Название: Тик-Так. Вместе мы навеки…
Автор: Angel of Death
Бета: -
Статус: закончен
Размер: mini
Категория/Жанр: Slash, Romance, Angst, Drama, ОМЕГАВЕРС
Рейтинг:  NC-17
Персонажи:  Том Трюмпер, Билл Каулитц, Дилан.
Пейринги: Том/Билл
Краткое содержание: Воспоминания приносят боль. А такие, особенно.
Дисклеймер: Отказываюсь от всех прав на персонажей.

Hollywood Undead – Pain

- Тик-так. Тик-так. Тик-так...
Секундная стрелка часов медленно преодолевает расстояние от девяти до двенадцати, а потом тащится к трём и к шести. И так по новой, до бесконечности.
- Да, Билли, тик-так, а теперь выпей это.
Я медленно перевожу взгляд на мужчину в белом халате и смотрю, словно не узнавая его. Он заботливо улыбается и протягивает мне стакан с водой. В его руке зажаты две таблетки.
- Тик-так. Тик-так. Тик-так.
- Выпей, - настаивает он и силой вкладывает мне их в рот, опустив проворными пальцами мой подбородок, затем подносит к губам стакан и наклоняет. Я невольно делаю пару глотков, проглатывая лекарства. – А теперь ты пойдёшь и прогуляешься в саду, хорошо? А потом у меня для тебя будет одна хорошая новость.
Врач взъерошивает мои волосы и встает, улыбаясь. Когда он уходит, я снова смотрю на часы.
- Тик-так...
Время умирает в прошлом.
- Тик-так...
Всё умирает, всё, что мне дорого.
- Тик-так...
Ничего нет. Ничего.

***
« - Привет. Меня зовут Билл Каулитц. Я омега. И я наполовину урод, - в сотый раз повторяю заученную фразу, въевшуюся в мой мозг под самый корень. Я показываю на свой глаз, бодро улыбаясь, словно счастливее на свете я ничего и никогда не делал. - С рождения мой правый глаз не видит. И я не слышу правым ухом. А еще я влюбился в альфу, который убивает каждого второго, но он очень милый.
Я опускаю руку на колено, после того как она описывает путь от глаза к уху, а затем к сердцу. На меня смотрят удивленные пары глаз новых посетителей, которые слышат мой рассказ впервые. Мы сидим в круге на стульях так, что меня видят все.
- А еще, Билл? Ты забыл сказать самое главное, - мужчина с планшетом для записей сидит через стул от меня, перебросив ногу через колено и слегка покачивая её.
Его лакированный ботинки отражают свет лампы, а светлые волосы спадают на плечи. Его зовут Джулиан. И он омега, как и большинство из нас. Он ведёт этот тренинг, на который меня записали в больнице после выписки. Я обязан здесь быть, хоть мой альфа и не одобряет этого.
Вообще, Том очень хороший, а главное, я обожаю его запах, а он мой. Альфа любит только меня и говорит, что я его омега. Только его. Никому нельзя ко мне прикасаться, никому, кроме него – это он сказал мне, когда мы с ним переспали в первый раз.
