Сервизом никто не пользовался до этого.
На простынях никто до нас не спал.
Титаник называли Кораблем Мечты
И он им действительно был.
Он не потопляемый.
Даже Бог не может потопить его. (с)

10 апреля.

Поднявшись по трапу на палубу корабля и отдав распоряжения прислуге, Симона Каулитц, приказав своим сыновьям следовать за ней, направилась к своей подруге, высокочтимой особе фрау Баккер. Женщины обнялись и, раскинув веера, начали сплетничать, окидывая толпу на берегу презрительными взглядами. Близнецы Каулитц прошли подальше и закурили сигары. Старший, а его звали Том, указал на поднимающихся по трапу пассажиров третьего класса и брезгливо произнес.
-Как их только пускают на судно. На что они купили билет... Среди них только воры и убийцы...
Билл, младше брата на десять минут, не слушал его, а смотрел в даль, на город, который им предстояло покинуть. Он вовсе не хотел уезжать отсюда. Ему хотелось осесть на одном месте и начать жить, не слушая указов матери, плыть по течению, самому делать тот или иной выбор. А сейчас его ждет путешествие в Америку и обучение на банковского служащего. Разве это жизнь?
От размышлений его отвлекли две молоденькие девушки, которые, шурша кринолинами, отстукивали каблуками по деревянной палубе, направляясь прямиком к Тому. Анна и Катарина. Дочери мистера Клиффа, владельца нефтяных скважин на Востоке. Они преследовали старшего Каулитца, а тот не был против, даже наоборот, разбил не мало девичьих сердец и прослыл юным дамским угодником.
-Том, не изволите со мной и с Анной осмотреть это судно?
Девушка кокетливо протянула тонкую ручку, и Том, взяв под руки обеих сестер, подмигнул брату и пошел вперед.
Симона заметила одиночество младшего сына и подошла к нему, легко сжимая плечо.
-Дорогой, скоро обед, может быть, ты спустишься в каюту, разберешь свои вещи и переоденешься?
Билл кивнул и, бросив прощальный взгляд на город, направился к лестнице.

Юноша любовно сложил пластинки в небольшой шкафчик и поставил к стенке стойку с микрофоном. Том, который уже вернулся с прогулки, скептически наблюдал за действиями брата.
-Эти пластинки... зачем тебе они, когда существует живой оркестр? А микрофон? У тебя неплохой голос, но кому это важно! Ты должен интересоваться игрой на бирже и ценой доллара, а не этими глупостями.
Билл не слушал рассуждения брата, но лишь аккуратно вытащив из конверта виниловую пластинку и проверив звучание неизвестного старого вальса, ответил.
-Жизнь не ограничивается рамками чековой книжки и банковского счета. Неужели тебя никогда не привлекало что-то прекрасное? Игра на гитаре, например?
-Дергать струны? - выгнул брови дугой старший брат, - это удел бедняков.
Юноша встал в полный рост перед зеркалом и поправил белоснежную манишку.
-Где твоя невеста? Ты уже видел фрейлейн Вайнштайн?
Билл замер.
-Да, она спешила навести туалет перед обедом, и её отец передал мне золотые запонки. Я спрятал их в сейф.
-Это такая часть, получить в подарок запонки от этого герра! Ты должен быть в них на трапезе.
-Нет.
Билл удовлетворенно посмотрел на свои серебряные запонки, когда-то подаренные ему отцом.
В комнату вошла Симона, слегка придерживая подол богато расшитого платья темно-зеленого цвета, и кивнула сыновьям.
-Мальчики, готовы? Нас почтит своим присутствием конструктор Титаника, Томас Эндрюс. Будьте учтивее. Особенно ты, Том. Не следи за каждой проходящей мимо юбкой в присутствии отца сестер Клифф.
-Я понял, мама.
Сын вежливо кивнул, и близнецы вышли из каюты вслед за матерью.

