Shakira – Si Te Vas

- И что же было после того, как вы приехали домой? – психолог что-то записывает, а меня уже начинает напрягать этот блокнот.
Что он нам пишет? Зачем? Вообще, не доверяю я этим психологам, тёмные они лошадки какие-то. Скажешь что-нибудь, а они уже тебе диагноз «заниженная самооценка» ставят. Подозреваю, что в этом блокноте что-то ужасное. Да, точно. Что-то ужасное.
- Мы просто позавтракали, - пожимаю плечом. – Посмотрели пару фильмов, и я отвёз его домой.
- И всё? – мужчина отрывается от своего блокнота и смотрит на меня исподлобья. От этого взгляда хочется удавиться, потому что мне кажется, что меня видят насквозь. Я уже начинаю бояться сказать что-то не так…
- И всё.
- Не всё! – почти взвизгивает Билл, а потом скрещивает руки на груди, надувается, словно хомяк, и сползает в кресле, почти разваливаясь в нём. – Только не говори, что ты забыл! Эгоист.
Я закатываю глаза. Сколько можно одно и то же? Подумаешь, опустил момент, что мы там снова занимались сексом, чтобы этот психолог не решил, что мы совсем уже сошли с ума. Пёхаемся и пёхаемся целыми днями.
- Я расскажу, как всё было на самом деле, - воодушевляется мальчишка.
- Лучше не надо, - бормочу я, прикрывая рукой лицо.
- Рассказывай, - кивает мужчина, и я начинаю его уже ненавидеть.
Я пришёл сюда только чтобы попросить совета, что делать в такой безвыходной ситуации, сказал ему причину, а он заставляет нас рассказывать все детали нашей жизни. Это уже извращение настоящее, на самом деле…

POV Bill

Том тогда поселился в съёмной квартире, чтобы не мотаться по гостиницам. Он был в Гамбурге по работе, поэтому надолго задерживаться здесь не собирался, и это я знал с самого начала. Тогда мне не хотелось думать о том, что ему придётся уехать в другой город, вернуться домой и, возможно, даже забыть меня.
И когда мы приехали к нему, я просто был на седьмом небе от счастья. Пускай, это просто обычная квартира, которую он снимал на время, но всё равно одна лишь мыль о том, что Трюмпер спит здесь, ест, дышит, готова была довести меня до оргазма. 
Я не знаю, с чем можно сравнить это чувство. Я был так в него влюблён, что просто сходил с ума. И мне было всё равно, что я знаю его всего ничего.
Том паркует авто у какого-то дома – в этой части города я бываю редко – и выходит на улицу. Я следую его примеру и, кутаясь в шарф, оказываюсь на морозном воздухе. Щёки тут же начинают щипать – я поднимаю ткань до носа и прячу руки в карманах. С каждым днём всё холоднее и холоднее. Январь просто издевается над нами…
Авто пищит из-за включённой сигнализации. Том огибает его и подходит ко мне, обнимая за талию, - снег под его ногами хрустит, и мне кажется, что я попал в сказку. Я почти взвизгиваю от восторга, когда его руки касаются меня, и, улыбаясь во все тридцать два зуба, следую за парнем.
Мы заходим в лифт, и Том нажимает на кнопку «семь».
У меня окончательно едет крыша из-за того, что я оказался с Трюмпером в лифте один на один. Я пошло улыбаюсь и обнимаю его за шею, притягивая парня для поцелуя. Он не сопротивляется, наоборот скользит языком по моим губам и проникает внутрь. Я чувствую, как кончик его языка скользит по моему нёбу, и буквально таю в его руках.
Если бы лифт не остановился, я бы кончил прямо там.
Трюмпер подталкивает меня к выходу, и я неохотно отстраняюсь.
Он поправляет мою сбившуюся прядь волос и улыбается, а я смущённо опускаю голову. Мы выходим на лестничную площадку и подходим к двери, которую Том тут же открывает. Продолжая обнимать меня сзади за талию, он заводит меня внутрь и закрывает дверь. Здесь тепло, и я уже жду не дождусь, когда смогу снять с себя одежду.
