Пролог.
Мы больше никогда не будем принадлежать вам ©

(Саундтрек: Death Note OST – Light's Theme

POV Автор

За 5 минут до взрыва.

Патроны закончились, и звук выстрелов затих, впитываясь в стены старого кабака. Эхо всё ещё отдавалось в ушах, словно  пыталось остаться в голове навечно. Было страшно.
Двое людей стояли в разных концах коридора, прячась за углами. Один в форме, в руках автомат, на голове чёрный тонированный шлем с пуленепробиваемым стеклом, другой с пистолетом в руках в кожаной куртке и с мелкими каплями пота на висках. Он перезарядил оружие, выбрасывая в сторону пустую обойму, которая со стуком отскочила от ближайшей стены. Секунду помедлив, он выдохнул и выскочил из своего укрытия. Было пыльно и не хватало кислорода. Было тяжело дышать.
Было страшно.
Человек в форме опередил его на секунду – спустил курок, прицеливаясь. Очередь из пуль прокатилась быстро и слишком громко. Преступник успел вовремя сделать шаг влево – три металлические смерти попали ему в плечо, одна из них прошла на вылет. Парень схватился за рану, чувствуя липкую смесь из собственной крови, пробивающую оборону пальцев. Сзади него появился ещё один спецназовец, мгновенно выбивая пистолет из второй руки и ударяя прикладом того по голове, отчего преступник упал на грязный пол, но не отключился.
Мужчина в форме поднял его за шкирку и потащил в сторону своих товарищей. Они быстро пересекли коридор и свернули за угол. Он подвёл его чуть ближе и сильно прислонил лицом к стене. Рядом в такой же позе стояли ещё двое. Блондин и тёмненький. На них был направлен один из автоматов, принадлежавших группе захвата.
- Цель захвачена, - доложил один из них по своей рации. – Бомба обезвреживается.
Через секунд пятнадцать в коридоре появился ещё один мужчина в чёрном костюме, быстрым шагом пересекая пространство и распахивая дверь, которая вела в одну из комнат. Его глазам предстала картина, которую он и ожидал увидеть.
Один из группы захвата помогает освободиться девушке, привязанной к стулу. Быстро перерезая верёвки, он откидывает их в сторону и помогает ей подняться. На полу сидит парень, прислонившись спиной к стене, в рваной одежде и с запёкшейся кровью на лице. Губа разбита. На щеке глубокий порез от ножа. Бровь рассечена. Он смотрит на раскрытый чемодан и не шевелится.
Чемодан лежит в метре от него. Внутри бомба с быстро исчезающим временем. Временем смерти. Над ней склоняется второй спецназовец и пытается её обезвредить. Таймер противно тикает в тишине.
- Слушай мой приказ, - говорит мужчина без оружия. – Бомбу не обезвреживать. Преступников вывести из здания прямо перед взрывом. Доложить начальнику операции, что двое из отряда мертвы. Заложники погибли при взрыве. Приказ понятен?
- Да, сер! – отчеканил один из группы спецназа, наверное, возглавляющий операцию. – Нильсон, Роумен, со мной на выход, берёте по одному задержанному. Ситт, Зигги, остаётесь под командованием агента Л. Выводите гражданских. Бомбу оставить.
С этими словами он выскочил в коридор, оставив своих подчинённых, и схватил за локоть блондина. Склонившийся над бомбой спецназовец, выпрямился и подошёл  к парню, помогая ему подняться на ноги. Второй крепко схватил девушку за локоть и повёл её за агентом Л в сторону чёрного выхода. Гражданские оказались на улице, но их быстро подвели к бронированной машине и поместили в кузов, залезая следом. Машина тронулась, быстро покидая место преступления, как только дверь захлопнулась за последним человеком.
