1.
Нам показывается темный зал, наполненный людскими ожиданиями, словно выгаревшими листками бумаги, которые рассыпаются по пространству, разбрасывая после себя холодный пепел. У каждого сидящего человека в этих рядах есть семья, которую они берегут, как будто огонек, еще не начавший разгораться, но уже так неистово пытающийся утихомирить свой пыл и в скором времени потухнуть, оставляя только сумрак, вводящий в ступор. На лицах у миллиона живых существ можно прочесть всю их жизнь от и до. Они каждую долю секунды прокручивают её в голове, чтобы последний раз пробежали мурашки по коже, застыла в руках кружка с горячим кофе, или осыпались бархатистые снежинки с неба. В их памяти светлые дни, бледные ладони, которые рисуют бессмысленные рисунки на ледяном трамвайном стекле. Ветер, дующий в лицо, заставляющий морщить носик или прикрывать тяжелые веки от потока ударов тонкого мороза. Голубые небеса, в которых разные картины играют свои жизни, лишь на недолгое время, пока не разделятся на части и не уплывут в неизвестном направлении.Последний раз пролетают в кромешной темноте светлячки, разбрасвая свой яркий свет по необъятной грани земли. Улетают в далекие дали птицы, чтобы скрыться от наступающей опасности. Все уже почувствовали, насколько близок их конец, их последнее выступление на этой сцене под огромными прожекторами. Последние сцены любви, капли дождя сваливающиеся на такую маленкую планету, какой она кажется с высока.  Кто из них хоть иногда задумывался, что жизнь может застелить когда-то протоптанную тропинку и больше не дать прохода. Мы все и не подозреваем, насколько может быть бессмысленна наша жизнь - все эти чувства, которые мы отдаем друг другу, получая что-то взамен, либо, наоборот, забирая. Пытаемся казаться лучше кому-то, но кому? Представить только на секунду, что наша земля - это карточный домик, построенный по редкой сообразительности одним существом, в котором присутствуют  железная логика, способность продумать мелкие детали и частицы, все до такой точности, чтобы ни одна грань не ушла за свои намеченные рамки. Разве такое возможно? Никому на этот вопрос не ответить. Ни сегодня, ни завтра и ни через миллиард столетий. Ни одному живому, разумному, не создать второй такой мир, не повторить тончайшие детали строения человеческого тела, строения атомов, микрочастиц, или вложить душу в свои постройки.
Но нашелся такой экземпляр, который видит и предсказывает будущее. С пяти  лет он ни разу не ошибся в своих догадках, за что его прозвали "сердцем планеты". Каждый день он отрабатывал свою догадку о конце человеческого пути, и его даты упали на сегодняшнее число.  В этом зале, в котором мы сейчас присутствуем, освещается только одно место, один человек, одна иллюзия всех остальных. Все взгляды со страхом направлены на него, а сердца жалобно постукивают ритм, который просит о пощаде и мольбе.
Тонкий, слегка сотрясающийся микрофон в руках уставшего парня, чем-то похожего на девушку, с мелкими синяками под глазами, готового сообщить что-то безмерно важное всем вокруг. Парень смог выявить такую теорему по точным данным, в которых говорится о конечной гибели  человечества.
- Скажите, мистер Каулитц, чего нам ожидать?
Капелька пота скатывается по его лбу, проделывая недолгий путь, и падает на пыльный пол, всего лишь то. Губы слегка приоткрываются, чтобы сказать свою завершающую речь. Но как же трудно убивать все людские надежды, видеть безпомощность лиц и серые сухие жилки на шее, которые будто вот-вот взорвутся от перенапряжения и поглатят пустоту. Времени на раздумья слишком мало, осталось всего лишь девять часов.
Вздох...Веки упали на глаза, а стальные нервы вмиг стали разрушаться где-то в глубине его тела.
- Вы, главное, не волнуйтесь, - пауза. - Мы все зависим от этого. Сохраняйте спокойствие, - ком застревает в горле, появляется соленоватый вкус, напоминающий кровь - это она и есть. Нечаянным движение парень прикусил внутреннюю сторону  щеки. Протерев глаза, от наступающих слез жалости, он дунул на лицо холодным потоком воздуха и продолжил. - Огромнейшее облако пепла и пыли в атмофере станет следствием чудовищного извержения вулкана.  Мы все откажемся от солнечных лучей, которые не смогут пробиться к поверхности земли, что и послужит началом "ядерной зимы". Самое страшное, это оседание пепла и пыли в легких людей, их смешение со слюной, цементирование в организме и летальный исход.
Камеры направлены на него, показывая всему народу, которые не уместились в этом зале съемочной площадки, в прямом эфире по всем телеканалам мира сообщение предвещающее смерть.
- Вы ответите всем, сколько нам осталось?
- Я сохраню все это в тайне, чтобы люди успели закончить начатые дела и их не останавливало время.

