Глава 7
Эй, пробудись, моя душа!
После 11
Если бы у меня был шанс отмотать время назад, я бы непременно им воспользовался. Если бы я мог предвидеть последствия ситуации, я бы обязательно прислушивался к себе. Если бы я знал, что все обернется именно так, я ни за что не стал бы ломать дешёвую комедию. Иногда мне кажется, что вся моя жизнь – глупая трагическая постановка с претензией на глубокий смысл и бесконечную иронию. Те, кто меня окружают, - не менее глупые актеры, не умеющие импровизировать и строго играющие свою роль согласно сценарию. А вот мне, кажется, его выдать забыли.
Очень страшно в один момент понять, что потерял самое дорогое. Такое пугающее опустошение наступает. И мысль, дробящая на части: «Всё можно было изменить». Я мог всё изменить, черт возьми! Но я не сдвинулся с места, утопая в себе. Бежал непонятно куда и врезался во внезапно выросшие стены. Разворачивался, бежал назад. Снова брал разгон и бился головой о стену. Кто знает, может, и на меня найдется тот, кто возьмет за руку и уведет подальше от этой преграды. Как это ужасно: идеальное во всех отношениях решение проблем в голове нельзя реализовать в жизни. Можно винить в этом кого угодно, но от себя не убежать. Виноватых, кроме самого себя, искать не стоит.
Марта на меня серьезно обиделась. Хотя обида – это не то чувство. Неправильно подобрав слова, я причинил ей боль. Она не отвечает на звонки, не ночует дома, не появляется у знакомых, работает вне офиса – делает все для того, чтобы её племянник сошел с ума от неизвестности. Я понятия не имею, где искать тётю. Когда она чем-то расстроена, то может вытворить всё, что угодно. Вплоть до того, что помашет Германии ручкой из иллюминатора и начнет новую жизнь на другом континенте. Без тех, для кого она стала лишь «посредником». Да, гордости и самоуважения у этой женщины не занимать. Я всегда восхищался её самообладанием и твердостью характера. Теперь это сыграло против меня.
Пальцы уже на автомате нажимают кнопку дозвона, рука с телефоном сама по себе тянется к уху. Гудки. Протяжные, монотонные, раздражающие. Режущие меня изнутри, словно скальпель. Бесчувственный голос говорит о том, что абонент не отвечает. Да я и сам это знаю! Убрать трубку от уха. Досчитать до тридцати. Опять набрать номер. Вызов. Не отвечает. Сбросить. Тридцать секунд. Гудки. Меня вежливо послали к черту. Один, два… тридцать. Дозвон. Абонент недоступен. Один, два… тридцать…
Стоило только отцу появиться, всё, что я так долго строил, собирая по крупицам, в одночасье рассыпалось. Мне снова предстоит жить среди руин. Снова пытаться восстановить то, что разрушил. Дозвон. Соединение. Абонент недоступен… Да, я дурак. Но Марта… дай мне еще один шанс. Как же я опрометчиво поступил, позволив ей уйти. Она ведь так и не узнала, что стала мне гораздо ближе отца. Ближе всех тех, кто порывался взять на себя моё воспитание.
Тридцать секунд. Гудок. Меня снова послали к черту…
День за днем я пытался дозвониться Марте. И день за днем мои попытки терпели фиаско. Алгоритм «Дозвон. Абонент недоступен (или в редкие дни гудки, прерываемые самим абонентом). Сброс. Тридцать секунд. Дозвон…» уже заучен мной и выполняется на автомате. Но это для меня три недели прошли именно в таком ритме, а вот для тети… Наверняка она уже и думать перестала о своем неблагодарном племяннике. И я решил, что мне тоже хватит изнурять себя бессмысленными звонками. Как бы я ни избегал возможных встреч с отцом, на этот раз мне придется прибегнуть к его помощи: если он и не знает, где сейчас Марта, то с его связями нетрудно ее найти.
Как же это мерзко - осознавать, что ты от кого-то зависишь. А зависеть от человека, который тебе противен… Я, наверное, куда ничтожнее своего отца, раз не могу решить свои проблемы самостоятельно. Так унизительно обращаться к нему за помощью… Но это же ради Марты, да? Ради её прощения я могу переступить через собственную гордость? Могу же? Или нет?.. Могу. Живу же я в квартире отца. И студией его управляю. Значит, и тетю с его помощью найду.