- Ты здесь живёшь? – я осматриваюсь.
- Снимаю. На время, - Том отпускает меня, целуя в шею, - я откидываю голову в сторону и тихо мурлычу себе под нос – и снимает с себя пальто.
Я тоже начинаю раздеваться, оставаясь в белых джинсах и футболке, и нагло прохожу вглубь квартиры. Она небольшая, по крайней мере, по сравнению с моим домом. Уютная кухня, спальня, гостиная и ванная. Ничего лишнего. И мне это нравится. Я вдруг думаю, а какая у него настоящая квартира в Берлине? Наверное, там очень круто…
Том касается моей талии, отчего я вздрагиваю, и тянет меня в сторону кухни.
- Хочешь яичницу с беконом? – спрашивает парень, пока я сажусь за стол. – Или ещё что?
Он заглядывает в холодильник.
- Могу разогреть лазанью, - он оборачивается, смотря на меня, и я чувствую, как в животе что-то взрывается, словно шипучка.
Я не сразу замечаю, что он меня о чём-то спрашивается, поэтому слегка торможу.
- Лазанью… - выпаливаю я, не в силах больше держать в себе воздух. Оказывается, я даже не дышал.
- Хорошо, - он улыбается и достаёт тарелки с едой, начиная разогревать в микроволновка.
Я не могу смотреть на него, потому что в голову лезут всякие пошлости, и начинаю осматривать кухню. Ничего примечательного: плита, холодильник, шкафчики, всякие приборы. Даже зацепиться взглядом не за что. Только его спина притягивает меня всё больше и больше.
Если у меня сейчас встанет, будет очень стыдно…
Том наливает мне в прозрачный стакан апельсиновый сок и ставит передо мной – на его губах лёгкая игривая улыбка. Я краснею и хватаю стакан, тут же делая глоток. Прохладный напиток охлаждает мой пыл, и я немного успокаиваюсь, пока парень не ставит на стол тарелки и не садится почти вплотную ко мне. Его бёдра касаются моих, и меня бросает в жар.
- Ты в порядке? – спрашивает Том. – Ты какой-то красный… Может, заболел? – он касается моего лба рукой.
- Нет-нет, - поспешно выдавливаю я. – Просто тут жарко… немного… Да.
Парень усмехается и обнимает меня левой рукой, придвигая к себе свою тарелку. Я смущённо улыбаюсь и беру вилку. Какое-то время мы едим молча, а потом Трюмпер прижимается ближе ко мне и касается носом шеи, немного потеревшись. У него холодный нос…
- Что ты делаешь? – мурлычу я.
- Ничего, - Том улыбается и отламывает вилкой кусочек от своей лазаньи, поднося к моим губам.
Я улыбаюсь, слегка открывая губы, и краснею, когда вижу КАК он смотрит на то, как еда исчезает у меня во рту. Взгляд затуманенный, губы чуть приоткрыты в улыбке, словно он увидел что-то невероятное. Я скольжу языком по губам, тихо выдыхая.
Том теребит пирсинг языком, и я заворожено смотрю на это. Прекрасно…
Парень обречённо вздыхает, кладёт вилку на стол и притягивает меня, впиваясь в губы. Его поцелуй такой настойчивый, что просто невозможно, чтобы не встал!
Я забираюсь к нему на колени, начиная тереться членом о его живот, а этот глупец только улыбается, притягивая меня за талию. Его руки скользят по моему телу, забираются под футболку, и я выгибаюсь от его горячих пальцев. Мне щекотно и приятно одновременно. И я понимаю, что хочу его. Прямо здесь. И прямо сейчас.
Том стаскивает с меня футболку, целует шею, скользя по ней языком и заставляя меня тихо постанывать. Его язык касается ключицы, скользит по груди к соску, и я понимаю, что просто не выдержу такого напряжения. Я хочу, чтобы Трюмпер меня трахнул!
Я выгибаюсь в протяжном стоне, когда его зубы кусают мой сосок.
О, Боже, как же приятно…
- Ты, кажется, хотел в душ? – шепчет Том.
- Да! – буквально выкрикиваю я.
