Весь вечер Том провел со мной. Не оставив меня с приятной болью ниже копчика и со счастливой улыбкой в одиночестве. Я смотрел на Тома, как он просматривает какие-то документы, ужинает, или смотрит со мной фильм, а сам все думал о странном Трезини. Признаться, уже сомневался что Том и Валли братья, но при этом совсем запутался кто на самом деле сын Каулитца, и тем более сын Трезини. Если я правильно понял, то недавний жест Трезини, который показал на свой затылок, это напоминание Тому о его болях в голове или на голове... Совсем непонятно, где у него болит и болит ли еще. А если он таким образом говорил о Томе, то тогда выходило что и Том его сын? А если он и Валли сыновья Трезини, то Каулитц просто благороднейший из благороднейших, если воспитывал не своих сыновей.
- Том, а Валли тебе брат? - решился я на вопрос, когда мы уже легли в постель. Я лежал на его плече и водил пальцем по его груди.
- Брат, - ответил он кратко.
- А что с вашей мамой?
Том минуту молчал, а потом вздохнул и спросил:
- Если я тебе расскажу все как есть, ты обещаешь больше не забивать себе голову всем этим?
- Обещаю.
- У нас разные матери, впрочем отцы тоже. Валли сын садовника. Жена садовника умерла, когда Валли было не больше двух месяцев и он совершенно не знал как поступить с ребенком. Тогда отец взял его к себе, тем более вскоре и я должен был родиться. С моим рождением все намного сложнее. Отец нашел какую-то женщину, которая согласилась выдать себя за его сестру, и отправил ее в Италию к Трезини, чтобы уладить все проблемы возникшие между ними на тот момент. Отец уже вовсю начал присваивать ту землю в Африке. Из Италии женщина вернулась беременной. Отец подумал, что будущий ребенок Трезини чудесно оправдает все нелегальные дела. Если тот станет обвинять в махинациях отца, то оправданием ему послужит воспитание сына бывшего партнера. Когда мне исполнилось полгода, он дал той женщине денег и попросил больше никогда не приходить. Чем он руководствовался, когда при усыновлении Валли давал ему двойную фамилию - не знаю. Но всё тайное становится явным. Несколько месяцев назад, Трезини решил, что если невозможно вернуть деньги легально, то лучшим способом будет получение наследства его родным сыном. Но если бы отец умер, все деньги достались бы мне, а Трезини искренне полагал, что его настоящим сыном является Валли...
Я видел в темноте,как Том прикоснулся рукой к своей голове.
- Очень больно, когда в тело попадают пули. Даже если везет и одна из них проходит по касательной.
- До сих пор больно?
- Иногда, когда перенапрягусь. Непоправимого пуля не наделала, прошла по касательной, а вот череп пострадал. Две недели я провел в реанимации, залечивали пробитое правое легкое и сращивая череп. Кто стрелял - так и не нашли.
Я ничего не сказал, только теснее прижался, чтобы он знал, что я с ним, просто с ним.
Наутро Том снова исчез раньше, чем я открыл глаза. Внизу меня ждал завтрак и напоминание, что шофер и телохранитель уже готовы. Одевался я как можно медленнее, поглощал завтрак темпами улитки и судорожно размышляя, как избавиться от телохранителя. Так ничего и не придумав, я пошел к автомобилю, который ожидал меня почти у самого порога дома. Шофер был мрачен, телохранитель безэмоционален, он сидел рядом со мной на заднем сидении и держал в руке какую-то папку.
- Что это? - спросил я, показывая на черную кожаную папку.
- Защита от пуль, - ответил он кратко и легким движение развернул, получился небольшой прямоугольный щит.
- Клево, - больше ничего на ум не пришло.
В голове бился только один вопрос: как сбежать? На стоянке он вышел первым, оценил обстановку и только затем разрешил покинуть автомобиль мне. В моем кабинете он первым делом осмотрел окно, затем исчез на пару минут, чтобы знакомиться со всеми лестницами и выходами. Мне захотелось снова напиться. Когда он появился, то встал у двери по стойке смирно.
- Может, присядешь? - предложил я отнюдь не из-за любви к человечеству. Ганс напрягал. На его тело я старался не смотреть. Уверяя себя, что у меня есть Том и мне больше никто не нужен. Постепенно я даже привык к его внешности и он больше не казался мне таким офигенным как при первых минутах знакомства.
- Нет.
Как я выдержу несколько часов наедине с ним неизвестно. Он стоял и смотрел в окно, в его присутствии ни ноги на стол положить, ни в игру на компьютере поиграть. А что делать если работы нет?
Немного помучившись от безделья, я все же открыл на компьютере игры. Не собираюсь сойти с ума от ничегонеделания! Кроме того, взрывая бомбы мне всегда отлично думается.