Берлин уже окунулся в рождественскую атмосферу. Кругом суетятся люди. Даже Билл со своей фатальной неприязнью к праздникам носится довольный и все болтает о том, кому какие подарки он будет дарить. Он даже сумел уговорить меня пройтись по магазинам и выбрать друзьям и родственникам что-нибудь. Под его строгим взором я купил подарки всем, кроме него самого. Я даже и не подозреваю, что можно подарить этому парню. Притом, что мы давно общаемся и что я понял, что же за человек мой сосед, я совершенно не знаю о том, какую музыку он слушает, какие фильмы любит… Мне известно лишь то, что после ухода с телевидения он стал заниматься делами своего умершего дяди. Нет, стильные строгие костюмы, в которых Билл появляется на деловых встречах, конечно, ему к лицу, но вот сам он… затухает. Ему не хватает той бешеной энергии, того прилива сил, что он получал во время съемок. Билл сам не раз говорил, как ему не хватает этой атмосферы. Пожалуй, лучшим подарком для него было бы возвращение на телевидение. Но как это организовать?.. Я обязательно об этом подумаю. Благо, в этой сфере у меня есть связи.
За эти двадцать дней, что я сходил с ума от неизвестности и одновременно старался жить дальше, Билл стал мне еще ближе. Мы одинаково нуждаемся в обществе друг друга, мы одинаково жаждем порой бессмысленных разговоров. Нам одинаково важно понимать, что среди этого огромного города, где можно иметь кучу знакомств, но при этом оставаться одиноким, есть кто-то, кто желает общения с тобой не из-за связей, средств на пластиковой карте или просто от скуки. Наверное, именно так зарождается настоящая дружба.
Я уже собирался лечь спать пораньше, чтобы не думать, но, даже закрывая глаза, я вижу перед собой Марту. Мою веселую, беззаботную Марту. Ту Марту, что помнит 13-летний мальчишка, которого я старательно пытался в себе убить. У меня искусно получалось и продолжает получаться убивать время, нервы, силы, себя. Но не воспоминания. От этого наваждения мне не спрятаться. Так вот, только я закрыл глаза, как мой телефон разразился мелодией звонка. Внутри все похолодело. А что, если это тетя? А вдруг с ней что-то случилось?.. Я долго не мог даже взглянуть на экран мобильного. И только я решился ответить, мелодия играть перестала. Но телефон снова ожил буквально через десять секунд. На этот раз я послал свою внезапную трусость к черту и принял вызов от неизвестного абонента.
- Слушаю.
- Том! – послышался шепот. – Том, это я! Это Билл! Том, спасай! – чуть громче проговорил парень.
- Что случилось?
- Я у матери. Том, тут дети! Я не могу больше. Не переношу общества спиногрызов! Спасай, Том, иначе в уме и здравии ты меня больше не увидишь!
- Билл, ты сможешь держать оборону до моего прибытия? Держись, друг, подкрепление уже в пути! – сквозь смех пробурчал я и отклонил вызов. Настроение немного повысилось.
Что-что, а нелюбовь Билла к детям стала для меня открытием. Быстро собравшись, я спустился на стоянку, где находилась машина, которую я взял в прокат. Не скажу, что она очень крутая и что её характеристики выше всех похвал, нет. Это обычная Audi цвета серебристый металлик, сидя в которой можно достаточно уверенно чувствовать себя на дороге; к тому же, эта машина вполне доступна по моим средствам.
Я подвозил Билла к матери буквально два дня назад, и поэтому мне не пришлось тратить время на поиски нужного адреса. Через час я паркуюсь возле самого обычного дома. Интересно, почему его мама не переедет в центр, к Биллу? Ну, или хотя бы в более приличный район. Насколько я знаю от Билла, счета их семьи вполне позволяют приобрести квартиру в хорошем доме. Хотя возможно, что фрау Койен осознанно выбрала этот район: здесь тихо, нет снующих туда-сюда машин, много парков (это я приметил, пока ехал).
«Билл, я жду внизу. Спускайся», - отправляю сообщение парню.
«Поднимайся. Первый подъезд. Четвертый этаж. Я тебя встречу», - ответ пришел буквально через полминуты.
Ставлю машину на сигнализацию и поднимаюсь на нужный этаж. Билл уже ждет меня на лестничной площадке.
- Я чуть с ума не сошел! Где тебя носило? – сразу накидывается на меня Койен.
- Ну, извините. Как смог, так и приехал.
- Ладно. Проходи. Познакомлю тебя с мамой. Хотя о чем это я? Вы же знакомы! – Билл засмеялся. Но было в этом смехе что-то напыщенное, искусственное, я бы даже сказал, нервозное.