Парень подхватывает меня под ноги и встаёт – я прижимаюсь к нему, целуя.
Да, Том, я хочу в душ! Я очень хочу в душ! Да-да-да!
Он отпускает меня и ставит на ноги, прижимая к стене. Мы сносим что-то с ближайшего стола, но не обращаем внимания. Проворные пальцы начинают расстёгивать мои джинсы, не разрывая наш поцелуй, скользят по моему члену через ткань, и я нетерпеливо начинаю возиться, тихо поскуливая.
Том прижимает меня к себе, и мы буквально вываливаемся в коридор. Я хватаюсь за ремень его джинс, а Трюмпер начинает быстро стаскивать с себя верхнюю одежду. Ремень звякает, но меня тут же прижимают к стене и спускают с меня джинсы.  Я кое-как выпутываюсь из них, пока парень целует мои плечи, и спускаю его штаны, которые тут же падают на пол. Он открывает дверь ванной одной рукой, толкая меня внутрь.
Мы снова целуемся – я прижимаюсь к нему и  трусь членом о его бедро. Мы шумно дышим, почти скуля, а когда лишаемся полностью одежды, залезаем в душ. Меня снова прижимают к холодной плитке – я выгибаюсь из-за резкой прохлады, но Том не даёт мне отстраниться. Он, не глядя, включает душ, и нас обдаёт ледяной водой. Я взвизгиваю, а потом смеюсь.
- Прости, - он целует меня и быстро регулирует воду.
Я больше не могу сдерживаться, ещё вот-вот и я кончу от самого факта, что меня сейчас трахнет этот парень.
Он поворачивает меня спиной к себе, заставляя вжаться руками в плитку. Чувствую, как его член скользит между моими ягодицами, стону, выпячивая зад. Мне нужна разрядка, и я просто умру, если не получу её!
Парень целует меня в плечо и медленно начинает проникать в меня. Я прикусываю губу, зажмуриваясь, а когда понимаю, что его член полностью во мне, облечено вздыхаю.
Том делает медленный плавный толчок, постепенно начиная ускоряться. Я толи стону, толи скулю, когда он задевает простату. Откидываюсь на его плечо, прикрывая глаза. Это безумие… Я никогда ещё такого не испытывал, если не считать вчерашнего вечера, и  это так приятно, что не идёт ни в какую по сравнению с тем, как я дрочу на порнушку!
Это… Это…
Просто безумие…
- А… - я стону ещё громче.
Его руки стискивают мои бёдра, губы касаются щеки, и я слышу его дыхание. Я хочу больше! Хочу ещё и ещё… Хочу его полностью. Хочу, чтобы он был моим… только моим.
Том накрывает рукой мой член и начинает двигать в такт своим движениям, отчего я начинаю метаться  в его руках. Это настоящая пытка!
Вода скользит по моему лицу, стекает по груди, даже не остужает наши тела.
Том подаётся вперёд – мне приходится облокотиться руками о стену и выгнуться – одной рукой упирается в плитку, второй продолжает дрочить мне. И, наконец, я больше не выдерживаю и кончаю с громким хриплым стоном.
Чувствую, как Том отстраняется и выходит из меня, а потом делает пару движений рукой по своему члену и тоже кончает.
Я сползаю на пол без сил и глупо улыбаюсь. И душ меня совсем не остужает… 

Monster Energy – Mad World

- Ты никогда не рассказывал мне об этом, - тихо говорит Том.
Я кошусь на него и откидываюсь на спинку кресла.
- Ты никогда и не спрашивал. Никогда не интересовался, как я жил без тебя всё это время, ты просто свалился снова мне на голову, как ни в чём не бывало. Словно бы и не уезжал, - я прокашливаюсь, облизывая засохшие губы.
- Как будто ты был против…
Я не отвечаю.
Что-то какое-то странное настроение у меня теперь. Оказывается, вспоминать такое довольно тяжело, особенно для того, у кого настроение меняется каждую секунду. Я смотрю в пространство и думаю, что было бы, если бы Том вообще не приехал.
- И чем же ты занимался, Билл? – психолог внимательно смотрит на меня, но я игнорирую его взгляд.
