Случайно.

- Ну, пока. Может быть, когда-нибудь встретимся… - и, подумав, Том добавил, - случайно.
Я не хотел закрывать дверь, не хотел упускать его из виду. Слушал его шаги по лестнице до первого этажа, а потом тихонько ушел вглубь квартиры, словно ища убежище от своих мыслей. Но он был повсюду.
***
Прошло три месяца с тех пор, как я закрыл дверь своему прошлому. Мне не оставалось ничего, кроме как с теплотой вспоминать проведенное вместе время, наши совместные вечера, всё то, что сейчас кануло в небытие. Расставаться с прошлым было сложно, я пытался от этого бежать, но выходило так, что я бежал от собственной тени. В конце концов пришлось смириться с положением вещей и более не размышлять на тему вероятной параллельной реальности. Сейчас всё так, как есть, и это изменить нельзя никакими силами.
Три месяца я жил один, общался с людьми только по делу, старался не болтать лишнего. Впрочем, даже если и захотел бы, то не смог – у меня отобрали ту часть меня, которая отвечала за общение с внешним миром. Том заменял мне глаза и уши, был твердой опорой, стеной, за которой я мог спрятаться во времена невзгод. И вдруг стену убрали, и все камни полетели в меня. Я больше не ощущал поддержки сзади, не знал, как защитить себя самому. Со стороны знакомых и друзей лился сплошной негатив, их умишки заставляли самих себя верить в то, что Том был плохим человеком, недостойным меня. Это невольно заставляло задуматься – а если я вдруг оступлюсь, они так же будут обсуждать меня за спиной? Они всегда в лицо говорят одно, а за спиной – другое? Так или иначе, меня наконец опустят с небес на землю.
Белое полотно покрывало улицы, было непонятно, кончится ли когда-нибудь эта бесконечная зима. Я грел руки в карманах, вспоминая, как Том мог заставить их пылать одним прикосновением. Я говорил ему, что люблю, но ему, как оказалось, это было совсем не нужно. Чувствуя себя одним целым с ним, я закрывал глаза на всё, я был слеп. Он помог мне прозреть, и я был очень благодарен ему за это. Под ногами шумел снег, я шел вперед, закутавшись в свой теплый шарф и зачем-то надеясь увидеть его. Случайно. Не знаю, что я тогда бы сделал. У меня не хватило бы смелости подойти, а он бы просто не стал. Для Тома намного легче было начать новую жизнь, тогда как я продолжал существовать только в прошлом.
Ветер был невыносим, я смотрел лишь себе под ноги, чтобы не поскользнуться. Впереди мелькал какой-то силуэт, но не было сил поднять глаза и посмотреть. Я видел только широкие штаны и толстовку, выглядывающую из-под куртки. Остальные детали воображение создало само, мне оставалось только наслаждаться теплотой внутри, будто бы впереди идет Том, а я иду следом. Даже это заставляло меня радоваться, хотя раньше моё место было рядом с ним, а не позади. Завернув за угол, я обернулся – конечно же, это был не Том.
Его фотография до сих пор стояла на полке. Я не хотел её убирать, потому что иначе чувствовал бы себя слишком одиноко. Три месяца без Тома – три месяца одиночества. Он постоянно снился, постоянно мерещился везде. Тогда я ложился на кровать в своей маленькой комнатке и закрывал глаза. Воспоминания о нем – это всё, что у меня было, они были важнейшими в моей жизни. Я опускал руку вниз, расстегивая джинсы и обхватывал член рукой, представляя, что она не моя. Смачивал пальцы слюной и смазывал головку. Вместе с мутными и отвратительными пятнами на груди и животе росла и моя ненависть к себе.
***
- Как живешь сейчас?
- Один, - я пожал плечами, - учусь, подрабатываю.
- Всё точно хорошо? – Георг пытался поймать мой взгляд, но я уводил его в сторону.
- Да, лучше и быть не может. Жизнь идет своим чередом. Сейчас как раз на работу спешу.
Я мог бы врать правдоподобнее, но отчего-то не хотелось. Моё самолюбие не позволяло мне признаться в том, что дела мои хуже некуда, в то же время мне была необходима жалость. Я очень хотел, чтобы меня поддерживали, чтобы обо мне беспокоились, но всем было наплевать. Ни один человек не мог понять, что это всё для меня значит. По крайней мере, мне так казалось.
Я жил Томом тогда, продолжал жить им и позже. Всё закончилось очень быстро: он просто сказал, что больше не любит меня. Сказал, что лучше побыть врозь, пожить своими жизнями. Если потянет обратно – сойтись. Он так и не учел, что всё решали тогда только его желания. Сейчас он не со мной – значит ему так надо. Я не планировал никаких других отношений, я вообще ничего больше не планировал. Я будто впал в анабиоз, от которого было невозможно пробудиться. Мне нужна была встряска, но всё, что у меня оставалось – сидеть дома и малодушно дрочить, глядя на его фотографию и представляя, что он сейчас рядом. От самого сознания того, что я делаю, мне было противно, но иначе не выходило. Я медленно умирал в собственной комнате.
Мне была необходима встряска, нужно было вернуться к прежней жизни, научиться жить самому. Но дни были подобны слизнякам, которые никуда не спешили, оставляя свой скользкий след, ведущий к прошлому. В голове настойчиво крутились мысли о Томе, я хотел его вернуть, но в то же время понимал, что со мной он счастлив не будет. А так как я был не полным эгоистом, то в его насильном возвращении не было ничего хорошего. Однако я был озабочен только этим. Дома меня никто не ждал; никто не ждал и на улице. Солнце не пробивалось сквозь однородную массу облаков и не спешило греть землю. Я старался сам нарваться на эту случайную встречу, искал его среди прохожих, искал среди посетителей кафе. Мне не хватало тепла – любого человеческого тепла. Холодные взгляды повсюду, холод на улице, холод внутри. Я стесняюсь того, что скучаю – стесняюсь своей любви.
Идя против ветра, я столкнулся с каким-то мальчишкой. Он ошарашено посмотрел и извинился за свою неуклюжесть.
- Ничего, не стоит, - я слегка улыбнулся и пошел дальше.
- Подождите! Я слегка заблудился, вы мне не поможете? – на вид ему было около 18, а медовые глаза были слишком похожи на те, о которых я грезил ночами.
Иногда мы встречались, чтобы посидеть за чашкой кофе и поболтать – мне был необходим собеседник. Мы разговаривали на отвлеченные темы, он рассказывал о том, как жил в Ирландии несколько лет, о своей красивой девушке и разных носках. Я рассказывал о работе и казался самому себе старым в свои 25. Мои истории были слишком неинтересны и однообразны, на них было много пыли и пепла от сожженного прошлого. В нем я видел Тома, он стал для меня чем-то вроде отдушины в мире разбитых мечтаний.
Через пару недель он познакомил меня со своей девушкой, через месяц сообщил, что они решили пожениться и первый раз напросился ко мне в гости.
- Надо же, какая уютная квартира! – сказал он с порога, принеся с собой запах наступающего лета и почти незаметные веснушки на щеках. Я улыбнулся и пригласил его внутрь.
- Кофе, чай?
- Чай. На самом деле я совсем не люблю кофе, - он смущенно улыбнулся и принялся разглядывать мою комнату.
Я не знал, что делать. Снова наступали перемены, снова мне казалось, что меня предают. Я заваривал чай, раздумывая о новом повороте в моей скучной и нудной жизни.
- Билл! – раздался крик из гостиной и тут же его мордашка появилась в дверном проеме. – А откуда у тебя фотография моего брата?

Fin.
31.07.12