Очередное мое возвращение "домой" ознаменовалось ярко и безжалостно по отношению ко мне. Стоило мне зайти  как на меня налетел Лео в дурацком праздничном колпаке и  с тортом, украшенным свечами в руках.
- С днем рождения! – крикнул он мне в лицо. От неожиданности я отступил назад, наступив на ботинок, идущего следом Каулитца, он   позвонил мне после репетиции и предложил подвезти домой. Упершись в его грудь  спиной,  почувствовал мягкие руки, которые легли мне на талию, я не спешил  отходить.
- Лео, ты опоздал  на пару дней, - оповестил я парня.
- Поздравить никогда не поздно и торт я пек сам, чтобы порадовать тебя.
Руки на моей талии сильнее сжались.
- Тогда надо попробовать, да Том? – повернул я голову к Тому, оказавшись от его лица в паре миллиметров, тот   посмотрел мне в глаза, а затем взгляд опустился на губы.
- Да, надо попробовать, - ответил он.
- Вот  и замечательно, пошли! – счастливый Лео скрылся в гостиной, а мы продолжали стоять как вкопанные.
- Мне кажется, я вам нравлюсь, - задумчиво сказал я Тому, все также смотря на него, от неудобной позы шея стала побаливать, но разрывать волшебство близости не хотелось.
- Билл,  сойди уже с моего ботинка, тебе видимо нравится на них наступать все время, - он подтолкнул меня вперед, я лишь улыбнулся, определенно я ему нравлюсь.
После ужина мы лакомились тортом Лео,  надо признать, он был очень вкусный, хотя после ежедневного потребления  мармеладок в качестве лечения от  сигарет, меня от сладкого слегка тошнило. Лео не переставая болтал, совершенно не скрывая секретов своего  кулинарного таланта и описывая в красках, что он и сколько положил в  коржи и как делал крем, чем пропитывал и даже сколько перевел крема украшая его и вырисовывая розочки сверху. А я думал о том, что за два дня он ни разу даже не намекнул, что я ему и нравлюсь и не сделал никаких попыток сблизиться со мной.
Сидеть после универа в библиотеке мне надоело, поэтому после учебы я стал возвращаться «домой»,  прячась от назойливого Лео, которому было скучно, и он жаждал общения, в  кабинете Каулитца. Сюда заходить Лео не рисковал даже тогда, когда хозяина этих квадратных метров не было, поэтому я   расслабившись на диванчике  предавался безделью: сидел в интернете или же просто слушал музыку. Том домой приходил обычно в одно и то же время, так что к его приходу я сваливал и уже как примерный «муж» его племянника сидел у себя в комнате или в гостиной. Лео от безделья занимался всякой ерундой: зависал на гомосексуальных сайтах, читал глянцевые журналы,  смотрел артовое кино и ежедневно красил ногти. Мне казалось, что от запаха его разноцветных лаков  у него такой недостаток мозга.
- Открой окно  - дышать невозможно,  - я  прошел в его комнату и сел на его кровать, где были накиданы журналы и он пытался на ногтях изобразить какой-о заковыристый рисунок. – Как можно так часто красить ногти?
- Можно подумать сам ангел, -  огрызнулся Лео,  - я из-за тебя линию криво провел.
- Я так часто не крашу.
- Мне скучно, надо как-то время убить.
- А если заняться чем-то?
- Чем? – Лео снова макнул в пузырек с лаком кисточку.
- Учиться пойти, - предложил я, осуществляя просьбу Тома, да и путевки лишними мне не будут.
- Кто меня среди года возьмет?
- На подготовительные пока.
- Не хочу в  бесполезные цифры пялиться или законы изучать.
- Это не обязательно. Рисовать любишь?
Лео скривился.
- Ясно. Может одевать и красить других?
- Нахрен они мне сдались? По мне пусть как бомжи ходят, тогда я на их фоне еще краше.
- Понятно. Одежду придумывать?
- Нет, приятней  ее рассматривать и мерить.
- Фотографироваться?
- Ты на модель намекаешь? – он вопросительно посмотрел на меня.
- Ага, шмотки, люди, все внимание тебе.
- А еще вставать чуть свет, лететь на сьемку,  грызться с другими моделями и черти сколько позировать. Нет, спасибо.
- Откуда такие познания?