- Ничем особенным. Ходил в школу, готовился к выпускным экзаменам, - пожимаю плечом. – Планировал, куда бы поступить. Хотя мне это было неинтересно, мои родители итак богатые. Я скорее от скуки решил себя чем-то занять, чтобы получить хоть какое-то образование, - я зеваю и чувствую, как в уголках глаз скапливаются слезинки.
Не могу понять, почему. Из-за воспоминаний или из-за того, что я хочу спать?
- И ты даже не пытался связаться с Томом? – мужчина что-то записывает в свой блокнот.
Я кошусь на Трюмпера, который смотрит в окно, и понимаю, что да, я даже не хотел ему звонить.
- Нет. Ни разу.
Том прокашливается и скрещивает руки на груди. Я чувствую, что барьер между нами усиливается, и ничего не могу с этим поделать.
- Почему?
Я поднимаю взгляд на психолога, но тут же отвожу его, не в силах выдержать это. Кажется, что он заглядывает мне в душу. Я не люблю психологов только потому, что мне кажется, будто они видят меня насквозь. Знают, что я скажу, что сделаю, почему я так сделаю. Они знают то, чего я не знаю. И это раздражает.
- Не знаю, - бормочу я. – Может быть, я боялся разочароваться в нём, узнав, что он даже не думает обо мне, - я подпираю голову рукой, облокачиваясь о подлокотник кресла.
- Или ты ждал, пока он тебе позвонит сам? – спрашивает психолог, из-за чего я вскидываю голову и удивлённо смотрю на него, вдруг понимая, что да, я действительно ждал этого.
- Может быть, - вздыхаю.
Я осматриваю комнату, прикусывая губу, и думаю, что никогда в жизни я так не раскрывался. Особенно перед Трюмпером. Ни перед кем, я вообще ненавижу показывать окружающим свои настоящие эмоции. А тут как-то само собой получается…
- И почему же ты не звонил, Томас? – я смотрю на парня и вижу, как он готов взвыть из-за этих бессмысленных вопросов.
- Я был занят, - вздыхает Трюмпер. – У меня работа, куча контрактов и собеседований. Просто нет времени на личную жизнь, - он вскидывает брови, мол, довольны?
Я закатываю глаза.
- Ну, да, - хохотнул я. – Именно из-за нехватки времени ты там трахался со всеми.
- Что ты несёшь? – шипит Том, склоняясь ко мне.
Я поворачиваю к нему голову и язвительно усмехаюсь. 
- А что? Ты мне сам признался, что изменил мне с какой-то шлюхой, - я расплываюсь в улыбке, наслаждаясь тем, как парень бесится.
- Я не изменял тебе! – восклицает Том.
Психолог внимательно наблюдает за нашей перепалкой, а потом что-то записывает в блокнот.
- Мы с тобой даже не встречались, я не мог тебе изменить, - возмущается Трюмпер.
Я отмахиваюсь от него, и это выводит Трюмпера из себя ещё больше.
- Знаешь, что, - рычит он. – Не строй из себя невинную жертву, ты сам ходил по клубам и подставлял свой зад кому попало!
Я задыхаюсь от негодования.
- Что ты сказал?! – я гневно смотрю на него. – Да как у тебя язык повернулся?! Я никогда в жизни тебе не изменял, грёбаный извращенец! Это ты заглядываешься на каждую задницу, дроча на всяких шлюх, пока я вожусь с универом!
- Ни разу такого не было!
- Хватит! Ещё скажи, что ничего мне не рассказывал про ту девку, с отцом которой ты должен был заключить контракт! – снова меняю тему я, возвращаясь к его «измене».
Том поджимает губы и отворачивается, а я победоносно фыркаю, однако это не приносит мне никакого удовольствия.
- Так, получается, что пока ты готовился к экзаменам…
- И попутно ходил по клубам, - встревает Том.
- Заткнись! – шиплю я.
-…ты, Том, изменил ему в Берлине?
Трюмпер обречённо вздыхает, прикрывая веки. Какое-то время он молчит.