Я люблю его. Не смотря на то, что он иногда вымещает на мне злость и срывается, когда я попадаюсь под руку. Он любит жёсткий секс. Он любит все жесткое. А еще он...
- Ах, да. Я наркоман.
А еще он подсадил меня на порошок, и в больнице я оказался от передоза. В ту ночь я даже потерял сознание от того, как грубо он меня тр*хал, накачав кокаином. Он говорит, что так я точно от него никуда не денусь. Хотя я и не собираюсь от него уходить, тем более что мне некуда.
Я один, исчезну, и никто скучать не будет.
Джулиан кивает, а я осматриваю всех присутствующих. Здесь семь омег, две беты и один альфа, который пялится на меня уже несколько минут. Меня это раздражает, и я откидываю голову назад, щурясь от солнечного света. Здесь  прохладно – работает кондиционер.
Я уже не улыбаюсь. Мне здесь надоело.
- Продолжай, Билл, - говорит блондин.
Я отрываю взгляд от альфы и смотрю на него.
- Я завязал.
- Я хочу послушать твою историю, мы все хотим, - он осматривает комнату, отчего все присутствующие кивают, словно по команде.
- Нечего, -  пожимаю плечом. – Нечего уже рассказывать.
Тут дверь открывается и раздаётся грубый раздраженный голос.
- Я забираю Билла.
- Тренинг еще не закончился, - недоумевает Джулиан.
Я резко оборачиваюсь и снова расплываюсь в улыбке. В дверях стоит мой альфа. Высокий с загорелой кожей и в белой футболке. Кепка и очки скрывают лицо. Ему 24, а мне 21.
Я уже вскакиваю и с радостно скачу к Тому, который бросает:
- Мне плевать.
Блондин не спорит. Ему проблемы не нужны, а я уже оказываюсь в коридоре рядом с альфой, он властно обнимает меня рукой, перемещая руку на бедро, и ведёт к выходу. Я обнимаю его за талию, прижимаясь к нему, - он никак не реагирует.
На улице жарко и душно - солнце палит нещадно, отчего голова идёт кругом. Ломки давно не было, а еще у меня на днях должна начаться течка. Том это чувствует, я знаю.
Он останавливается у машины и достает сигареты, прикуривая. Я отступаю - альфа смотрит на меня, словно изучая, хотя за очками этого не видно. Он всегда днём прячется за ними.
Какое-то время мы молчим.
- Долго тебе еще сюда ходить? - безразлично спрашивает Том.
- Не знаю, - я пожимаю плечами.
- Я запарился за тобой приезжать, только время трачу.
И он замолкает - больше мы не говорим. Вскоре окурок улетает в сторону, парень открывает передо мной дверь и ждёт, пока я залезу внутрь, а потом садится за руль, и мы едем домой».