Они ехали по городу, ловко объезжая машины, казалось, что эта громоздкая махина способна протаранить каждого, даже не сбавив скорости, но в то же время они совершенно не привлекали к себе внимания. Когда они остановились и двигатель заглох, один из «погибших» спецназовцев отодвинул в сторону дверь и вышел первый, выпуская на свободу и остальных. Девушка выбралась второй, третьим парень, немного морщась от боли в щеке, последним второй «погибший». Дверь закрыли.
На улице немного стемнело. Они находились в узком переулке между двумя домами, где-то позади шумел город своей безмятежной жизнью. В воздухе чувствовалось напряжение и куча вопросов, но никто не решался выдавить и слова. Когда с переднего сидения вышел агент Л, он первый направился в сторону незаметной двери, даже не взглянув ни на кого. «Погибшие» опять схватили парня и девушку за локти и повели в здание. Их поглотила томная масса тяжёлого воздуха. Здесь кто-то курил за несколько минут до их прихода.
Они все пересекли коридор и свернули пару раз налево. Агент Л остановился перед дверью и открыл её, наконец, поворачиваясь в сторону следовавших за ним людей. Он кивнул, чтобы они заходили, однако «погибшие» лишь отпустили локти ребят и немного подтолкнули их, чтобы они вошли в комнату. Парень двинулся первый, пару секунд посмотрев на агента, девушка нерешительно поплелась за ним. Мужчина в костюме кивнул «погибшим», мол, свободны, а затем и сам скрылся внутри, прикрывая за собой дверь.
Здесь было темно. Лишь горела тусклая настольная лампа и освещала небольшой стол и три стула. Все углы и большая часть комнаты тонули во мраке.
- Садитесь, - сказал агент, кивая на два стула, пересекая комнату и садясь за стол.
Они покорно последовали его примеру и сели напротив него бок о бок. Мужчина достал из кармана сигарету и прикурил – дым расползся по комнате в свете погибающей лампы. Здесь не было ни окон, ни других дверей. Даже никакая мебель не выделялась в очертаниях темноты. Здесь было немного страшно.
- Я из ФБР, - он зажал зубами фильтр и достал из внутреннего кармана документ, показывая его своим собеседникам. В тусклом свете им удалось всё разглядеть. – Зовите меня агент Л.
Он убрал обратно удостоверение и затянулся, стряхивая пепел на каменный пол.
- Билл? – он посмотрел на парня. Тот кивнул. – Келли, верно? – девушка прикрыла и открыла глаза в знак согласия.
Она молчала.
- Тебя серьёзно потрепали, Билл, - агент указал сигаретой на его щёку. – Врач вас осмотрит, после разговора.
Тишина.
- Почему вы приказали им сказать, что мы мертвы? – медленно протянул Каулитц, положив предплечья на столешницу. Его не покидало странное чувство каких-то дерьмовых перемен. Его не покидал страх. Страх больше не увидеть брата и Лили.
- Потому что вы умерли, Билл. Там, при взрыве. Вы и ещё двое из группы захвата, - спокойно сказал мужчина. Он откинулся назад, почти полностью исчезая в тени, и лишь кончик сигареты ярко светился, когда дым втягивали в лёгкие.
- Какого чёрта? – не понял парень. – Почему нельзя было вывести нас вместе с остальными. Вы бы успели…