- Здравствуйте, фрау Койен, – поздоровался я, как только прошел в комнату, где уже знакомая мне темноволосая женщина со смеющимися глазами возилась с двумя мальчиками.
Одному из них не больше трех лет, а второму лет 5-6. Они настолько похожи, что у меня сразу же не возникло сомнений в том, что они братья. Тот, что помладше, заливисто смеялся, дергая старшего за волосы. Последний стойко терпел все эти муки, позволяя младшему практиковаться в парикмахерском искусстве.
- Здравствуйте, молодой человек, - даже не взглянув на меня, сквозь смех бросила женщина. – Клод! Ну, полно тебе! – улыбаясь, обратилась она к младшему мальчику. – Отпусти брата, ему же больно!
Ребенок чуть ослабил хватку и внимательно посмотрел на женщину, затем перевел взгляд на брата. Старший, не понимая, почему его пытка вдруг прекратилась, замотал головой в разные стороны. Сообразив, что у него есть шанс ретироваться, мальчик им непременно воспользовался, выбежав из комнаты.
- Билл, проследи, чтобы Ник не взял со стола нож или не вписался в какой-нибудь угол, – сам Билл что-то пробурчал себе под нос, но все же поплелся вслед за ребенком. – Как твои дела, Том? - обратилась ко мне фрау Карла. Признаться, я очень удивлен, что она меня узнала.
- Все нормально, спасибо. Фрау Койен, а как вы узнали меня? Мы же виделись всего раз, и то три года назад.
- У меня хорошая память на лица. К тому же, прошло не так много времени, – женщина улыбнулась. – Да и ты не особо изменился. Ну, не считая прически и того, что твоя одежда теперь на 2-3 размера меньше той, которую ты носил тогда. Ты очень хорошо выглядишь, Том. Представительный такой, – она снова улыбнулась. Да, улыбка ей очень идет. Она придает этой фрау безграничное очарование и очень располагает к себе.
- Приятно слышать. Ну а у вас как дела?
- У меня? У меня все очень даже хорошо. Вот, подруга уехала с мужем отдыхать загород, попросила посидеть пару дней с малышами. Я, признаться, уже и забыла, что такое дети и как с ними себя вести. А от Билла я вряд ли внуков не дождусь.
- Конечно, не дождешься, – в дверях стоял ссутулившийся Билл, а на его шее беззаботно болтал ногами Ник. – Знаешь же, как я отношусь к детям. Ау, Ник, не надо держаться за мои уши! И прекрати бить меня ногой в грудь!
Фрау Карла, наблюдая за сыном и мальчиком, рассмеялась. Я тоже не смог удержаться. Несмотря на то, что Билл не любит детей, он очень ловко справляется с ролью няньки.
Засмотревшись на парня, я не сразу увидел, как ко мне подбежал Клод. Дергая меня за штанину и показывая пальцем в сторону брата, он буквально заставил меня покатать его так же, как «этот длинный дядя Ника». Мне ничего не оставалось сделать, кроме как усадить мальчишку на шею. Дергая меня за брейды, Клод ловко управлял мной. Бегая по комнате с детьми на шеях, мы с Биллом были ничуть не хуже их самих. Клод и Ник, заливисто смеясь, показывали друг другу языки, мол, «моя лошадка круче». А мы, их «лошадки», в свою очередь старались аккуратно выполнить какой-нибудь ловкий финт, от которого у мальчишек захватило бы дух. Через 15 минут такого аттракциона мы с Биллом, запыхавшиеся, но довольные, отправили братьев на кухню к фрау Койен, которая проверяла, готов ли пирог.
- Не думал, что со спиногрызами бывает так весело! – рвано дыша, произнес Билл. Я уже привык не обращать внимания на его растрепанные волосы, когда мы сидим вечерами, но сейчас, увидев их вкупе с раскрасневшимся лицом и выступившей на лбу испариной, я не смог удержаться: робко очертил большим пальцем левой руки скулу парня, заправляя выбившуюся черную прядь за ухо. Не понимаю, что на меня вдруг это нашло. И отчего-то мне не хочется, чтобы этот вечер заканчивался.
Между мной и Биллом повисло молчание, которое смогла разбавить мама Билла, вошедшая в комнату с Клодом на руках и бегущим вслед Ником.
- Мальчики, пирог готов! Пойдемте пить чай.
- Да, мы идем, мам.