***
Тихие шаги за дверью растворяются в потоке бесконечных стонов и скрежета. Кому-то гораздо хуже, чем мне. Кто-то мечтает о смерти, кто-то царапает ногтями стены, стирая до крови свои пальцы, кто-то мучается от невыносимой боли и страха, кто-то по-настоящему сходит с ума.
А я лишь говорю:
- Тик-так.
Постоянно, когда кто-то рядом, когда кто-то пытается поговорить со мной. Я уже не помню, сам ли захотел спрятаться ото всех за этим словом или же я действительно сошёл с ума от боли. Я уже не понимаю, кто я и что тут делаю.
Солнце врывается в окно, пробираясь сквозь стекло и решётки и падая на белоснежные стены моей палаты. Здесь только кровать, часы, тумбочка и я.
Здесь только пустота и нескончаемое:
- Тик-так…
Дверь открывается, впуская кого-то, кто подходит ближе и берёт меня за локоть, поднимая. Я покорно иду в сторону выхода. Как сказал мой врач: я иду гулять.

***
«Я иду по улице осеннего города. Моросит дождь – его капли стекают по моим щекам, потому что я не взял с собой зонт. Та половинка мира, которая мне доступна, ненавидит меня больше, чем я её. У нас с самого начала появилась такая неприязнь – мир дарит мне одни неудачи, а я в ответ проклинаю его всеми известными словами.
Сегодня ужасный день. Нет никакого настроения, и течка скоро. Ещё одна неделя мучений в полнейшем одиночестве.
А ещё сегодня годовщина смерти моего отца.  Ровно год – столько я прожил в одиночестве. Друзей нет, родных тоже. Где могу, подрабатываю, плюс ещё государство платит за мою инвалидность. Так что пока держусь. Хотя всё равно нужно искать что-нибудь нормальное, но это бесполезно. Кто возьмёт такого урода, как я. Особенно омегу.
Мне восемнадцать. Я живу в небольшой квартирке, которую оставил мне отец после смерти. Ничего роскошного, так, обычная крыша над головой. И её, наверное, скоро отберут, потому что я не плачу налоги.
Сейчас я возвращаюсь домой после очередной «лёгкой» работёнки, которую смог найти. Пришлось разносить посылки в разные концы города. Я устал, хочу есть и пить. А ещё я замёрз под этим дождём, который будто с каждой секундой усиливается.
Я иду пешком по незнакомому проулку, через который решил срезать до центра. Фонари тускло освещают мокрый асфальт – я поднимаю голову и закрываю глаза, на пару мгновений останавливаясь. Сил почти нет.
Через пару секунд я слышу звук машины, которая тормозит рядом со мной, и распахиваю веки, резко оборачиваясь, - стекло опускается, и какой-то парень снимает с глаз тёмные очки, смотря на то, как я озадаченно замираю, чуть ли не падая от его плотного запаха. Запаха альфы. Голова кружится, но я даже не шатаюсь.
- Тебе не в ту сторону, малыш, - его голос связывает меня со всех сторон, медленно притягивая свою добычу к себе. – Залезай.
Он нагибается и открывает дверь – запах и голос сами тянут меня к незнакомцу и заставляют сесть в авто. Я будто знаю, что нужно делать. Я стряхиваю с волос воду, оказываясь в тепле, и обнимаю себя руками. Альфа улыбается.
- Как тебя зовут? – спрашивает он, когда машина трогается.
- Билл.
- А я Том, - он сворачивает на дорогу и жмёт на газ, отчего авто ревёт. - Я решил, что ты будешь жить у меня, Билли. Надеюсь, ты согласен?
И тут я понимаю, что одно единственное слово может изменить мою жизнь навсегда. Надо было сказать либо «да», либо «нет». Смерть или жизнь. Одиночество или свой альфа. Да или нет.
И я выбрал.
- Да.
- Я так и думал. У тебя есть родные или друзья?
Я вздрагиваю, понимая, что этот человек видит меня насквозь. Неужели, я так жалко выгляжу?
- Нет.
- Никогда не говори этого слова, Билл. Я хочу слышать только твоё «да».
Я киваю, чувствую себя какой-то игрушкой, котёнком, которого притащили домой из подворотни. Грязного, блохастого, голодного.  Только вот животное врятли бы чувствовало обиду и боль, которую тогда пытался скрыть я.
- Где ты откопал его? - спрашивает один из друзей Тома, когда мы входим в место, напоминающее подпольный клуб игроков в покер.
Это кабинет. Здесь две двери: в спальню и в коридор.
- На улице, где еще. Он шлялся по территории Доуна, я как раз возвращался с переговоров и случайно встретил его. Правда, мордашка супер? – он тянет меня к креслу  и усаживает к себе на колени, обнимая одной рукой, - второй берёт мой подбородок и вертит, показывая всем.
- Ага, - они кивают, хохоча. - И запах тоже.
- Естественно, течка же скоро, - Том гладит мои мокрые волосы, а я жмусь к нему. - Даже не смейте трогать его, а то мозги соскребать с пола будете. Он мой. Только мой…
И я остаюсь у него, изредка терпя боль и унижение, которое он предлагает мне взамен на мое тело. Большего он не умеет давать никому. Даже мне».

***
Меня выводят в серый коридор и тянут в сторону выхода. Мы проходим множество одинаковых дверей, за которыми кто-то поскуливает и скребётся, спускаемся на первый этаж по лестнице и идём в объятия летнему дню. Тёплый ветер обхватывает моё слабое тело и прижимает к себе.
Иногда мне кажется, что это Том. Что это он встречает меня каждый раз, когда я покидаю стены больницы. Это единственное, во что я могу здесь верить.
В него.
В Томаса.