В обед мы спустились вниз и, игнорируя буфет, я отравился на улицу. Через два здания было неплохое кафе. Выбрав столик в углу, я опустился на стул. Ганс замер около меня.
- Сядь, - приказал я. Не хватало еще потерять аппетит, когда он стоит над душой, а точнее над телом.
- Не положено.
- Сядь!
- Нет. Я четко следую инструкциям.
- Выкинь их.
- Нет, это может стоить жизни клиенту.
Я вдохнул и выдохнул, а затем рискнул.
- Ты же не хочешь, чтобы я пошел в уборную, вылез из маленького окошка и пошел в другое кафе, чтобы нормально поесть? - я вздернул вопросительно бровь.
- Нет.
- Тогда я не делаю резких движений, а ты садишься и кушаешь со мной суп.
Минута ушла на обдумывание.
- Нет.
- Пойду руки помою, - оповестил я его.
Ганс кивнул.
В уборной не было окна, да и Ганс стоял рядом и терпеливо ждал пока я высушу руки. Но мне повезло. Дверь в уборную открылась и два нерасторопных мужчины, разговаривая на ходу, попытались войти. Я проскользнул между ними, благо комплекция позволяла, а вот Гансу пришлось ждать, пока в меру упитанные мужчины сообразят в какую сторону они шли, и кто будет заходить первым, и, самое главное, стоит ли пропускать нетерпеливого качка.
Выбежав в зал, я забежал за стойку бармена, не забыв обворожительно улыбнуться и приложить палец к губам, призывая к молчанию. Девушка-бармен улыбнулась и продолжила наливать клиенту кофе.
Сидя на корточках за стойкой, я видел как Ганс вылетел в зал и, не заметив меня, выбежал на улицу. Там огляделся по сторонам и, увидев напротив пиццерию, отправился туда.
Я выбрался из-за стойки и пройдя к своему столику сделал заказ:
- Два супа-пюре и две порции фирменного рагу.
Ганс вернулся в тот момент когда официант принес суп.
- Садись,- указал я Гансу на стул напротив.- Я тебе специально место подобрал, чтобы ты весь зал прекрасно видел.
- Нет.
- Куда бегал? - с интересом спросил я, не тая смешинки в глазах. - Думаю, Тому не понравится, что ты оставил меня в кафе одного.
Ганс молчал, лишь тяжелым взглядом сверлил меня насквозь.
- Садись и ешь, не хочу чтобы мой телохранитель голодал.
Он послушно сел и взял ложку, видимо решив, что иначе я найду способ осложнить жить ему и попутно себе, угодив таки в лапы коварному Трезини.
- Я телохранитель и в данный момент нахожусь на работе, - напомнил он мне. Не осложняй мне работу.
- Ага, - согласился я. - Только убивать меня на следующей неделе собираются. Набирайся сил.
Он странно посмотрел на меня, но послушно принялся за суп, не забывая следить за происходящим в зале.
К пяти часам в голове созрел план. Ничего не боясь и не стесняясь я покинул свой кабинет и спустился вниз, по пути щедро навешивая лапшу на уши телохранителя.
- Я хочу сделать подарок мужу. Он об этом знать не должен. Ты информируешь где я провел день?
- Нет, только если это как-то связано с твой безопасностью.
- Отлично. Мы едем к нотариусу, я хочу кое-что из своего имущества подарить Тому. И он об этом знать не должен, - я многозначительно посмотрел на Ганса, остановившись в холле.
- Если по дороге ничего подозрительного не произойдет, то я не доложу о том, куда мы направлялись.
- Хорошо, - я довольно кивнул. - Иду не один, я же не знал, что теперь у меня есть телохранитель, так что договорился с другом. Он ждет меня на углу.
- Его надо будет обыскать?
- Нет!
На углу уже стоял Алекс, нервно теребя в руках ремешок сумки. Увидев, что я не один, он забеспокоился.
- Это Ганс, мой телохранитель, а это мой друг Алекс, с которым мы идем делать сюрприз Тому, о чем последний знать не должен.
Я многозначительно посмотрел на Алекса, мысленно моля, чтобы он правильно понял меня.
Алекс молчал, переводя взгляд с меня на Ганса. А затем, словно приняв решение, схватил меня за руку.
- Пошли, - потянул он меня за рукав по направлению к такси.
- У нас же шофер? - влез Ганс.
- Шофер продажный, - как ни в чем не бывало ответил Алекс, и Ганс удивленно посмотрел на него. - Я видел как он говорил с человеком Трезини.
- Спасибо за информацию, - произнес Ганс, но поверил ли неизвестно. Я не поверил.