- Проект «Ты супермодель» смотрю.
Я вздохнул, видимо это сложнее, чем я думал.
- Детей любишь?
- Издеваешься? – взвизгнул Лео, - терпеть не могу! Сопливые, слюнявые, капризные.
Он ощутимо передернулся при этих словах.
- Собачек и кошек лечить?
- Фу, кровь.
- Может, выкапывать из земли древности любишь? – Лео  археолог, что я говорю?!
- Пыльной историей не интересуюсь и грязью тоже, так что садоводство тоже не предлагай.
- Я не знаю, - сдался я. – Но скучно целый день ничего не делать.
- Скучно, - согласился Лео, - зато маникюр всегда идеальный.
- Его все равно никто не видит.
- Ну и что, я то его вижу.
Он  отложил кисточку и, подняв руки  с растопыренными пальцами, полюбовался своими трудами.
- Смотри, какая прелесть, - он протянул мне руки.
- Мне так к субботе накрасишь? – поинтересовался я, рассматривая интересно переплетенные серые и белые линии на ногтях.
- Ага,  но только по дружбе, быть маникюршей не предлагай.
- Ты недавно говорил, что я нравлюсь тебе.
Он задумчиво склонил голову на бок и внимательно посмотрел на меня.
- Ты мне не подходишь как парень, прости, - наконец выдал он гениальную мысль.
- А нах*р тогда мне голову морочишь? – я  разгневанно вскочил с кровати.
- Я не виноват, что ты не такой, каким кажешься.
- В смысле?
- Ты хороший.
- Да ладно, - притворно усомнился я.
- Когда я увидел тебя второй раз у Бауэров, ты был необыкновенный: дерзкий, звездный,  красивый и я захотел тебя, потом в клубе ты тоже был таким, в тебе было что-то от демонов пожирающих сердца, а на самом деле ты простой и милый.
- Пиздец, - охарактеризовал  я ситуацию в целом.
- Мне нравятся сильные брутальные мужчины, а перед тобой я просто не смог устоять там, ну и подумал, что это любовь, раз у меня от твоего взгляда коленки подгибаются, ты так злобно смотрел на меня в клубе, что мне хотелось встать перед тобой на колени и минет сделать.
- Без подробностей, -  попросил я.
- Вот и не придумал ничего умнее, чем соврать, хотя так даже лучше.
- Чем же лучше?
- Ты думаешь, я не вижу, как ты на Тома смотришь, а он на тебя?
- И как же мы друг на друга смотрим?
- Вожделенно, - засмеялся он,  - только отчего-то  ничего не предпринимаете.
- Между нами диплом.
- Ну и отмазка, - фыркнул Лео.- На*ер диплом.
- Тебе может и на*ер, а мне нужен, надо еще себя  и кота содержать.
- У тебя же Том будет, зачем работать? – не понял он и посмотрел на меня словно на слабоумного.
- Ну тебя, - не нашелся я, что сказать на это и направился к выходу из его комнаты, и уже захлопнул дверь, когда в голову пришла замечательная мысль.
- Кондитер!
- А? – не понял он.
- Хочешь кондитером быть? Будешь мужа тортиками кормить!
- Пффф, не знаю, что-то не особо хочется.
Тогда я захлопнул дверь за собой, похоже, Лео это  трудный случай.
***
В кабинете меня ждал сюрприз, а вернее сам Каулитц. За две недели, что я уже жил в этом доме, мы пересекались очень редко, в основном только за завтраком, и то он обычно пил свой кофе на ходу, а затем за ужином – вот и все общение. Поэтому я не стал выходить из кабинета, как только увидел, что он не пуст. Золотой  кредитной карты у меня нет, поэтому рисковать нечем. А если вышвырнет из его дома, мне же лучше я уже соскучился по своей квартире. Тихо подошел к нему  и снова   облокотился попой на стол, как когда-то в кабинете дома Эрвина.
- Билл, давай не будем? – попросил он.
- Я вообще пришел сказать, что пока не нашел ничего для Лео.
- Понятно. Это все? Ты мешаешь мне работать.
- Нет, еще мне один аспект не понятен в написании дипломной работы.
- Какой? – устало поинтересовался он.
- Когда я напишу и сдам его, вы меня поцелуете?
Он засмеялся громко и весело, ударив рукой от хохота по столешнице.