-Герр Каулитц, мы наслышаны о вашем невероятном успехе в области торговли. На чем вы специализируетесь?
Билл отрезал кусочек от сочного бифштекса и посмотрел на будущего тестя.
-На музыкальной индустрии. Музыка, понимаете?
Герр Вайнштайн не понимал. С сомнением покосившись на юношу, он что - то шепнул на ухо дочери и отрицательно покачал головой. В ту же секунду Билл получил веером по коленке и наткнулся на недовольный взгляд матери. Женщина любезно улыбнулась присутствующим и поддержала своего сына.
-Это была милая штука. Билл играет на бирже. Как ловко ему это удается!
Мужчины соглашающееся закивали и принялись с энтузиазмом обсуждать излюбленную тему, а юноша, не выдержав пустых разговоров, извинился и, шепнув брату, что пойдет наверх, промокнул губы салфеткой и вышел из-за стола.

***

-Мона! Мона! Иди скорее сюда, смотри, что я достал! - к молодой девушке, играющей на гитаре на центральной площади подбежал загорелый парень с двумя бумажками в руке и сумкой за спиной. Мона отложила инструмент и посмотрела на крошечные листочки. Это были билеты. Билеты на Титаник. Легендарное судно, больше которого еще ничего не было построено.
-Как ты их достал?
-Выиграл в покер!
-Но... Джек... До отправления осталось всего лишь пять минут!
-Правда? - лицо юноши перекосилось, а затем он схватил подругу за руку и бросился бежать вперед, рассекая людную площадь.
-Бежим быстрее, мы должны успеть! Ты же хочешь в Америку!?
-Лучше беги быстрее, а не трепи языком! - девушка покрепче ухватилась за гитару и, расталкивая людей, пробивала дорогу к заветному кораблю.

Едва протянув билеты, парень и девушка понеслись на свои места, спеша закинуть сумки и выбежать обратно на палубу.
Двое попутчиков удивленно глянули на них, но не слова не сказали, хотя, они бы попросту не успели, так быстро молодые унеслись прочь.
Джек перегнулся через борт и кому-то замахал. Мона удивленно посмотрела на друга.
-У тебя есть друзья здесь?
-Нет, но так веселее! Давай со мной.
Юноша вновь повернулся к толпе и, что было, силы закричал:
-Я люблю вас!  Буду скучать! До свиданья!

Моне прогуливалась по нижней палубе, и иногда останавливалась, чтобы записать в блокнот аккорды пришедшей в голову мелодии. Девушка присела на лавочку и, положив гитару на колени, попыталась что-нибудь сымпровизировать. Она перебирала струны, и на ум невольно шли воспоминания о недавнем времени.
Игорь Штерн, отец Моны и Михаил Ткачев, отец Джека,  бежали из России во время революции в Европу, надеясь, что их литературные произведения оценят люди, непривыкшие к монархии. Однако через пять лет, оставив своих жен и детей в тоскливой Англии, мужчины вернулись на Родину, где были расстреляны за измену. Через год мать Моны умерла от испанки, а её подруга утопилась, узнав о смерти мужа.
Девушка мечтала учиться в Школе искусств и давать выступления по всему миру. Она научилась играть на гитаре и спасала себя от голода ежедневными выступлениями в местном театре. Джек был не так серьезен и пользовался ловкостью своего ума, играя в азартные игры и никогда не проигрывая. Парень и девушка были неразлучны, как брат и сестра. Они многое пережили вместе, и иногда им казалось, что они читают мысли друг друга, настолько прозрачны были их отношения.