В зале будто затихло сердцебиение: стояла самая неприятная тишина, давящая на ушные перепонки. Люди со всех стран мира ушли в себя, начиная потихоньку прокручивать ключ в своем замке по часовой стрелке. Их душа закрывалась тонкими крылышками, затаскивая на себя еще сотни таких же, отчего они становились непокалебимы. За окнами их квартир и домов медленно опускалось солнце, которое в конечном итоге больше не сможет согревать тела своим теплом: настанет тьма и холод.
Билл Каулитц стал виновником этого кошмара, который сейчас надорвал  душевное состояние всех окружающих. Нет, это произошло не по его вине, просто он явился распространителем людских кошмаров.  Возможно, кто-то паникует, грея ноги в теплых носках, будто пропитываясь теплом на будущее, запасаясь им и оттягивая такие моменты. Кто-то разжигает костры в дворах  и смотрит на бушующий красный огонек, сопроваждающийся мелодией потрескивания веток.  Сотни тысяч после оповещения по телевизору вышли на улицу, чтобы распрощаться с солнцем, с его красотой и невероятно привычным образом. Скажите, вы когда-нибудь любили солнце всем своим нутром? Задумывались, насколько оно важно в нашей с вами жизни? Мы каждое утро просыпаемся после восхода и совсем не обращаем внимание на то, как оно горит и не думает, может ли погаснуть. Мы настолько привыкли к нему, словно к фонарику, знаем, уверены, что оно с нами. Человек просто акклиматизируется к лучшему, а худшему противится. Из-за этого происходят многие переломы, ведущие к завершению.

Прямой эфир отключили, и по коридорам зданий, словно в лихорадке, забегали люди. Они не знали, с чего начать, и боялись смерти, вдыхали кислород и не желали с ним делиться. Забыли про всех, кроме себя и дорогих людей, и стали рушить свой мир собственными руками.

От Билла, который только что говорил о своей теории, что уже потихоньку превращалась в действие, забыли, скрываясь за углами.  Он холодными дрожащими руками оперся о ручки кресла и поднялся с места. Его худое тело подало звуки похрустывания костей, и зрачки в глазах резко сузились, как только в зале включили свет. Парень, поморщившись, прикрыл одной рукой голову, переждав неприятное жжение в глазах. Не желая теряться, он решил, что попытается предотвратить наваждение, хотя он прекрасно знал, что, если за восемь лет  у него не получилось что-то придумать, то за восемь часов тем более ничего не выйдет. Жгут в его груди не давал дышать, сковывая легкие. Делая шаги к выходу из высотного здания, парень надел на лицо маску и пошел по гулким коридорам. За дверями зала сгустились потоки  людей, толпящихся у лифта. Паника читалась везде самым открытым образом. Чьи-то плечи задевали Билла по бокам, ударяли наполненными сумками по его рукам, а кто-то злостно сверкал глазами, будто загрызая взглядом.
Когда он попытался забраться в лифт, в котором оставалось одно место, толстая барышня оттолкнула его.
- Не лезь сюда, щенок! - провопила рыжеволосая бестия. Красная помада добавляла ей брутальности, отчего Каулитц просто тупо посмотрел ей в глаза и чертыхнувшись пошел прочь. Обернувшись в последний раз, он как-будто видел фильм ужасов своими глазами. Толпа народа, идущая из всех углов, толкала друг друга, обзывалась, боролась за место в лифтах. Их души вырывались из тел и мысленно оказывались внизу, чтобы быстро вызвать машину и покатиться прочь.

Выйдя на лестничную часть, чтобы  пройти двадцать этажей, парень пришел в какой-то странный  шок. Некоторые люди бежали вниз, переговариваясь, обсуждая, не веря. Их крики были оглушающими, так как смешивались воедино.Женщины, ведущие за руку своих малышей, ничего не понимающих, но все равно паникующих и плачущих, пытались увести их подальше. Он заметил только одного парня, похожего на подростка, который тихо стоял на одной из ступенек и будто никуда не собирался, словно уже закончил все начатые дела. В его руках между пальцев Билл заметил истлевающую сигарету, которая наполовину была с серым пеплом, -он забыл его скинуть.

Отредактировано Vanja (2012-03-26 09:41:10)