- Конечно, - подтвердил он через смех,  - если захочешь.
- Значит, я  защищаю диплом,  жду тебя, пока ты   всех прослушаешь, и потом мы целуемся?
- Домой приходим и целуемся.
- Обязательно домой? – уточнил я.
- Можем, в моем  автомобиле или в ресторане, куда отправимся это отметить.
- Ага, - я сделал задумчивое лицо, хотя хотелось смеяться. – Может тогда следует проверить,  подходит нам это или нет, а то будем ждать, поцелуемся, и испытаем разочарование.
- Билл, - он погрозил мне пальцем.
- Не долго, - попросил я, склоняясь к его лицу, -  мы только попробуем.
- Билл!
- До  защиты диплома еще  несколько месяцев, не могу же я столько ждать, и я не знаю, что точно жду.
- Ты начинаешь мешать мне работать, я не могу выкинуть тебя из головы даже на совещаниях. Билл, сжалься. Ты не понимаешь, какие будут последствия, я не смогу взять тебя к себе на практику.
- Переживу это разочарование, -  прошептал я ему в губы.
Он нежно дотронулся губами до моих губ, захватил в плен нижнюю, посасывая. Я спустился со стола, усевшись ему на колени, обнял нежно его  за шею. Сначала  было хорошо и спокойно как никогда, его руки поглаживали мою спину,  а я, закрыв глаза, плавился от ощущений. Его язык нежно поглаживал мой и  сам поцелуй был совершенно не таким, как в прошлый раз. Там была страсть, здесь же море нежности и ласки с горькой ноткой близкого расставания. Губы пробовали на вкус мой главный приз после защиты диплома, а на душе становилось все более тоскливо. Надо отпустить, расстаться, чтобы потом, если еще надо будет это, снова  обрести его. Может за те месяцы, что мы не увидимся, он найдет другого парня? Как быть? Но через две недели я должен буду уехать. Учеба закончится, останется только  преддипломная практика, а на это время я уеду в Англию к родителям. Вернусь только   для сдачи диплома и снова уеду, вернусь окончательно только на защиту и экзамены. Дождется ли он? Дождусь ли я?

- Кстати, вижу, мой браслет пришелся по вкусу,– Алистер улыбнулся, накалывая на вилку кусочек отбивной. 
- Очень, - я фальшиво улыбнулся, глядя ему в глаза.  Хотелось содрать его с руки немедленно, я до  последнего надеялся, что это подарок Тома.
- Не удержался от искушения поздравить тебя. Накануне твой отец как раз говорил, какой ты самостоятельный. Мне вспомнилось все самое лучшее  в нашей недолгой дружбе,    и я заказал для тебя подарок. Рад, что понравился, Билл.
- Спасибо, - аппетит пропал окончательно.
- Том, а ты поправился, -  Алистер засмеялся, лукаво посматривая на Каулитца.
- Лео нас замечательными  печеньями балует.
- Печешь?
Внимание Алистера  перекачивало на Лео.
- Ага, - ответил тот недружелюбно, я мысленно порадоваться.
- Чем же такой красивый парень  занимается помимо кулинарии?
- В группе пою.
Том закашлялся, хватая со  стола  бокал с водой. Я хихикнул, настроение разом поднялось.
-  На следующей неделе подписываем контракт с продюсером и затем   будем  писать первый альбом.
- Всегда восхищался творческими людьми, - и правда, в глазах Алистера промелькнуло восхищение. – Но я думаю, для личной жизни немного времени все равно останется?
- Мы с Биллом встречаемся, а для него у меня время всегда найдется.
Была моя очередь  поперхнуться. Я глянул искоса на Тома, то замер, не донеся вилку до рта.
- Живем вместе уже месяц, - Лео мило улыбнулся и, протянув руку, накрыл мою кисть свой ладонью.
- Рад за вас, - он  вопросительно посмотрел на Тома, тот не ответил, прожигая взглядом меня, я пожал плечами и улыбнулся. Похоже, план Тома летел к чертям. – Значит, живете втроем, а  ты Том, как дела  продвигаются с твоим любимым студентом?
Неужели это обо мне? Не заметил больше у Тома «любимых» студентов.
- Не здесь, - он мило улыбнулся. – Не при мальчиках, им это может, не понравится.