Мона продолжала играть, пока по палубе не пронеслась свора собак, очевидно, сбежали из кают первого класса. К ней подбежал молодой человек и, разогнав лающих псов, подсел к девушке.
-Никогда не дадут забыть, что это третий класс.
Она улыбнулась ему и положила гитару рядом. Парень протянул руку и снял шляпу.
-Чарли.
-Мона, - девушка ответила на рукопожатие, и вдруг её взгляд упал на балкон верхней палубы. Решительным шагом по ней шел высокий юноша и, остановившись у ограды, снял перчатки и облокотился на нее. Мону поразил его отрешенный взгляд вперед. Такое отчаяние на лице богатого человека она еще не видела.
Девушка не слышала, что говорил Чарли. Она смотрела на этого незнакомца и не могла оторвать от него взгляд. Она скользила по темным волосам, собранным в конский хвост, по точеным чертам лица, по тонкой фигуре. Она почувствовала, как забилось её сердце, когда он случайно опустил глаза и посмотрел на нее. Отвернулся, и снова посмотрел. А затем к нему подбежала девушка в невероятно красивом пышном платье и такой же шляпке, и, шепнув что-то ему на ушко, схватила под руку и куда-то повела.
-Тебе он не светит.
Чарли заметил ее взгляд и похлопал  плечу.
-Эти люди не умеют ценить жизнь... Купюры и акции единственная их ценность.
Девушка не отвечала, все еще смотря наверх...

***

Билл внимательно слушал мистера Эндрюса, иногда что-то переспрашивая и уточняя. Ему нравился этот мужской разговор о строении судна, отличный от постоянных разговорах о валюте и повышенных цен на нефть. Томас казался ему интересным человеком, способным чувствовать и переживать, способным оценить тончайшие детали. Этому человеку было важно искусство. С каким восторгом конструктор рассказывал о выбранной им форме, о размерах каждого помещения, о красоте каждого миллиметра своего корабля. И Билл даже начал верить в то, что Титанику не страшно абсолютно ничего.
По мере их прогулки, Эндрюс знакомил юношу с членами экипажа. У одного из них Билл решился спросить.
-В случае несчастного случая, как вы будете спасать людей? Ведь шлюпки вмещают только половину.
-Да, ровно половину.
-Значит, остальные погибнут?
Мужчина в форме хотел было ответить, но тут вмешалась Симона, идущая позади.
-Не волнуйся, сынок. Пассажирам первого класса места обеспечены.
Билл покачал головой и продолжил разговор с Томасом.

***

Джек отложил в сторону карандаш и посмотрел на подругу, которая задумчиво смотрела в окно каюты, совершенно позабыв про лежащую на коленях юбку, требующую починки.
-Мона, может, поделишься?
-Что? - девушка отвлеклась от своих мыслей и повернулась к другу.
-О чем думаешь, мечтательница? - улыбнулся он.
-О сцене, - тихо произнесла Мона, - о группе. Я хочу выступать и дарить людям музыку. Я хочу, чтобы меня слушали в граммофонах... Я хочу невозможного, - она опустила глаза и принялась зашивать юбку.
-Может быть, тебе познакомиться с каким-нибудь одиноким мужчиной из первого класса? Я уверен, твоего очарования хватит, что покорить его сердце.
-Прекрати, - отмахнулась девушка, хотя перед глазами встал тот самый юноша.
Мона вздохнула и поняла, что не сможет закончить шитье. Она выпила воды и откусила хлеба от припасенной буханки. Наскоро поужинав, она прихватила друга и отправилась на палубу, наблюдать за пассажирами и советовать Джеку, кого нарисовать.

Отредактировано Radio Hysteria (2010-08-23 13:41:50)

Мне тоже Симона не нравится, и очень коробит её описывать такой. Но... Так нужно. А на счет Джека я забыла приписать, что он изменил имя на европейский манер и на самом деле, его зовут Евгений. 

Рада, что понравилась). А на счет продолжения... Достаточно вспомнить сюжет фильма).

NoFear, скоро будет).

Буду стараться придерживаться сюжета).

Титаник вновь на плаву!

11 апреля.