- Мы с Биллом не встречались официально, поэтому я мог делать всё, что захочу. Это моя жизнь, в конце концов! И я не изменял ему. Почти… - он замолкает и отворачивается.
Я усмехаюсь, отчего парень бросает в меня раздражённый взгляд. Мне нравится выводить его из себя, потому что каждый раз, когда мы ссоримся, это заканчивается безумным сексом.
- Ладно, оставим эту тему на потом, - решает психолог, и я возмущённо надуваюсь.
Том облегчённо вздыхает.
- Билл, - я напрягаюсь, - что бы ты сделал, если бы Том изменил тебе сейчас?
Я смотрю на него, как на сумасшедшего, мол, что он вообще такое говорит, и задумчиво чешу бровь.
- Не знаю. Я бы придушил ту тварь, что легла под него, - обиженно скрещиваю руки на груди.
Психолог делает пометку.
- А если серьёзно? – спрашивает он.
Я вздыхаю и прикрываю глаза, думаю.
- Я бы простил его. Было бы больно, но я бы простил, - наконец, говорю я.
Том смотрит на меня, но я не хочу видеть его взгляд. Не хочу видеть в нём жалость.
- А ты, Том? Что бы ты сделал? – я невольно поворачиваюсь к Трюмперу и понимаю, что он уже не смотрит на меня.
Он пожимает плечом.
- Не знаю. Не могу сказать, если этого не было, - парень снова смотрит в окно.
Психолог какое-то время молчит, что-то чирикая, а потом поднимает голову.
- Расскажите мне, как вы встретились после разлуки? Вы провели два месяца порознь, но потом снова вернули свои отношения, - мужчина смотрит на меня, а потом на Тома. – Что заставило тебя вернуться в Гамбург?
Трюмпер молча смотрит в пространство, собираясь с мыслями, а я жду, пока он начнёт.
- Я… - Том осекается и прокашливается. – Я потерял важный контракт и решил взять небольшой отпуск. Потому что…

Дима Билан – На берегу неба...

POV Tom

Признаться, когда я вернулся домой, я редко вспоминал Билла. Я был так загружен работой, что не было времени даже нормально отдохнуть. Контракты, собеседования, руководство новыми проектами – всё это забирало у меня слишком много сил. Я приходил домой и вырубался до утра. Иногда я даже вообще не ложился спать, оставаясь на работе и доделывая какие-нибудь документы. Мне даже предлагали отдать кому-нибудь часть своей работы, потому что я постоянно приходил уставший и с синяками  под глазами, но я отчаянно пытался занять себя чем-нибудь. У меня даже воскресенье было загружено почти до самого вечера.
Мы успешно сдали проект, даже доход фирмы увеличился на несколько пунктов, что позволило мне получить довольно большой аванс. Почти полтора месяца я работал практически без выходных, травил себя кофе и разными витаминами, которые помогали мне не засыпать на каждом шагу. Я был на пределе, но продолжал работать.
Я ведь трудоголик, да ещё и перфекционист. Это страшная смесь, если честно. Особенно для меня.
К концу второго месяца мне нужно было заключить последний контракт за этот сезон, однако это было довольно сложно, потому что предполагаемый партнёр был настроен весьма скептично к нашей компании. Мне всё-таки удалось добиться встречи с ним, оставалось только убедить его в выгодности моего предложения, что оказалось весьма трудно. На все мои слова у него находилось куча критики, и что бы я не делал, он только отшучивался и намекал, что не заинтересован ни в чём подобном.
Тогда мы ужинали с ним в ресторане. Там была его жена и сын. Это была пятница, последний мой рабочий день, и я был невероятно уставший. Я только и думал о том, как бы скорее уговорить этого человека подписать контракт и уехать домой, чтобы завалиться спать на все выходные. Тогда я держался на кофеине  почти три дня, работая в офисе целые сутки и отправляясь в сон максимум на пару часов. Это была тяжёлая неделя.
- Извините, я на минутку, - говорю я, вставая из-за стола.
Улыбнувшись возможному партнёру, я направляюсь в туалет, чтобы успокоиться. Ненавижу таких упрямых людей. Они забирают у меня остатки моральных сил, растаптывая их в грязи. Я держался последние полчаса, чтобы не разораться и не уйти. Этот контракт был важен для нашей компании, и я не мог упустить такой шанс.