- Это приказ сверху, - агент Л потушил сигарету о столешницу и аккуратно положил окурок рядом. – Руди сбежал. Возможно, в полиции у него есть сообщники, мы точно не знаем. А он из тех, кто не останется спокойно в стороне и будет наблюдать за происходящим, - мужчина выдохнул остатки дыма. – Из-за тебя, - он посмотрел на Келли, которая сжалась под его взглядом, - он потерял всё. И он будет искать вас, чтобы уничтожить. А найдя вас, он примется сначала за вашу семью и близких, медленно убивая их на ваших глазах, - из его уст это звучала как-то зловеще. – Так поступили с ним, когда он был ребёнком. Грабители убили его родителей и сестру на его глазах, поэтому он пошёл в полицию, поэтому он стал всех ненавидеть.
Агент замолчал.
- Откуда вы это знаете? – спросил Билл.
По его телу пошли мурашки.
- Я занимался его делом несколько лет. Всё про него знаю. Всё, что он сделал и что сделает. Поэтому проще было убить вас, - агент Л вздохнул и на какое-то время замолчал. – Вам придётся уехать из Германии. На неопределённое время. Вы не должны будете светиться, особенно ты, Билл. Вам найдут тихое местечко где-нибудь подальше отсюда. Вы можете делать, что хотите, но возвращаться в Германию вам нельзя. Приказ сверху. Вот, - он достал из второго внутреннего кармана какие-то документы. – Билл Каулитц умер для всего мира. И Келли Визард тоже. Теперь вы… Тим Вэллер и Луиза Рин, - он пододвинул к ним паспорта.
Билл взял свой и раскрыл его. Старое фото, которое они взяли непонятно откуда, синяки под глазами, усталый вид. Он совершенно не похож на себя прежнего. Он другой…
- И что? – не понял Билл. – Нам нужно просто уехать и не приезжать в Германию?
Келли не двигалась. Она вообще не произнесла ни единого слова, с тех пор, как её нашёл Каулитц-младший.
- По приказу сверху вы не имеете права приезжать в Германию. Это раз. И два, вы не должны говорить никому, что вы живы. Даже своим родным. Даже они должны думать, что вы погибли сегодня при взрыве. Ни связываться с ними нельзя, ни как-то намекать, что вы не умерли. Вы пользуетесь теми именами, какие написаны в этих документах, - агент Л облизал засохшие губы.
- Почему? – голос Билла дрогнул. Он представил, как Том, Лили, мама и все остальные стоят над его могилой и плачут. Выдержит ли Том с Лили? Смогут ли они жить, ведь когда-то давно он поклялся с братом, что они умрут вместе. Что не будут жить, когда кто-то из них мёртв. – Почему я даже брату не могу сказать, что со мной всё хорошо? Это не честно!
Парень поморщился от боли в щеке и немного успокоился.
- Так безопаснее. Ты же не хочешь, чтобы с ними что-нибудь случилось… Руди способен на всё, - агент Л снова достал сигарету и прикурил. – Если нарушите этот приказ и хоть как-то свяжитесь с ними, то это будет считаться государственной изменой. Вас посадят.
Билл устало прикрыл глаза и откинулся на спинку стула.
- Сколько? – прошептал он. – Сколько нам нельзя с ними видеться?
- Пока моё начальство не посчитает, что ситуация успокоилась. Возможно год. Или немного больше. В любом случае, мы свяжемся с вами, а пока делайте всё, что хотите, только если хоть кто-то вас узнает, лучше сразу присоединяйтесь к Руди. Будете на пару с ним в одной камере, - его голос был серьёзным и решительным, хотя, если бы здесь был хоть кто-то, кто бы знал его на сто процентов, то сразу понял бы, что он шутит. Однако, ни Билл, ни Келли этого не знали.
И никогда не узнают. Всё, что им остаётся, - это начать жить совершенно другими людьми. Начать жить другую жизнь, жизнь несуществующего человека. Без прошлого, с вымышленными фактами, с пустотой и печальными воспоминаниями. С болью и вечными мучениями совести.
С одиночеством на пару где-то далеко от самого дорогого и самого нужного.