***
«Я никогда не вмешиваюсь в дела Тома. Никаких советов, никаких расспросов. Я вообще никогда не заговариваю с ним по поводу его работы и денег, которые он берёт неизвестно откуда. Я даже иногда не могу присутствовать  на его важных «собраниях», потому что Трюмпер говорит о том, что не хочет делиться мною ни с кем. Он не хочет, чтобы на меня глазели все подряд, особенно его «компаньоны по работе». Хотя часто я просто стою где-нибудь в тени и наблюдаю за тем, как мой альфа разбирается с теми, кому он платит за работу, и кто платит ему.
Это не всегда бывает приятно.
- Сколько он там задолжал? – Том без всякого интереса стучит по клавишам ноутбука, в то время как перед ним на стуле сидит парень с разбитой губой и опухшим глазом – кровь стекает по подбородку и прячется за ворот грязной и рваной футболки.
- 10 000, - Дилан, «друг», а скорее просто один из шайки моего альфы стоит рядом и крутит в руке пистолет.
Именно он избил несколько минут назад наркомана, который должен был вернуть деньги за товар Тому.
- Когда он должен был принести их? – Том что-то печатает.
Ему скучно, я знаю.
- Три дня назад.
- И?
Тишина.
Трюмпер поднимает взгляд и смотрит на парня, который тихо поскуливает, толи от боли, толи от страха.
- Я достану денег, только дайте мне ещё немного времени, - просит он, чуть ли не плача.
Дилан смеётся.
- Я делал ему отсрочку? – спрашивает Том, смотря на друга. – Делал ведь?
- Да, - альфа прокашливается – смех стихает.
- Делал, - он снова смотрит на наркомана – тот выглядит совсем плохо.
Кожа обвисла, синяки под глазами, видна каждая кость, хочется взять и накормить его, но это невозможно. Ему осталось недолго.
- Пожалуйста, - просит тот. – Последний раз.
Трюмпер вздыхает, я понимаю, что он раздражён, потому что он не любит тратить время на бесполезные разговоры. Ему надоело – пальцы снова печатают, быстро перебегая от одной клавиши к другой. В тишине их звук оказывается весьма пугающим.
- Всего неделя, и я верну, клянусь… - пауза. Никакой реакции. Дилан сильнее хватает свой пистолет. – Пожалуйста. Прошу…
Том не выдерживает, когда ошибается в набранном слове, оттого что его палец соскакивает с нужного места, резко хватает револьвер, лежавший в отодвинутом ящике стола, и направляет его на наркомана. Стреляет.
Я вздрагиваю, обнимая себя руками, - единственное нормальное ухо закладывает, и я слышу еле заметный звон, хотя уже много раз видел, как мой альфа убивает кого-то. Мне холодно и немного страшно, когда тело с дыркой в голове падает на пол.
- Избавься от него, - командует Трюмпер.
Дилан кивает и на мгновение смотрит на меня – я стою у двери в тени уже довольно долго. Том замечает его взгляд и оборачивается.
- Ты ещё здесь?
Я не отвечаю. Он обращается не ко мне.
Его друг подхватывает остывающее тело под руки и тащит к двери.
- Я же говорил, чтобы ты сидел в комнате, - хмурится мой альфа и протягивает руку, зовя меня к себе.
Я неохотно выползаю из своего убежища и иду к нему, невольно бросая взгляд на остатки крови, растёртые по полу. Убирать, наверное, придётся мне. Я подхожу ближе – Том притягивает меня к себе и усаживает на колени. Только здесь я ощущаю себя немного спокойнее, кладя на его плечо голову. Парень какое-то время сидит молча, а потом берёт мой подбородок и поднимает мою голову, вглядываясь в глаза. Он хмурится, и мне становится немного неуютно.
- Твой взгляд меня всегда пугал, - наконец говорит Том, всматриваясь в мой слепой глаз.
Затем закрывает левую часть моего лица ладонью, отчего я перестаю его видеть, хотя второе веко не закрыто.
- Словно в душу заглядывает.
Он целует меня, но руку не убирает. Я пустотой смотрю в пространство, в темноту, попутно отвечая его губам.
Затем он отстраняется, и я могу видеть.
- Бесполезное создание, - вздыхает Том.
Мне немного обидно, но я ничего не говорю.
- Ну-ка… - альфа отодвигает нижний ящик и достаёт пакетик, затем ловко открывает его и высыпает на поверхность стола белую линию порошка. – Давай, Билли. Ты же хочешь этого? – усмехается Трюмпер.
Я не хочу.
Но если я это скажу, то Том разозлится и опять ударит меня. Я знаю, он не хочет причинять мне боль, поэтому я покорно слезаю с его колен и нагибаюсь, зажимая пальцем одну ноздрю. Одно мгновение задержки, а потом шумный вдох, проникающий прямо в мою голову вместе с наркотиками.
Я сползаю на пол и сажусь, прислоняясь спиной к столу прямо рядом с моим альфой.
Последнее, что я вижу, перед  тем как оказаться в мире моей фантазии, - это его насмешливую улыбку».

