемодан и собирается его засунуть в багажник вслед за первым.
- Ты ещё здесь? -  спрашивает Каулитц.
Я смотрю на него через очки.
- А где мне ещё быть?
- Ну не знаю, - тянет парень, притворно осматриваясь по сторонам. – В машине, наверное! Я тебе полчаса говорю: садись, мать твою!
Я закатываю глаза и вздыхаю: Билл всегда такой, когда пытается сделать всё идеально, особенно в таких поездках, как эта. Я спокойно открываю заднюю дверь машины и залезаю внутрь, попутно бросая:
- Что ты такой злой?
Каулитц садится следом и с громким хлопком закрывает дверь.
- Я не злой, - бормочет он, поправляя на носу непонятно откуда взявшиеся чёрные очки и откидывая назад волосы.
Идеалист. Пунктуальный идеалист с глобальными закидонами. Я люблю, когда он другой, не чокнутый профессор, специалист по мутациям, работающий в научном центре, а обычный. Другой. Тот, который появился на острове в Тихом океане и остался со мной. Тот, который появляется в отсутствие серьёзных событий, ночью, когда мы вдвоём, когда есть только я и он, а всех остальных нет, когда нет работы и важных конференций, когда нет проблем, когда нет за*бов жизни.
Ближайшие две недели ничего этого не будет, и я получу нормального Билла, простого парня с романтичной натурой, а не ответственного придурка, который хочет, чтобы всё было под контролем.
Водитель захлопывает багажник и обходит машину, садясь за руль. Двигатель заводится, и авто трогается с места. Я вижу боковым зрением, как Билл приближается к окну и начинает рассматривать город за стеклом. Его рот немного приоткрыт, глаза скрыты за очками, но я точно знаю, что в них можно прочитать восторг, уголки губ немного приподняты, пальцы рук подрагивают.
Я улыбаюсь. Сейчас он настоящий, не исковерканный внешним миром.
Живой.
Я перевожу взгляд в своё окно и тоже начинаю разглядывать пейзаж за стеклом. Мелькают пальмы, солнце продолжает слепить, мы едем через пляж – я вижу бунгало, выстроенные вдоль берега или даже чуть дальше, сплетённые извилистой лестницей, которая запросто может привести любого к главной дороге.
Мы приехали быстро. Буквально минут пять, и перед нами открывается большая площадка местного отеля, заставленная несколькими машинами и прочей ересью. Мы проезжаем через каменную арку здания охраны и въезжаем во внутренний двор. Большие цветы с широкими листами растут в горшках и украшают каменные лесенки и даже расположенный справа небольшой бассейн, который сейчас пустует.
Машина останавливается. Я поспешно отдаю таксисту деньги, надеясь, что тут принимают евро, и выхожу на улицу. Водитель ничего не говорит – я в восторге, не надо будет ехать в банк и менять купюры на местную валюту – и даже не пытается выйти следом, чтобы достать наш багаж. Итог: мне придётся делать это самому.
Я бросаю быстрый взгляд на Билла, который вальяжно вынимает свою тушку из консервной банки, и открываю багажник, осторожно доставая оттуда один чемодан за другим. Каулитц берёт свой и отходит в сторону, а я захлопываю багажник и подхожу к нему, наблюдая за тем, как такси отъезжает в сторону и скрывается за каменной аркой.
- Ну, что? Добро пожаловать на Баной, - улыбаюсь я, осматриваясь по сторонам. – Пойдём, - я обнимаю парня за талию одной рукой и веду его в сторону главного входа, проходя мимо громадных качков в тёмно-красной форме.
Мы заходим в фойе отеля и бредём к ресепшену, за стойкой которого стоит молодая девушка в таком же бардовом костюме, как те два сразу не понравившиеся мне чувака у двери. Я заказал номер за два дня до того, как купил билеты, поэтому проблем тут не должно было возникнуть, и даже если бы они возникли, то Билл бы тут верх дном всё перевернул, но достал бы их всех. А я бы тихонечко постоял в сторонке и посочувствовал бы персоналу…   
Через пару минут, когда наши документы были проверены, и нам без каких-либо лишних слов дали номер от люкса, я потащил Каулитца к лифту. Кстати, я обнимал его всё это время, даже когда в меня стреляла глазками какая-то блондинка, сидевшая на кушетке и листавшая какой-то модный журнал. Кстати, Билл в очках и с первого взгляда мог запросто сойти за девушку, так что не представляю, как она обломается, когда увидит его в сёрферских шортах в бассейне и поймёт, что мы геи. Я сдохну от смеха! Нет, правда! Я ещё помню взгляд Элен, когда она поняла, что Билл голубой. Вот я уржался… Правда, в душе, вслух ничего не сказал…
Мы заходим в лифт и поднимаемся на четвёртый этаж, где нас уже дожидается уютная мягкая кровать, которую мы ещё не совратили…
Ха-ха-ха…
Я уже знаю, что мы будем сегодня делать…
Я смотрю на молодого парня, который возит людей на лифте (всё время забываю, как их зовут, ей-богу, но они такие смешные), в этой дурацкой одежде, и усмехаюсь. Каулитц лениво позволяет мне прижимать его рукой к боку, а сам скучающе скользит глазами по стенам и дверям лифта.
Я немного склоняю голову и касаюсь губами его шеи, скользя по ней языком. Билл выгибается чуть сильнее, открывая мне больше пространства своей кожи, и чуть прикрывает глаза – работник смотрит на нас без каких-либо эмоций, однако, когда мы с ним встречаемся глазами, он поспешно отводит взгляд в сторону, немного приподнимая брови и кривя губы. Ему неуютно. Мне весело. Биллу приятно. Что может быть лучше?
Двери лифта открываются, словно микроволновка: мол, кушать подано, и я тяну за собой Билла, отрываясь от его шикарной шейки. Наш номер – пятая дверь справа. Я неохотно отпускаю парня и достаю из кармана ключ-карту, быстро проводя ею по электронному замку. Преграда пикает и открывается.
- Заходи, кроха, - улыбаюсь я. – У меня для тебя есть ещё один маленький сюрприз…

Ох, ты и не представляешь, какой он проказник))))
Спасибо))

да..ты правда, мне бы тоже хотелось увидеть их такими)
Это был намек на вибратор х)))))))))

я же говорила, что могу все комменты в фанф запихнуть х)))

ахах))) никогда такого не писала х”))

пошлятина получится х))))

о да)) для нас то х)

ой не знаааааю) я приезжаю вечером такая уставшая после универа...даж до компа не могу добраться...
В выходные, надеюсь, напишу)