ну экстрасенс прям :3

преданный читатель Т.т

конечно знаю))

рада, что не забыла)) спасииибо))

Билл

Том

Лили

Билл Каулитц младший

Эмили

Лайм

Глава 3
Я не вижу нашего будущего ©

(Саундтрек:  Oleander – Runaway Train)

POV Bill

Мы вернулись обратно спустя неопределенное время, я даже не смотрел на часы. Дома был только Том, который одиноко курил на кухне, сидя на подоконнике. Я вспомнил, как когда-то в отеле он точно так же курил, думая о Келли.
Он выглядел устало и замучено, словно вместо меня пробыл в одиночестве шестнадцать лет. Мне бы хотелось, чтобы он снова улыбался, чтобы превратился в вечно смеющегося подростка. Я хотел все исправить, но я не мог. И это меня мучило. Мучило все 16 лет.
Лили почти не разговаривала после того, как мы пересекли порог квартиры, продолжала готовиться к приходу мамы, а мне было как-то неуютно, ведь они собирались в честь меня. Точнее, в честь моей смерти. Жутковато.
Том курил, доставая одну сигарету за другой. Я сидел на кухонном диване, наблюдая за передвижениями девушки, почти все время была тишина. Она немного напрягала.
Брат облизал губы и затушил окурок, сжимая пачку пальцами.
- Сигареты закончились, - комментирует он.
Лили поджимает губы. Том неловко осматривает кухню, словно ожидая найти еще какие-нибудь сигареты, но так ничего и не предпринимает. Затем он прицеливается и бросает пачку в мусорное ведро, но не попадает. Я улыбаюсь, когда Том корчит мину, типа не причём.
- Подними, - спокойно командует девушка.
Брат покорно слез с подоконника и подобрал пачку. На какое-то мгновение мне показалось, что вернулся тот прежний Том, которого я знал, но в это время входная дверь открылась, впуская кого-то, и лицо брата стало серьёзным. Он сел рядом со мной и облокотился о столешницу. Мы все повернулись к двери, ожидая нового гостя. Лили замерла с полотенцем в руках. Послышался звук ключей, потом стаскивания ботинок, а затем на кухню быстро влетела девушка, до безумия похожая на Лили.
- О, здрасте, - она увидела меня, а потом прошла к шкафу и открыла его, доставая конфету из мешка. - Там бабушка. Я ее встретила в лифте...
- Это Эмили, - Том.
Я переглядываюсь с братом, нервно прикусывая губу. Мне кажется, что я еще не готов, не смогу увидеть плачущую маму, это слишком для меня за один день. Может, сбежать? Но поздно. Я слышу шаги. В дверях появляется женщина с рыжими волосами в чёрном платье по колено.
Она постарела.
Мама смотрит на Лили и улыбается, а потом её глаза падают на меня, и мне кажется, что время остановилось. Мама мрачнеет, сжимая пальцами свой клатч, который через пару секунд выскальзывает из её руки и падает на пол с тихим стуком. Эмили шуршит пакетом, не обращая на нас никакого внимания. Я прихожу в себя и встаю, держась ладонью за стол.
- Здравствуй, мама, - тихо говорю я, сглатывая.
Она бледнеет еще сильнее. Я не знаю, что делать и что говорить.
- Ма, - Том нерешительно окрикивает ее. - Тут такое дело...
- Билл? - обрывает его та. - Билл, это ты?
Она делает шаг вперед.
- Да, мам... - голос дрожит.
Я сдвигаюсь с места, но мама оказывается быстрее. Она обнимает меня дрожащими руками, прижимая к груди. Я впервые настолько сильно чувствую себя беззащитным, и мне впервые за это вечер хочется плакать. Я утыкаюсь носом в её волосы, чувствуя, как вздрагивает её тело, а руки настолько сильно сжимают меня, что я не могу дышать.
Но я не сопротивляюсь.
Я прикусил губу, втягивая в себя воздух, чтобы загнать слёзы обратно, и сглатываю застрявший в горле комок. Нас накрыла тишина. Я чувствовал, что все смотрят на нас прямо в эту секунду, даже Эмили перестала шуршать пакетом. А мне было так спокойно, впервые за эти шестнадцать лет, проведённых вдали от дома.