Я прикрываю дверь и подхожу к раковине, открывая кран и зачерпывая ладонями холодную воду. Ополаскиваю лицо, облокачиваясь о края белоснежной раковины, и смотрю на своё отражение.  Вид бледный, синяки под красноватыми глазами. Я похож на зомби.
Вздыхаю и выключаю кран. Мне бы продержаться ещё немного, может быть, удастся не сорваться…
Вытираю капли воды с лица и направляюсь к двери, но как только открываю её, тут же замираю.
Рядом с ней, прислонившись к стене, стоит сын этого идиота. Я вскидываю брови и осматриваюсь, но коридор пуст.
- Привет, - блондин улыбается и отстраняется от стены, вставая напротив меня.
- Привет.
Я непонимающе смотрю на него, смутно догадываясь о том, чего он хочет. Чего хотят все избалованные детки миллиардеров.
- Мой папочка весьма упрям, ты заметил? Немного утомляет, - он делает шаг ко мне.
- Да, есть немного, - я прокашливаюсь и закрываю дверь, наконец, выходя из туалета полностью.
Парень фыркает и склоняет голову к плечу. Между нами пара шагов. Он делает ещё шаг вперёд, и мне приходится отступить назад, прислонившись к двери. Белые зубки прикусывают губу, а потом проворный язык скользит по ней, облизывая. Я невольно смотрю на это зрелище и думаю, что это мне что-то напоминает.
- Я могу попросить его подписать этот чёртов контракт, и он с радостью согласится, - парень склоняется ко мне и шепчет это прямо мне в губы.
Я так устал, что ещё не до конца понимаю, что он всё-таки хочет. Наверное, он воспринимает моё молчание, как согласие, поэтому подаётся ближе и целует меня. И только в этот момент, я понимаю, к чему был весь этот фарс. Этот мальчишка хотел секса в обмен на контракт. Это было просто и элементарно.
И я уже перестаю думать о том, что меня ждут за столом, чтобы продолжить разговор, мне и не хочется никуда возвращаться, если бы не компания, я бы послал к чёрту таких партнёров. Зажравшиеся пижоны.
Блондин прижимается ко мне, и я кладу руку ему на талию. Мне почему-то приходит в голову мысль, что я делаю это не ради документов. А ради мести. Так приятно смотреть на партнёра и знать, что ты поимел его любимого сынишку в туалете дорогого ресторана, да ещё и получил контракт благодаря этому. Грязно. Мерзко. Не по мне.
Я отстраняюсь и открываю дверь туалета, затаскивая парня за собой. Прислоняю его к стене и углубляю поцелуй, слыша, как мальчишка довольно мурлычет от моих прикосновений, когда я запускаю руку ему под футболку. Его руки скользят по моей груди и ложатся на мой член поверх штанов. Пальцы сжимают его и начинают расстёгивать ремень. Я целую его шею и скольжу по ней языком, вдыхая запах дорогого одеколона.
Перед глазами всплывает лицо мальчишки с карими глазами, и я почему-то замираю. Впервые за долгое время я вспомнил его. Этого маленького извращенца, который остался на другом конце страны.
Я вздыхаю и чертыхаюсь, отстраняясь. Желание моментально исчезает, и меня накрывает безразличие. Блондин непонимающе смотрит на меня.
- Передай отцу, что наша компания не нуждается в таких партнёрах, - бросаю я, выходя из туалета и оставляя озадаченного, злого и избалованного мальчишку одного.
Тогда я потерял важный контракт, и мой босс, сжалившись над моим жалким состоянием, пинком отправил меня в отпуск.  И только когда я неделю пролежал без дела перед телевизором, отсыпаясь за все эти два месяца и совершенно не выходя из дома, я вдруг понял, почему я загружал себя работой.