Элиза Вайнштайн стояла на палубе со своим женихом и рассказывала ему о приглашенных на свадьбу из представителей филадельфийской элиты. Девушка периодически поправляла широкополую шляпу и обмахивалась веером, спрашивала у жениха какие-то мелочи и продолжала болтать о своей девичьей чуши. Внезапно она скривилась и недовольно протянула.
-И кто только пустил её сюда! Никаких признаков вежливости.
Она указала на пассажирку на нижней палубе, которая неотрывно следила за их парой. Биллу девушка показалась знакомой, но он промолчал, прекрасно понимая, что невесте лучше не перечить. Юноша мечтал запереться в своей каюте и, слушая пластинки, писать песни, которые бесконечным роем крутились у него в голове. Ему совершенно не хочется жениться на Элизе, но так требовала мать. Она уже давно смирилась, что старший сын заинтересован в женском обществе не материально, а физически, поэтому рассчитывала на покладистого Билла.
Фрейлейн Вайнштайн всплеснула руками и притянула юношу к себе.
-У меня для тебя подарок. Конечно, нужно дождаться свадьбы, но я не могу удержаться. Пойдем! - они быстрым шагом направились в каюту, и уже через пять минут девушка открыла сейф и достала небольшую бархатную коробочку.
Он аккуратно открыл её, и его взгляду предстали золотые часы, инкрустированные бриллиантами. Билл видел их на аукционе в городе, и тогда промелькнула лишь одна мысль 'Ненужная безделушка'. 
-Спасибо. Не нужно было...
-Билл, это в ответ на твое ожерелье. Оно очаровательно.
Что-то он не припомнит никакого ожерелья. Наверное, Симона постаралась.
Он спрятал часы в сейф и нежно поцеловал невесту в знак благодарности.

-Том, тебе не стыдно кружить барышням головы?
Старший брат вернулся от какой-то леди и расписал Биллу тонкости своего общения с ней. Он пребывал в восторге и уже обожал этот корабль, где судьба осчастливила его несколькими сотнями очаровательных девушек.
-Нет, - Том подкурил сигару и удобно устроился в кресле, глядя, как близнец что-то строчит в своем альбоме, - они сами так и просятся ко мне и их не интересует содержимое моих карманов. Не это ли настоящая ценность?
-Том... как ты думаешь, что скажет мать, если мне понравится музыкантша?
Билл вспомнил девушку с нижней палубы.
-Пианистка? Или скрипачка? Ты же знаешь, мама находит их прелестными.
-Она играет на гитаре, - чуть мечтательно произнес юноша.
Каулитц - старший скривился.
-Это удел бедняков! Братец, очнись! Ты что, спускался к третьему классу?
-Нет. Она наблюдала за мной и Элизой.
-Конечно. Что ей еще остается делать. Хотя, говорят, девушки с нижней палубы не такие изнеженные и готовы...
-Они девушки, а не животные! У них тоже есть гордость и ты должен уважать их! - прикрикнул на брата Билла.
-Девушки, которые зарабатывают тем, что обслуживают матросов уже давно потеряли всякое уважение.
-Конечно, ты же не знаешь каково это. Жить без средств, голодать, мерзнуть. Ты всегда находился под теплым крылом матери!
-Ровно, как и ты!
-Да, как я! Но в отличие от тебя у меня есть стремление жить отлично от нуворишей!
Билл захлопнул альбом и, отшвырнув его в сторону, вылетел из каюты.