- Хорошо, - согласился Алистер. Разговор не клеился. Вечер вышел напряженным и  я выдохнул с облегчением, когда  за нами захлопнулась дверь автомобиля, увозя их ресторана.
- Билл, можно тебя на разговор? – Том многозначительно посмотрел на меня, стоило нам зайти  в квартиру.
- Хорошо.
- А я спать, этот Алистер утомил,  неприятный, - Лео поежился, а Том лишь раздражённо проводил его взглядом.
-  Идем в кабинет.
Стоило нам зайти внутрь, как он  толкнул меня, прижимая к стене  и   облокотившись руками о стену по обе стороны от головы поинтересовался:
- Объяснишь?
- Что? – не понял я.
- У тебя на руке дорогой подарок, ты  спишь с моим племянником, это как понимать все?!
- Ни с кем я не сплю, - я попытался убрать его руки, но не получилось. -  Лео он не понравился, вот и  наговорил чепухи.
- А браслет?
- Я не знал, что это он подарил. Думал…отец.
Том  внимательно посмотрел мне в глаза, а затем резко отпрянул от меня, повернувшись спиной ко мне.
-  Мне, кажется, ты лжешь.
- Я не лгу! Ты сам виноват,  хотел подложить под него Лео, тебе самому от этого не противно? Мне блевать хочется от ситуации. Хорошо, что Лео об этом не знает.
- Я хотел как лучше.
- Для тебя?
- Замолчи!
- К Лео просто нужен подход.
- Я не психолог, чтобы с ним каждый день нянчится, спрашивая: «что ты хочешь?». А сам он не может разобраться.
- И не надо этого. Немного самостоятельности и он сам поймет.
- Какой такой самостоятельности? Ты в своем уме? – он снова развернулся ко мне. – Даже тебе самостоятельность   давать нельзя.
- Что? – не понял я.
- Ты ничего не можешь. Если  бы я не подсунул тебе тот билет, с треском провалился бы, если сам не помогу написать твой диплом, ты  и его не осилишь.  Так что благодари, что родители тебя  наградили такой внешностью, а меня за то, что  ты сводишь меня с ума.
- То есть я ничего сам по себе не могу?!
- А что ты можешь? Ты даже не смог Агнесс отказать, когда та предложила стать ее парнем, Эрвину не смог сказать  - нет. Не смог сказать  себе нет, когда лез к нему целоваться. Мне, когда   предложил жить с нами! Ты не самостоятелен, у тебя нет собственного мнения, собственно ничего нет.  Носишь дорогие подарки, от неизвестно кого. Тебе в голову не пришло, что он может потребовать за подарок расплатится по-другому?! Сегодня в ресторане Лео отнял у тебя  твою группу, заявил, что ты его парень, а ты молчал и соглашался.  Если я тебе сейчас скажу: ложись, раздвигай ноги – ты тоже согласишься?
Я не ответил, развернувшись, вышел, громко хлопнув дверью.  Обида переполняла. Он ведь не знает меня, как может так думать обо мне?
- Билл, стой! – крикнул он, похоже, сожалея о сказанном, но я бегом поднялся на второй этаж и зашел в комнату к Лео, тот  не ожидал меня увидеть и уже тянулся рукой к ночнику, чтобы выключить его.
- Ты чего?
- Можно к тебе?
Он кивнул.
Стянув с себя рубашку и джинсы, я забрался к нему в постель. Он лишь молча наблюдал за моими действиями.
- Что он сказал? – наконец,  спросил он.
- Что мы с тобой ничего не можем. Этот Алистер должен был стать твоим…мужем.
- Что? –  прошептал неверующе парень.
- Лео, ты ведь совершеннолетний?
- Ага.
- Поедешь со мной в Англию?
- Зачем?
-  Ты хочешь под этого англичанина? – не выдержал я. – Том меня попросил здесь жить, чтобы ты месяц  спокойно дома сидел, а сам ждал пока Алистер приедет и тебя к рукам приберет!
- Но…
-  Поехали со мной, - умоляюще произнес я, сам не зная, зачем это делаю. Но парня было жаль, казалось, если я сейчас его оставлю, то Том придумает что-то похуже  этой английской занозы. Досадить Тому тоже хотелось. Мы самостоятельные, мы сами все сможем без него. Очень хотелось доказать это ему, ткнуть носом в то, что в нас так ошибается.