***
Листва шуршит над головой, словно невидимые силы встречают меня каждый раз, когда я выхожу в сад. Словно это Том навещает меня в этом ужасном холодном месте.  Здесь тепло и душно, здесь солнце и свобода. Здесь можно ненадолго спрятаться от моей боли, хотя, признаться, именно в этом месте меня накрывает хуже всего.
- Тик-так…
Где ты, Том? Как ты?
- Тик-так…
Иногда мне хочется плакать, вспоминая моего альфу.
- Тик-так. Тик. Так. Тик…

***
«Я лежу на груди у Тома и вдыхаю его запах – его рука гладит мою талию, иногда замирает, чтобы вторая смогла спокойно потушить сигарету, а потом снова продолжает впитывать в себя мои частички. Мы лежим на берегу озера в лесу – Том привёз меня сюда отдохнуть. Сказал, что это его любимое место во всём мире. Здесь красиво – вода отражает красный свет заката и впитывает его в себя, словно бы пытаясь утащить это в свои морские владения.
Том купил мне красивый медальон в честь моего Дня Рождения и привёз сюда.
Иногда альфа бывает очень нежен. За это я его и люблю.
- Спой мне, - вдруг говорит Том, словно выпутавшись из плена своих мыслей.
- Спеть? – удивляюсь я, немного приподнимая голову. Мне плохо видно его из-за слепого глаза.
- Да. Какую-нибудь колыбельную, а то я опять не смогу заснуть…
Я вздыхаю и ложусь обратно, задумчиво хмурясь. Я не умею петь, но раз Том просит…
- Её пел мой отец, когда был жив.
Пауза. Я собираюсь с мыслями, отчаянно вспоминая голос, каждую ночь напевавший мне эту мелодию. Я вспоминаю, как меня укрывали одеялом, как целовали в лоб, как мило улыбались.
Я вспоминаю это, и начинаю петь.
- Тик-так, время не остановить. Тик-так. Нужно попытаться жить. Тик-так, запирайте двери. Тик-так, никому не веря. Тик-так, мы целуем веки. Тик-так, - Том улыбается. - Вместе мы навеки...Тик-так…»

***
Я сажусь на скамейку и вздыхаю, начиная наблюдать за садом. Если бы я не знал, к какому зданию он примыкает, мне бы здесь понравилось. Я бы даже смог снова жить.
Без тебя.
Прости.

***
«- Я же сказал, чтобы он не появлялся тут! – кричит Том, смахивая со стола ноутбук – тот падает на пол и отлетает в сторону. – Я же говорил, не пускать Доуна сюда никогда!!! 
Я стою у двери, наблюдая за тем, как Трюмпер мечется по кабинету в истерике. Я не знаю, что у него случилось, но он злится. Очень сильно злится. Я даже уже жалею, что решил предупредить его о своей начавшейся течки, хотя при такой обстановке мой запах никто не замечает.
- Но у нас не было выбора… - Дилан пытается успокоить его, отступая к стене, чтобы при первой же возможности выскочить в коридор.
- Да мне плевать! – орёт альфа, срывая голос.
Он выхватывает револьвер и в порыве гнева стреляет в Дилана, но промахивается. Его друг шарахается назад и врезается в стену спиной.
- Я же предупреждал, чтобы он не видел Билла!!!
Я? Он так злится из-за меня?.. Сердце замирает, но я всё равно ничего не понимаю. Смутно, неразборчиво, но не понимаю.
- Но…
Том целится в новенького и застреливает его – молодой альфа падает на пол, а я вздрагиваю, начиная трястись от страха. Я виноват в его смерти. Том ведь упомянул меня…
- Том, успокойся, - Дилан передвигается к двери. – Ничего страшного не случилось ведь. Подумаешь, увидел…
- Заткнись!!!
Снова выстрел. Мимо. Дилан выскакивает за дверь, а Трюмпер стреляется, пока не кончаются патроны и воздух не прорезают пустые щелчки. Парень пытается перезарядить, но он настолько зол, что не может ничего сделать.
Мы остались наедине.
- Том, - решаюсь я.
Он резко оборачивается, словно впервые замечая меня, и целится в меня револьвером.
Я вздрагиваю, хотя и понимаю, что выстрела не будет. Патронов нет.
- Ты, - Трюмпер направляется ко мне – я вжимаюсь в стену, пытаясь просочиться в другую комнату. – Ты, - повторяет альфа, почти рыча. Он хватает меня за шею и тычет револьвером в правую часть лица. – Ты только мой, понял?
Он сжимает пальцы, а я уже не могу дышать. Я задыхаюсь, пытаясь согласиться с ним, но из горла вырывается только хрип. Я думаю о том, что нужно было уйти в комнату и подождать, пока парень успокоится, но уже поздно. Пальцы разжимаются и хватают меня за шкирку, таща в сторону спальни, – я слышу, как револьвер отлетает к стене и с грохотом скользит по полу.
Когда дверь спальни распахивается, Том грубо толкает меня, отчего я падаю на пол, больно ударяясь коленями.
Я даже не пытаюсь подняться – Трюмпер сам хватает меня за шкирку и тащит к кровати, бросая на неё, а потом залезает и стягивает с меня одежду. Я не сопротивляюсь, хотя мне ужасно больно. За что ты так со мной, Том?
Я ведь люблю тебя…
Ничего не помню. Только боль. Боль, боль, боль.
Боль, пронизывающую моё тело и душу. И сердце, которое никак не может поверить, что Том рушит своё обещание больше не причинять мне вред. Его движения – боль. Его слова – боль. Его голос и запах – боль. Я страдаю от его боли.  А он это не понимает. И я больше ничего не понимаю, кроме одного: сцепка.
А потом я теряю сознание.