- Спасибо за ужин, мам! Все, как всегда, вкусно. Но пожалуйста, не надо меня звать, когда в квартире дети, – деликатно попросил Билл, когда мы были в дверях квартиры. Все время, пока мы пили чай на кухне, у него на коленках просидел Ник, а Клод забрался ко мне. Утомленные мальчики уснули у нас на руках, а потому, покончив с пирогом, нам пришлось укладывать их в кровать.
- Вы так хорошо справились с ними… - улыбаясь, обратилась к нам фрау Карла. – Вообще, они очень неспокойные, а спать уложить – целая проблема! Может, приедете завтра? Боюсь, без вас я не справлюсь.
- Ма-а-ам! – недовольно протянул Билл, надув губки. Включил диву. Ну-ну! Я бы, например, с удовольствием посидел завтра с ребятами. За этот вечер я хоть немного расшевелился, расслабился. Почему бы не побаловать себя еще одним днем без скверных мыслей? И вообще, нужно прекращать апатично лежать на диване и начать проявлять какую-то активность! – Прости, я не уверен, что завтра…
- Билл, ну что ты, в самом деле! Я думаю, что в кино мы можем сходить в другой раз! – Билл уже открыл рот, чтобы возразить, но я снова перебил его. – И спортивный костюм с кроссовками купить тоже. И вообще, все, что мы запланировали на завтра, сделаем в другой раз. Мы приедем, фрау Койен.
- Том, называй меня просто Карла. Мне и без тебя хватает этих формальностей.
- Без проблем. Ну, так что, во сколько нам завтра подъехать?
- Ой, да хоть утром! Как освободитесь, так и приезжайте. Только обязательно позвоните перед тем, как выехать. Я вам чего-нибудь приготовлю. И… спасибо, что приехал, Том. До твоего приезда Билл сидел с недовольным лицом, ругая «аиста» за то, что подкинул мне на пару дней мальчиков. Я впервые вижу, чтобы он так увлеченно играл с детьми.
- Я тебе не мешаю, мам? – немного раздраженно спросил сам Билл. – Том, нам пора, – он стал спешно натягивать на себя ботинки, а затем накинул дымчатое драповое пальто и обмотал шею черным кашне. – Спасибо за ужин, мам, – поцеловав мать в щеку и попрощавшись с ней, он покинули её квартиру. Я, быстро одевшись и тоже поблагодарив Карлу, вышел за ним.
Домой мы едем в полной тишине. Кажется, Билл обиделся, что я вот так просто решил за нас двоих.
- Билл, может, мы все же поговорим?
- Отстань. Из-за тебя у меня все планы летят к чертям. Ещё и со своими кроссовками привязался. Ты не хотел для начала у меня спросить, могу ли я завтра сидеть с этими двумя?
- И что же у тебя за планы такие? Опять уткнуться в свои бумажки? Или, может, в конспекты? Билл, не ты ли мне пару дней назад говорил, что так жить нельзя? Что мы с тобой скоро свихнемся от ежедневной рутины? Ну, конечно, вдвоем с другом ведь сходить с ума куда веселее!
- Может, ты и прав. Но знал бы ты, как меня вымотали эти дети за три часа! Когда на тебя прыгает один ребенок, то еще ничего, но когда их двое – увольте!
- Мне показалось, что тебе понравилось с ними возиться?..
- Тебе показалось!
- Да уж. Повезет твоим детям с отцом, определенно, – я рассмеялся как можно непринужденнее. Билл тоже. Но напряжение, воцарившееся между нами, никуда не исчезло. Неужели это лишь из-за того, что я отвлек его в выходной от работы и учебы? Или все началось еще тогда, на диване в квартире его матери?..
- Сворачивай! – неожиданно приказным тоном заявил парень.
- Что? Это еще зачем? – не буду я никуда сворачивать! Чисто из вредности.
- Сворачивай с этой дороги, я тебе говорю! И петляй по дворам.
- Зачем?
- Да выверни же ты этот чертов руль вправо! Вон, видишь ту темную дорогу меж домов? Давай туда!
- Объясни сначала, для чего это? – мой голос нисколько не изменился в тональности. Собственно, как и путь, по которому мы возвращались домой. До некоторого момента я был абсолютно спокоен, наивно полагая, что Билл из вредности хочет заставить меня петлять по неизвестному району. Но я изначально ошибся.
- Том, если тебе плевать на свою жизнь, то я ничем не могу помочь! Я еще хочу жить, так что быстрее поворачивай на другую дорогу! Неужели ты не видишь, что тебя «ведут»?