- Я боюсь.
- Я с тобой буду, -  подвинувшись ближе, я обнял его, положив его голову себе на плечо и поглаживая как маленького ребенка. – Поверь мне, все будет хорошо.

Отредактировано Solar Witch (2012-11-08 16:59:04)

Mad Old woman
Dancer Elfin
Маленькая Гадина
Спасибо Вам за комментарии, а сейчас я выложу все что есть, простите, что пропадаю постоянно)

- Привет, мам, - я опустился на корточки рядом с инвалидной коляской, в которой сидела моя мама. Она, положив мне руки на плечи, потянулась ко мне, желая обнять и поцеловать. Я поддался к ней, чувствуя, как судорожно сжались руки за моей спиной, обнимая крепче, и как губы сначала через ткань вуали, а затем уже без нее коснулись моей щеки.
Через пару минут она отстранилась. Шляпка с вуалью упала на пол, и я, не поднимая на маму глаз, чтобы не сделать этим больно, поднял упавшую деталь ее гардероба, поправил вуаль, и подал ей. Руки ее снова задрожали. Когда лицо было прикрыто, я поднял на нее взгляд. Через
плотную сетчатую ткань на меня смотрели полные боли и тоски глаза.
- Как ты там, Билл?
- Все хорошо, мам. Отец встретил нормально, после праздников покажет мне, где я буду работать. У меня для тебя подарок, - я протянул ей дивного розового слона.
- Я рада. Пойдем ко мне в комнату, я попрошу Мэри принести чай и печенье, а ты мне все расскажешь.
Она развернула инвалидную коляску, а я последовал за ней.
В ее комнате нежно розовые обои были украшены репродукциями Матисса и Дерена, на письменном столе книги по живописи и искусству, а постель вся заложена мягкими игрушками и декоративными подушками. Ничего не изменилось и никогда не изменится.
Мне было десять лет, когда она заболела, позже в ее крови нашли огромный процент тяжелых металлов, доза была немногим меньше смертельной. Мама лишилась здоровья, красоты, у нее огромное количество хронических заболеваний и совсем ослаблен иммунитет. В этом частном санатории она живет вот уже много лет, отец нашел себе более молодую и красивую любовницу, однако не спешил разводиться. Это не выгодно для него. На маминых активах и счетах огромное состояние, которым он распоряжается, ей это больше не нужно. Даже писать завещание на мое имя ей не интересно. «Слишком больно», - говорит она, когда ей кто-то намекает что сын останется ни с чем после ее смерти. У отца хоть и не официальная, но жена и дети, которые для него ближе, чем я. Поэтому я никогда не надеялся на миллионы с неба, мне это не светит. Хотя мне и моему коту многого и не нужно.
- Расскажи мне о друзьях, - попросила мама, разливая из словно кукольного чайника по таким же кукольным чашечкам нам чай.
- Есть Агнесс Фицжеральд, - начал я перечислять.
- Кто это?
- Моя фиктивная девушка, - я не весело усмехнулся. – Первая красавица и умница нашего потока. Подошла ко мне в начале года и предложила стать ее парнем взамен на помощь в учебе. Я согласился.
- Зачем согласился?
- Не знаю, - я посмотрел в окно. Там, на зеленой лужайке, резвились птички, чирикая и прыгая по траве, не боясь ничего и никого. – Устал быть один.
Наконец признался я не только маме, но и себе.
- С Кайлом мы давно расстались, все друзья у нас были общие, и я не хотел общаться с ними после того, как он ушел от меня, а больше ни с кем не сходился. Только кот был со мной, скучно вечерами. А после того как в моей жизни появилась она и Эрвин я больше не скучал.
- Эрвин?
- Да, он влюблен в Агнесс, только в их отношениях все так сложно, что я даже не пытался понять.
- Тебе с ними было хорошо?
- Да. И еще с Лео.
- Лео твой парень? – мама не отрывала взгляд от льющегося напитка.
- Нет, он… он просто Лео. Иногда истеричный, патологичный лгун, при этом исключительно милый, если захочет быть таковым, немного глуповат, ленив, совершенно не приспособлен к жизни и печет вкусные печенья. Мы с ним не очень хорошо познакомились, но он не плохой, если внимательно присмотреться.