***
Я часто вспоминаю тебя, Том. То, что ты со мною делал в порыве злости. Но я понимаю, что не могу тебя ненавидеть.
Потому что безумно люблю.

Poets of the Fall – Sleep

***
«Я просыпаюсь только спустя несколько часов. Голый, накрытый одеялом, сжавшийся в комочек, словно котёнок. Тома нет. Нигде нет, я даже не слышу его, хотя, наверное, это только из-за того, что я лежу на здоровом ухе. Слегка поворачиваю голову, чтобы не лишаться единственного шанса на восприятие мира, и в эту же секунду дверь открывается.
Я захлопываю веки, притворяясь, что сплю. Меньше всего мне хочется смотреть на холодный взгляд моего альфы.
Я слышу шаги – он опускается возле меня и кладёт руку на голову. Я незаметно вздрагиваю от страха, но не выдаю себя. Какое-то время Том молчит, а потом я слышу то, от чего сжимается моё сердце.
- Прости, - шёпот. Он гладит мои волосы. – Прости меня, Билл, - рука скользит к шее и плечу. – Я ведь так люблю тебя… - всхлип. – Я так не хочу тебя терять… - альфа утыкается носом в мою шею и судорожно дышит. – Прости. Прости…
Я чувствую несколько капель на своей коже, прежде чем Том отстраняется и уходит. Я не успеваю остановить его и сказать, что не сплю, а когда распахиваю ресницы, уже поздно.
У моей подушки лежит плюшевый медведь, пропитанный его запахом. Я прикусываю губу и притягиваю игрушку к себе, обнимая. Так больно, что невозможно дышать. Больно из-за того, что Том боится показаться слабым даже мне. Больно, потому что ему тоже больно. Кругом одна боль…
Я иногда слышу, как альфа плачет. Он думает, что я сплю, но я просыпаюсь прямо в те моменты, когда он сжимает подушку и беззвучно рыдает. Я никогда не говорил ему об этом, потому что знаю, насколько Том боится показаться слабым. Насколько он боится потерять меня из-за своей слабости»