И только в эту секунду я понял, что именно этой встречи ждал все эти годы. Ни Лили, ни даже Тома. А мамы. Той, которая стояла сейчас посреди кухни и обнимала меня, наверное, уже минут десять, прежде чем отпустить.
Её руки скользнули к моим плечам и сжали их, отстраняя меня и начиная вглядываться  в мои глаза, словно всё ещё не веря в то, что я настоящий, стою прямо перед ней из плоти и крови.
- Как? – прошептала она.
Её туш потекла и размазалась из-за слёз, голос дрожал. Она действительно постарела…
- Я…
- Мам, - Том вскочил на ноги, подходя к нам и в неизвестно какой раз за всю мою жизнь спасая от расспросов, словно чувствуя мою уязвимость. – Давай ты приведёшь себя в порядок, а потом мы нормально поговорим, - он обнял её за плечи и кивнул мне. – Пошли, я отведу тебя в ванную.
Она какое-то время стояла неподвижно, смотря на меня, а потом неохотно отпустила мои плечи и прокашлялась.
- Да, конечно.
Оторвав от меня взгляд, мама ушла вместе с братом. Я постоял ещё секунду, смотря им вслед, а потом словно очнулся, оборачиваясь. Лили и Эмили смотрели на меня, ожидая, наверное, нервного срыва, но я хотел казаться сильным.
- Что за драма? Что я пропустила? – Эмили медленно развернула конфету и отправила её в рот, наблюдая за тем, как я сел на диван и вздохнул.
- Не порть аппетит, - бросила Лили, отрывая от меня обеспокоенный взгляд. – И где твой брат?
- Скоро должен прийти, - девчонка любопытно разглядывала меня. – Это тот самый Билл, который умер когда-то там давно? Почему тогда мы празднуем его смерть каждый год?
- Празднуем? – усмехнулся я. – Как мило…
- Еда, предки за столом, чем тебе не праздник? – она весело улыбнулась, открывая ещё одну конфету. – Правда скучный. Очень скучный.
Лили шумно вздохнула, со стуком ставя тарелки на стол.
- Эмили, будь добра, позвони Биллу и поторопи его. И положи конфеты обратно!
Девушка закатила глаза, корча смешную мордашку, и убрала пакет обратно в шкаф, а затем выскочила в коридор. Лили какое-то время помолчала, затем взмахнула рукой, не зная, что сказать, и протянула:
- Не слушай её. Она вечно ерунду несёт.
- Как Том, - я немного улыбнулся.
- Да. Она на него похожа, - пробормотала она.
Мне показалось, что девушка чувствовала себя виноватой, да и, скорее всего, это было именно так, в том, что она теперь с моим братом. И с каждой секундой я начинал чувствовать себя таким чужим среди них. Вроде всё нормально, вроде они не против того, что я вернулся, восстал из ада, вроде всё в порядке. Но всё равно такое чувство, что что-то не так. Нет уже прежней искры в нашем общении, теперь оно стало каким-то сухим и напряжённым.
Наверное, зря я вернулся.
- Помоги мне, - попросила Лили, указывая на тарелки. – Поставь, пожалуйста, на стол.
- Хорошо, - я кивнул, вставая.
Мне нужно было себя чем-нибудь занять, чтобы отвлечься.
Когда стол был накрыт, мама с Томом уже вернулись, Эмили болтала с кем-то по телефону, и мне казалось, что это точно не мой сын.
Мой сын…
Так странно. Я 16 лет жил и не знал, что у меня есть ребёнок. Я не видел, как он родился, не видел, как начал ходить, сказал первое слово, пошёл в детский сад (если вообще ходил туда), пошёл в школу, завёл друзей, стал геем. Я ничего этого не знал, проводя дни на острове и напиваясь вечерами, чтобы заглушить боль.
Мы все молчали. Лишь Лили спросила Эмили, когда та вошла на кухню, когда придёт Билл.
- Он уже идёт, - заверила его та и села за стол рядом со мной, начиная меня внимательно разглядывать. – А ты похож на папу, - выдала она, когда прошло минут пять.
Я усмехнулся.
- Да. Мы ведь близнецы, почему бы нам не быть похожими? – я откинулся на спинку стула, скользя по ней взглядом. – А у тебя глаза Тома.
- Я знаю. Многие так говорят, - Эмили потянулась к нарезанной колбасе и отправила в рот ломтик.