- Ты влюблен в него, - подытожила мама.
- Нет, я влюблен в его опекуна.
Она вопросительно посмотрела на меня.
- Мам, скажи мне, можно одновременно любить и ненавидеть?
Она пожала плечами и, поставив наконец чайник на место, взяла с блюда печенье.
- Наверное, можно. Он так плох?
- Он ужасен. Не верит ни в кого, считает себя самым умным и что без него никто ни на что не способен. Расчетлив, эгоистичен и невыносим в суждениях. Существует только его мнение и ничье больше.
- А к тебе как он относится?
- Как к безмозглому будущему своему иждивенцу, который придет на смену нынешнему иждивенцу племяннику, - я сам усмехнулся от такой формулировки.
- Куда же племянник денется?
- Выгодно «выйдет замуж» за Алистера Роли.
Мама словно окаменела, ее взгляд стал непроницаемым и совершенно неподвижным.
- Мам, расскажи о нем?
Она тряхнула головой, словно пытаясь выйти из внезапного транса, и растерянно посмотрела на меня.
- А ты сам не помнишь? – усомнилась она.
- Не помню, - я задумался. – Только омерзение от него. Когда о нем думаю, вспоминаю горящий камин в нашем доме в Швейцарии, становится холодно, а затем противно.
- Отец его как-то привел в наш дом, познакомил нас. Я не обратила на него особого внимания, тогда у меня намечалась выгодная съемка в одном из журналов. Помню, он спросил о тебе, какие тебе игрушки нравятся. А на следующий день подогнал грузовик с целым городом. Помнишь тот огромный как макет.
Я закрыл глаза вспоминая.
- Там был поезд, здание вокзала, полиции, школы, частные домики и даже городские фонтаны работали. Надо было налить воду в особый резервуар…
- Да-да, отец выделил тебе комнату под этот город.
Я улыбнулся вспоминая. Помнил, как наблюдал за едущим поездом и переставлял фигурки полицейских, устраивал ограбление банка с последующей погоней и рядом был чей-то голос…
- Он со мной играл, да? – уточнил я.
- Он с тобой много времени проводил, то на лошадях катались, то на лыжах на базе в горах. Кажется, он даже одно время жил у нас и был любовником отца.
Настала моя очередь окаменеть, а мама взяла с кровати небольшую подушку, теребя и разглаживая ее. Пряча напряжение таким вот банальным способом.
- А потом?
- Потом я стала все чаще себя плохо чувствовать, мне стало не до них, - она все яростнее теребила подушку. – После сцены в гостиной, я уехала еле живая в Германию к знакомому врачу, так что больше ничего не знаю.
- Что за сцена в гостиной?
- Не помнишь? – она напряженно вгляделась в мое лицо, сжимая углы подушки, еще немного, и ткань лопнет.
- Нет, - я помотал головой.
- Он к тебе приставал там, в гостиной. Твой отец уехал по делам, меня же тошнило весь вечер, я спустилась вниз выпить чаю с лимоном, услышала шум из гостиной и вошла. Ты лежал в каком-то забытьи голый на диване, а этот тип целовал тебя.
Лицо мамы перекосилось, я заметил это даже через плотную вуаль.
- Мэри, принеси мне мои таблетки, - крикнула она истерично. Через минуту вошла девушка в белом халате и, достав из кармана коробочку, положила перед мамой пару таблеток. – Я позвала охрану, и его вышвырнули, а ты был под какими- то таблетками, в сознании, но не особо понимал, что происходит. Твой отец мне не поверил, но на всякий случай отправил тебя в закрытую школу для мальчиков. Затем у него появилась новая любовница, и Роли оказался за бортом нашей семьи. Хотя у них какие-то общие дела остались.
- Ясно, - с трудом произнес я.

После встречи с мамой в дом отца я заходил немного настороженно. Мне всегда казалось, что нет у меня семьи и никогда не было, было для меня всегда в слове «семья» что-то непонятное и странное, чужое и холодное. У кого-то это слово ассоциируется с огромным обеденным столом и собравшимися за ним родными людьми, для кого-то это шумные вечера с братьями и сестрами, а может, сказки мамы на ночь. Для меня только ничего не значащее слово.