Я бессознательно пытался спастись от того момента, когда мне придётся думать о Билле. Я не романтик. Я не мог просто взять и влюбиться по уши в мальчишку, с которым проводил время во время командировки. Но я не мог объяснить, почему начал думать о нём во время отпуска. Я просто вдруг резко вспомнил о его существовании и понял, что именно его не хватает, чтобы продолжить жить. Словно он забрал мою удачу, и теперь меня постоянно преследует чёрная полоса. Будто я оставил её в залог Каулитцу, чтобы обязательно вернуться за ней.
И я решил, что стоит поехать обратно в Гамбург. У меня был бессрочный отпуск, мне позволили отдохнуть столько, сколько я посчитаю нужным, поэтому мне не хотелось проводить его в одиночестве у себя дома.
Я приехал в Гамбург апрельским утром. Весна была тёплая и томяще-нежная. Снег постепенно таял, на улицах была слякоть и месиво. Солнце пекло так сильно, что я даже перестал надевать шапку и ходил в одном пальто.
Я снял опять ту квартиру, в которой жил два месяца назад. Тогда было утро, и я решил доехать до дома Билла, надеясь увидеть, как он идёт в школу. Я не хотел врываться в его жизнь, наверное, просто думал, что это будет как-то неловко. Вдруг у него уже есть другой или мальчишка уже и забыл обо мне. Он ведь подросток, все они слишком непостоянные. Да и я, признаться, иногда тоже таким бываю.
Я припарковал машину на другой стороне улицы напротив дома Билл и заглушил мотор. Я не был уверен, что увижу его сегодня, ведь он мог заболеть, или ему нужно было ко второму уроку, или же он переехал и здесь больше не живёт. Я даже как-то забыл, что у меня есть его номер телефона. Я вообще обо всём забыл, пока сидел за рулём своей машины и наблюдал за домом мальчишки.
Было душно, и я открыл форточку, расстегнул пальто и прикурил. Сбрасывая пепел в форточку, я почему-то совершенно не понимал, что я здесь делаю. Какого чёрта я притащился из Берлина в Гамбург к какому-то мальчишке, который, наверное, даже и не вспомнит меня. Я, наверное, совсем спятил.
Выбрасываю окурок в окно и закрываю его, откидываясь на спинку сидения. Какое-то время мне приходится сидеть в машине, и это ожидание сводит меня с ума. Я смотрю на ворота, пока они вдруг не открываются и не выпускают на свободу тонкую фигуру. Она останавливается,   роется в сумке, ища что-то, затем роняет что-то на землю, нагибается, поднимая предмет, и выпрямляется, случайно скользя по мне взглядом. Отворачивается, но тут же снова смотрит на меня. Мы встречаемся взглядами, и я чувствую, как моё сердце замирает.
Это Билл. На нём чёрная кожаная куртка, джинсы, кроссовки, волосы выпрямлены, глаза подведены. Вокруг шеи всё тот же фиолетовый шарф. Он пристально смотрит на меня, но я не могу различить его эмоций. Между нами больше двадцати метров.
Я отвожу взгляд в сторону и смотрю на руль, думая, что же мне делать. Прикрываю глаза, потом снова вскидываю голову. Мальчишка всё ещё смотрит на меня и не двигается. Я с трудом сглатываю и решительно выхожу из машины, немного прикрывая дверь. Ветер пробирается мне под распахнутое пальто, но я не собираюсь застёгиваться. Я стою и смотрю на то, как ветер развивает волосы Билла.
Мальчишка делает шаг вперёд – сумка выскальзывает из его рук и шлёпается в снежное месиво. Я огибаю авто, останавливаясь возле капота, и в это же мгновение Каулитц срывается с места и, разбрызгивая в разные стороны слякоть, перебегает дорогу. Парень замирает передо мной, словно всё ещё не может поверить в моё существование.
- Ты всё-таки вернулся, - шепчет Билл.
- Ага.
Не знаю, кто из нас первый делает встречное движение, но через секунду мы уже оказываемся в объятиях друг друга. Я прижимаю его к себе, положив подбородок на его макушку, и чувствую себя так легко. Впервые за долгие недели я понимаю, что нахожусь на своём месте. Там, где я и должен быть всё это время. Рядом с этим маленьким извращенцем. Моим маленьким извращенцем.

:3333