***
Люди, которые пытаются казаться сильными, всегда слабые. Таким был Том. И это его погубило.

***
«- Не выходи из комнаты, - заботливо говорит Том, обнимая меня. – Ты ведь хороший мальчик у меня, да? – я утыкаюсь носом ему в грудь и вдыхаю запах. Не хочу его отпускать, не хочу, чтобы он уходил от меня.
- Что-то случилось?
- Нет. Правда, Билл, просто посиди здесь, хорошо? Я скоро вернусь, - он целует меня в висок.
- Обещаешь?
- Да.
Целует в носик, а затем в губы. Дольше, чем просто поцелуй.
А потом отпускает меня и уходит. Я прижимаюсь к двери нормальным ухом и пытаюсь услышать хоть что-нибудь. Половинка моего мира ускользает. Я разбираю лишь голоса. Кто-то спорит. И один из них определённо Том.
Сердце бухает в грудной клетке, мешая мне сосредоточиться. Я ничего не понимаю из их разговора, но мне это не нравится. Что-то не так. Что-то неправильно!
И тут всё останавливается – я слышу выстрел. Не знаю, сколько проходит времени, секунда или мгновение, прежде чем я выскакиваю из комнаты и замираю. Первое, что я вижу, - это Дилан. Он что-то кричит мне, но я не понимаю. До меня с трудом доходят его слова.
- Я вызвал скорую, останься с ним! – он выбегает за дверь, заряжая пистолет.
Я не сразу замечаю Тома. Он лежит на полу у своего стола и держится за живот.
Кровь. Повсюду кровь. ЕГО кровь…
Я бросаюсь к Трюмперу и падаю на колени - сердце сжимается от боли, и я рыдаю почти в голос.
- Том, пож..ал..уйста, не закрывай глаза. Слышишь? - голос дрожит и срывается на каждом звуке.
Я осторожно кладу его голову на свои колени - он стонет и вяло улыбается. Беру его руки в свои - теперь и на мне его липкая кровь. Мне страшно.
- Не оставляй меня. Сейчас приедет скорая, и все будет хорошо...
- Прости, - хрипит Том. - Прости за все... - он закрываю глаза - в эту секунду я готов орать во все горло - но тут же открывает их. - Спой мне. Спой, как в тот раз... - я почти его не слышу.
Спеть? Как? Мой голос хрипит от рыданий, и я говорю-то с трудом. Он умирает у меня на руках и просит спеть... спеть нашу песню. Я киваю, глотая стоны, и пытаюсь выдать правдоподобный звук. Получается с трудом.
- Тик-так, время не отстано...вить. Тик-так. Нужно попытаться жить, - я осекаюсь. Том с трудом поднимает руку и касается моего слепого глаза, стирая слезы и пачкая меня в крови. В своей крови. - Тик-так, запирайте двери. Тик-так, никому не веря. Тик-так, мы целуем веки. Тик-так, - Том улыбается. - Вместе мы навеки...
Он закрывает глаза - рука безвольно падает на пол, ударяясь костяшками о дерево, - и больше не дышит.
- Тик-так, - шепчу я и нагибаюсь, целуя его в левое веко.
Слезы стекают по моим щекам, глубже прячась за воротник футболки, я утыкаюсь носом в его шею и тихо скулю.
- Тик-так... Мы с тобой навеки... тик-так..."

***
Иногда мне кажется, что там, за той половинкой мира, которую я не вижу, скрывается Том. Я верю в то, что он стоит там и смотрит на меня, но не поворачиваюсь, чтобы ничего не исчезло.  Хотя иногда я всё же не выдерживаю и смотрю в ту сторону, но там пустота. Возможно, Том сбегает от меня каждый раз, когда я пытаюсь поймать его взглядом. Возможно, он существует только в моей темноте. Или даже только в моей голове.
Я не хочу думать о том, что действительно сошёл  с ума, и что всё это мне только показалось.
Ничего не было. Ни меня, ни Тома, ни нашей песни.
- Тик-так…
Мы целуем веки.
- Тик-так.
Вместе мы навеки.
- Тик-так…
- Билл, - кто-то садится рядом, и я узнаю своего доктора.  Медленно поворачиваю голову, мельком замечая силуэт моего альфы за пеленой тёмного полога, и замираю. – Я говорил, что у меня для тебя новости. Тебя переводят в обычную больницу.
- Почему?
Доктор удивлён не меньше меня – это первое, что я сказал за весь этот месяц, который провёл тут. Я думаю, что он разозлится, что начнёт упрекать в том, что зря травил меня таблетками, но альфа лишь улыбается и говорит тихим мечтательным голосом то, что переворачивает мой мир вверх ногами:
- У тебя будет ребёнок…