Лили поставила на стол две бутылки красного вина, бросая на меня быстрый взгляд. Том принёс пару сигарет, а заметив, что я смотрю на них, бросил.
- Мамины. Она начала курить, после того… Ну, ты понял, - брат подошёл к окну и прикурил.
Входная дверь открылась, впуская последнего гостя, в это же мгновение мама вошла на кухню и присела с другой стороны от меня. Через минуту в дверях показался мой сын. Замерев, он окинул всех взглядом и прошёл к столу, садясь напротив Эмили. Я уставился на него, а тот в свою очередь на тарелку перед собой. Он мастерски делал вид, что меня здесь нет.
Докурив, Том сел напротив меня. Лили, однако, встала во главе стола, скрещивая руки на груди.
- Билл, - я и мой сын одновременно посмотрели на неё, она же в свою очередь смотрела на сына. – Я хочу, чтобы ты извинился.
- За что? – возмутился мальчишка.
- За то, как ты вёл себя недавно.
Он закатил глаза, медля, затем, поняв, что она не отстанет, пробубнил.
- Прости.
- Я не слышу.
- Прости! – чётко выдавил парень.
- И перед Биллом тоже…
- Лили, - я попытался успокоить её, но та гневно уставилась  на меня, заставляя молчать.
Я вздохнул, понимая, что спорить бесполезно.
- Что? Я не буду перед ним извиняться! – воскликнул Билл, тыча в меня пальцем. – Какого чёрта?! Он вообще даже не знал обо мне, а тут заявился. Его никто не ждал! Лучше бы он действительно умер!
Повисла тишина. Я опустил взгляд, чувствуя, что в ушах звенит это противное слово: «умер». Я уже почувствовал, как воздух накаляется, готовый обрушиться на мальчишку, и только Эмили невинно накладывала себе еду на тарелку, постукивая вилкой.
- Извинись перед отцом, Вильгельм! – мама хлопнула ладонью по столу, зло уставившись на внука.
Я удивлённо покосился на неё, впервые видя эту женщину в таком состоянии. Даже я испугался.
- Что? Ты тоже знала! – укорил её парень, не обращая ни на кого внимания. – Ты знала, что я его сын! Вы ничего мне не сказали, и  ещё хотите, чтобы я извинился! – он скрестил руки на груди.
Лили прикрыла глаза рукой, Том смотрел на меня – я видел это боковым зрением – Эмили начала есть.
- Мы хотели сказать сегодня, - Лили. – Ты уже не маленький, должен понимать, что не весь мир крутится вокруг тебя!
Брат тихо рассмеялся, но прокашлялся под взглядом матери.
- Что? Билл тоже всегда так думал, разве не помнишь? Я всегда знал, что мальчишка весь в отца.
Я закатил глаза, вздыхая.
- А я знала, что Билл не мой родной брат, - как бы просто так протянула Эмили.
Все уставились на неё, словно на психа.
- И ей сказали! – завопил парень. – Даже Эмили знает!
- Никто ей ничего не говорил, - заверил его Том.
- Естественно, мне никто не говорил, - девчонка набила рот едой. – Не трудно было догадаться. Я сравнила дату рождения Билла и дату смерти дяди, нашла пару фоток, где мама и дядя вместе, и вовсе не как друзья, нашла мамин старый дневник в чулане среди заброшенных вещей, да и по характеру брат похож больше на Билла, чем на папу, - сказала она, словно объясняла решение уравнения.
- Откуда ты знаешь, какой у меня характер? – я повернулся к ней, вскидывая бровь.
Эмили иронично улыбнулась.
- Дневник мамы, плюс видео с тобой, да и каждый год они только и делали, что обсуждали тебя в этот день, так что любой дурак бы догадался.
Я заметил, как мой сын надулся, накуксившись.
- Ум у тебя точно не от моего брата, - улыбнулся я, откидываясь назад и прикрывая глаза.
- Ха-ха, очень смешно, - Том скривился. – Знаете что, давайте уже есть, а то я проголодался с вами!
Лили вздохнула и обогнула стол, садясь рядом с братом и понимая, что моя племянница хотя бы на некоторое время разрядила обстановку. Осталось только не испортить всё какой-нибудь мелочью. Нужно было выдержать этот день и придумать, что делать дальше.