Сколько я себя помню, мама постоянно была в разъездах, на съёмках, либо с маской на лице листала очередной журнал в своей спальне. Отец постоянно был на работе, либо с друзьями дома что-то обсуждал, планировал, постоянно ходил с какими-то бумаги и говорил:
- Билл, тише, пожалуйста.
Алистера я помню смутно. Хочу вспомнить и не могу.
- Билл, пришел? – отец выглянул из гостиной. – Близнецы тебе подарок подготовили.
Я зашел внутрь, где двое моих сводных сестер уже встали на свои детские стульчики и с важным выражением лица, стоило мне лишь войти, стали декламировать какую-то сказку в стихах по ролям.
Отец стоял рядом со мной и подсказывал, если кто-то ошибался, он больше был похож на заботливого дедушку, чем отца.
- Мы с папой весь день учили, - похвасталась Алисия.
- У меня лучше получалось, - встряла Аника, показывая сестре язык.
- У обеих замечательно вышло, - отец раскрыл для них объятия, и они туда впорхнули, как две бабочки.
- Я тоже хочу, - почему-то вырвалось у меня.
Отец не веря посмотрел на меня, но затем улыбнулся.
- Похоже, сын не вырос, - посетовал он. – Ну, иди сюда и ты, у папы для всех места хватит.
Я обнял их всех троих, и стало внезапно легче. Ожидал, что будет больно, обидно, а на самом деле, словно затянулся дымом любимых сигарет, а затем на некоторое время задержал его в легких и только потом выдохнул. Эти объятия были похожи на выдох.
- Пап, можно с тобой поговорить?
- Пойдем, а вы девочки уберите здесь все, скоро ужин.
Мы зашли в его кабинет, отец потер ладони рук, словно не мог найти места себе и им и ожидал от меня трудных вопросов.
- Расскажи мне про Алистера Роли, - попросил я.
- Зачем? – отец растерялся, видимо, этого вопроса он не ожидал.
- Он хочет отношений с моим другом.
- Ясно, - отец отвернулся и некоторое время молчал. - Он не плохой, но я бы не хотел, чтобы ты с ним встречался.
- Я не собирался.
- Значит, друг?
- Да.
- Как зовут друга?
- Лео, он племянник Томаса Каулитца, генерального директора Dexia в Германии.
- И он твой друг? – усомнился отец.
- Да.
- Ну ладно… Слышал я про это. Алистер говорил, что у Каулитца есть племянник и это замечательная партия.
- Какая выгода?
- Большая, Билл. Роли банкрот и им уже активно интересуется Скотланд-Ярд. Об этом пока знаю только я и еще пара человек, и никто Каулитцу об этом не скажет. Под этот неофициальный союз с его племянником Каулитц выдаст Роли огромный кредит в своем банке, затем Роли исчезнет в латинской Америке, попросив в одной из стран политическое убежище.
Я молчал.
- Билл, я понимаю, что был не самым хорошим отцом, и в этом отчасти виновата твоя мать, и огромного состояния я тебе не гарантирую. Моим дочерям деньги нужны больше чем тебе, но ты прости старика.
- Все нормально, пап.
Я механически обнял его, хлопнув по плечу, и вышел из кабинета. Надо срочно связаться с Каулитцем, несмотря на обиду.
- Привет, Лео, - натянуто произнес я, как только услышал ленивое «слушаю».
- Билл?! – голос оживился, - подожди минутку.
Я услышал торопливые шаги, а затем хлопок двери.
- Все, теперь можно говорить, - оповестил он. – Прости, что так в то утро получилось.
- Объяснишь? - поинтересовался я. То утро, после совместной ночи, было странным. Я проснулся один, Лео не было. Спустившись вниз, увидел его на кухне. Он сидел, словно замерз, обеими руками держа чашку с дымящимся чаем и согнувшись, как вопросительный знак.
- Едешь? – спросил я.
- Нет, - ответил он, не поднимая взгляда на меня, - и больше не приходи ко мне в комнату, это нехорошо.
Позади меня хлопнула дверь, и вошел Каулитц, глянул на меня хмурым взглядом и, поманив Лео, вышел. Попрощаться с ними не вышло. Когда я собрал чемоданы, их уже в квартире не было. Я оставил Рождественские подарки под елкой в гостиной, оставил ключи на журнальном столике и попросил домработницу закрыть за мной дверь. В душе остался неприятный осадок.