Девушка отложила гитару и откинулась на скамейку, поднимая взгляд к звездному небу. Она немного дрожала. Приближались ледники, а Мона была в легкой рубашке и одолженных у Джека штанах. Сандалии, хоть и из выделенной кожи тоже не согревали.
Девушка закрыла глаза и представила себя на сцене. Под теплыми лучами софитов. Под теплыми улыбками зрителей.
Вдруг по палубе быстрым ровным шагом кто-то прошелся. Мона замерла, опасаясь, что это страж порядка, ведь её не должно быть здесь - в первом классе.  Она приподнялась на локтях и заметила, как человек нерешительно встал на ограду, с явным намерением прыгнуть вниз. Девушка поднялась и подбежала к нему. Мона ахнула, узнав в незнакомце того самого мужчину.
-Не делай этого.
Брюнет обернулся.
-Стой! Не подходи ближе!
-Подожди. Дай мне руку.
-Стой, где стоишь! Стой! Я сейчас прыгну!
Девушка выпустила волосы из пучка, и они начали развиваться на ветру.
-Нет, ты не сделаешь этого.
Билл нахмурился. Как эта незнакомка смеет так разговаривать с ним!
-Что значит 'ты не сделаешь этого'? Ты не имеешь право указывать, что мне делать, а что нет, ты совершенно не знаешь меня!
-Хорошо, если бы ты хотел прыгнуть, то давно уже сделал бы это.
-Ты мешаешь мне. Уходи.
-Не могу. Я уже вовлечена. Если ты прыгнешь, - она покачала головой, - мне придется прыгнуть вслед за тобой.
-Не говори ерунды. Ты погибнешь.
-Я хорошо плаваю.
-Ты будешь одна.
-Не могу не согласиться. Но, сказать по правде, меня больше волнует температура воды.
Юноша посмотрел вниз, а девушка быстро стянула сандалии и приблизилась к нему. Он вновь повернулся, на лице отразилось сомнение.
-Что, такая холодная?
-Ледяная. Несколько градусов ниже нуля. Ты когда-нибудь был в Висконсине?
-Что?
-Там самые холодные зимы. Мы были там с отцом... Мы купались в проруби. Это было действительно холодно. Но, я уверена, вода здесь еще холоднее.., - она выглянула за борт, - как будто тысячи ножей впиваются в твое тело. Ты не можешь дышать. Не можешь думать. В конце концов, не чувствуешь ничего кроме боли. Поэтому, перспектива прыгать вслед за тобой не утешительна.
Они обменялись взглядами. Мона продолжила:
-Но у меня нет выбора. Если только ты не решишь перелезть через ограждение и дать мне руку.
-Ты сумасшедшая.
-Это говорит человек, который хочет прыгнуть вниз. Давай, дай мне руку. Ты не прыгнешь.
Билл еще несколько секунд понаблюдал за бурлящим внизу океаном, а затем протянул девушке руку. Спустя несколько секунд юноша стоял на палубе и представился.
-Билл Каулитц - Трюмпер.
-Мона Штерн.

Вдали раздались шаги и показались Том, мама и тесть Билла. Кроме того, нанятый Вайнштайном следователь Лавджой. Том подошел к брату.
-Ты в своем уме? Что ты делал?
-Я хотел... Понаблюдать за работой винтов.
-Это первый класс, дорогой. Тебе могут устроить экскурсию по нижнему осеку.
Один из стражей порядка заметил девушку.
-Вы герой. Спасли молодого человека от безрассудства. Спасибо.
Он оглядел присутствующих и взглядом попросил разойтись. Симона протянула девушке двадцать долларов. Билл нахмурился.
-Не слишком ли низкая цена за жизнь сына?
Герр Вайнштайн прокашлялся и, критично оглядев Мону, сказал.
-Вы приглашены на завтрашний обед. В 14.30. Не забудьте.
Симона оглядела её внешний вид и чуть заметно хмыкнула. Они зашагали прочь, но Билл обернулся и улыбнулся. Девушка ответила ответной улыбкой и собиралась уходить, как Лавджой, не последовавший за всеми, заметил.
-Неужели молодой человек ждал, когда вы снимите обувь?
Она пожала плечами и кивнула.
-Интересно, очень интересно.

Отредактировано Radio Hysteria (2010-08-23 13:43:30)

Ахаха, сцена с обедом уже написана, когда появиться достаточное количество комментариев - выложу.
Сцена с машинкой?Появиться. Но, удовольствия позировать обнаженным Билл, конечно же, будет лишен.

Ну, представлять и не обязательно. Это уже моя задача представить всё так, чтобы вы мысленно перенеслись в 1912).

Рада слышать).