Зурета, спасибо))

(Саундтрек:  МакSим – Как летать?)

POV Tom

Всё шло намного лучше, чем я предполагал. Мама была счастлива, Эмили общалась с братом, словно знала его всю свою жизнь, племянник пытался делать вид, что всё в порядке, хотя я видел, что это даётся ему с трудом: не каждый день узнаёшь, что твой отец вовсе не родной, а настоящий всю жизнь считался погибшим. Зато Лили, наконец, по-настоящему улыбалась. Давно я не видел её настолько счастливой, после того, как она узнала, что Билл мёртв.
Все вертелись вокруг восставшего из ада близнеца, я даже немного завидовал, хотя тоже безумно был рад его возвращению. Я думал о нём почти каждый день. Он мне снился в кошмарах, он преследовал меня несколько лет, после взрыва, он не отпускал меня, но теперь, когда я сам решил отпустить брата, он вернулся. Словно назло мне, чтобы я не смел его предавать.
Как-то в детстве, мы поклялись друг другу, что умрём вместе. Он упадёт в пропасть, я прыгну следом за ним. Мы обещали, что будем вместе в этой или же в другой жизни, но я решил жить ради Лили и её ребёнка. Я решил жить ради того, чтобы Билл жил внутри меня. И только когда брат вернулся, я понял, что остался жив, не потому что захотел этого, а потому что в тайне надеялся на то, что Билл жив. Я понимал, что это невозможно, понимал, что схожу с ума, но в этой истории было столько вопросов, ответы на которые я получил только спустя много лет.
Нам сказали, что тела настолько обгорели, что их невозможно было опознать. Отсюда нам их не показали, отсюда закрытые гробы и тайные похороны. Но я всегда думал, почему мне не разрешили взглянуть на тело брата. Я всегда считал, что это несправедливо и незаконно, но в тот момент я был настолько подавлен, что не смог мыслить рационально, и делал всё, что мне говорили.
И теперь Билл сидит  напортив меня  и весело болтает со своей племянницей, мама подкладывает ему еды, Лили смеётся, даже Билл младший в какой-то степени смирился с его присутствием.
И вся наша жизнь теперь кажется страшным сном. Новость о том, что Лили ждёт ребёнка, наше совместное решение пожениться и соврать всем, что он от меня, а потом свадьба, новая квартира, новая работа, конец музыкальной карьере, конец нашему прошлому, конец Биллу.
Я чувствую себя лишним.
И уверен, что Билл чувствует себя так же.
Я предал его, забрав Лили, и я всегда знал, что когда-нибудь мне придётся вернуть этот долг. Я всегда знал, что Лили любила только брата, не меня. Она меня ненавидела больше всех. Она ненавидела меня в детстве, ненавидела за то, что я стоял между ней и Биллом, ненавидела за то, что я напоминал ей его, что мы так похожи, что на моём месте не он, и, наверное, ненавидела и сейчас, потому что я опять стою между ней и Биллом. Я знаю, что она хочет быть только с братом, хочет, наконец, подойти к нему и поцеловать, но не может. Не может предать меня и детей. И поэтому ненавидит меня. Хотя сама не знает об этом.
- Билл, - я окрикиваю брата, который замирает с улыбкой на лице и смотрит на меня, словно боится чего-то. – Пошли, покурим.
Он помедлил, а потом кивнул, вставая.
Я последовал его примеру, вылезая из-за стола и прихватывая сигареты, лежавшие рядом со мной на столешницы. Их я взял у мамы. Противные до жути, но всё же это что-то, чем совсем ничего. Уверен,  Биллу они не понравятся.
Я иду в гостиную и выхожу на балкон, сразу доставая смертника из тюрьмы и прикуривая. Через пару секунд Билл прикрывает за собой дверь и встаёт рядом, облокотившись локтями о перила. Я молча протягиваю пачку – брат секунду смотрит на неё, а потом берёт сигарету. Я щёлкаю зажигалкой, и парень, прикусив фильтр зубами, окунает конец в пламя. Мы смотрим друг другу в глаза несколько секунд, прежде чем Билл выпускает дым и отворачивается.
Его взгляд изменился. Как и мы все.
- Гадость, - говорит он. – Я про сигареты.
- Знаю, - я улыбнулся, пряча пачку с зажигалкой в карман. – Поэтому мама их и курит.
- Ясно.
Мы замолкаем. Я впервые в жизни не знаю, о чём говорить с близнецом. Раньше всё получалось как-то само собой. Раньше он часто болтал без умолку, часто смеялся, говорил, что думает, и я всегда знал его мысли, но сейчас я даже и представить не могу, что творится  в него в голове. Он, наверное, тоже меня ненавидит.
- Знаешь, я вижу, что ты любишь Лили…
- Том, - обрывает он меня, но я поворачиваюсь к нему.
- И я знаю, что она испытывает к тебе то же самое…
- Том, - Билл поворачивает ко мне голову. – Я не собираюсь рушить твою семью, я вернулся не для этого. Я…
- Послушай, парень, - прикусил фильтр зубами и схватил его за плечи, встряхивая. – Я знаю, что она никогда не будет любить меня так же, как тебя. Я давно уже не видел её такой счастливой, как сегодня. Я никогда не смогу дать ей то, что она хочет. Поэтому я не буду возражать, если вы снова захотите быть вместе. Билл, - я встряхиваю его ещё раз, потому что он вечно отводит взгляд. – Я хочу найти Келли.
Я отпустил его и снова облокотился о перила, смотря на очертания города. Машины заполняют его, где-то внизу копошатся люди, словно горстка насекомых, самолёты очерчивают небо, солнце ещё живо.
- Уверен? – Билл вся ещё смотрел на меня.
- На счёт Лили? Да. Я люблю её, но… Скорее как сестру, чем как девушку. Я просто хотел помочь ей, хотел, чтобы у нас всё было хорошо, ведь поодиночке мы бы не справились.
Брат затянулся и выбросил с окурок вниз.
- Я на счёт Келли. Я не слышал о ней очень давно, даже не уверен, что она жива, и если даже жива, то мир велик. Ты уверен, что хочешь бросить всё ради неё.
Я усмехнулся.
- Ты же меня знаешь.
- Да. Поэтому и спрашиваю.
Я вздохнул и  прикрыл глаза.
- Хочу понять, люблю ли я её ещё. Не зря же она мне снится. Да и подключу Шеффера, у него теперь детективное агентство, хотя я не могу связаться с ним уже больше года. Он говорил про какое-то дело за границей, сказал, что это может занять много времени, но… Чёрт, - я сложил руки и уткнулся в них лицом. – Какой же я дурак…
- Что?
Я тихо рассмеялся.
- Густав искал тебя, - я выпрямился и протёр лицо ладонью. – Я думал, что он спятил, зря надеется, но он сказал, что организует детективное агентство, чтобы найти тебя. Больше он ничего не говорил, но я только теперь понял, что он вынюхивал всё это время о тебе и, наверное, догадывался о чём-то, что я не хотел видеть. Я тогда сорвался и сказал, что ты мёртв, и с этим уже ничего нельзя поделать. А он верил, что это не так. Прости…
Я почувствовал, как Билл обнял меня за плечи и уткнулся носом в лопатку.
- Это я должен был искать тебя, я же чувствовал, что ты жив. Наверное, я бы точно понял бы, когда бы тебя не стало…
- Забудь, Том. Всё позади. Я вернулся.
Я улыбнулся и выкинул окурок.
- Я хочу, чтобы ты забрал Лили. Дети уже взрослые, всё поймут, мама всегда знала о вас, а теперь тащи свой зад обратно и изображай придурка, как ты обычно делаешь.
- Хорошо, - он отстранился. – Но… Она не согласится. Она не будет рушить вашу семью ради себя. Она не решится.
- Так заставь. Ты же заставил её полюбить тебя, теперь заставь вернуться, - я хлопнул его по плечу и направился к двери, чтобы вернуться обратно на кухню к остальным.
Я точно знаю, что поступаю правильно. Настало время вернуть брату то, что мне не принадлежит. Сейчас или никогда.