Лео вздохнул.
- Утром Том зашел к нам…ты не представляешь, что я выслушал, - он снова вздохнул. – В кабинете на меня орал, что выбрал нищего студента, лучше бы на Алистера взглянул.
- Не надо на него смотреть.
- И я так считаю. Попытался ему объяснить, что ничего не было, хорошо, что он видел – я спал в пижаме. Билл, вы меня с ума сведете. Хорошо, что я не Дездемона, задушил бы. Самое главное, ты же вроде как мой парень, а он ведет себя, будто все знает.
- Знает, он тогда не поверил тебе.
- Вот черт, - выругался Лео, - почему сразу не сказал?
- Ни к чему было.
- Черт, черт, черт, черт!!!
- Лео, мне нужно с Томом поговорить.
- Так позвони ему.
- Он трубку не берет.
- Как маленький он. Ладно, иду, только ради тебя. Я с ним вообще-то не разговариваю.
- Давай, - подбодрил я, улыбнувшись. Лео забавно закряхтел, видимо сползая с кровати, а затем снова шаги и стук в дверь.
- Тут тебя, - кратко оповестил Лео, видимо всучив Тому трубку.
- Кто? – растерялся Том, но Лео не ответил, я только услышал, как громко хлопнула дверь кабинета.
- Том, послушай.
- Билл, ты? – голос усталый и какой-то бесцветный.
- Ага, я насчет Алистера.
- Слушаю, - сразу стальные нотки в голосе.
- Мой отец с ним знаком, ты же знаешь. Он сказал, что Роли банкрот и у него неприятности с полицией здесь в Англии. Он хочет с теми деньгами, что ты ему выдашь, как кредит, уехать в латинскую Америку и попросить там политическое убежище, чтобы не сесть в тюрьму.
Молчание.
- Том, ты слышишь? Том?
- Информация проверенная?
- 99 процентов.
- Я его урою, - пообещал Каулитц, и в трубке раздались короткие гудки.
Медленно я опустил телефонную трубку, а сам лег спиной на кровать, уставившись в потолок.
Я не успел ему сказать, что скучаю, наверное, ему уже и не надо это. Я перевернулся на бок и подложил под голову подушку, обняв ее руками. Мысли были невеселыми.

- Вчера дверь тумбочкой подпер от Алистера, а ночью слышу, дверная ручка поворачивается, а потом глухой стук о тумбочку.
- Решено, с тобой сплю, пусть только попробует к моему Биллу подкатить, - Эрвин рывком поднялся, обхватил мою талию руками и завалил на кровать.
- Я вам не мешаю? - поинтересовалась, улыбаясь Агнесс.
- Нет, можешь тоже с нами спать, только чур со стороны Билла, а то я за себя не отвечаю, - предупредил Бауэр.
- Нет уж, я у себя. Не хочу ночью от ваших стонов проснуться.
- Дурочка, - ласково ответил Эрвин, - мы тогда и тебя задействуем, не волнуйся.
- Ага, а потом Каулитц нас всех завалит на защите.
- Прости, Билл, ты мне дорог, но диплом дороже, - Эрвин отпустил меня и перекатился на другой край кровати.
- Ты его сначала напиши, - засмеялся я. – Из нас троих только Агнесс его почти написала, так что беспокоиться не о чем.
- Значит, обо мне беспокоиться не стоит? – Агнесс сморщила носик и подперла бока руками.
- Ты и так защитишь, даже если бухать будешь все ночь перед сдачей.
- Все, я обиделась и пошла спать, - девушка развернулась и направилась к двери. – Завтра у нас шопинг, не забудьте.
- Забудешь тут, как же, - проворчал Эрвин, утыкаясь носом в подушку. – Весь перелет об этом твердила.
***
- Я вам кексы испекла. Билл, тебе вот этот с радостной рожицей, близнецы постарались, - улыбаясь, говорила Шелли, ставя перед нами тарелку с кексами.
Послушно взяв указанный кекс, я откусил от него кусок.
- Как тебя балуют, персональные кексы пекут, - засмеялся Эрвин и под слишком настойчивым взглядом Алистера поцеловал меня в щеку. – Кстати, можно мне личное одеяло, Билл все время меня ночью оставлял мерзнуть, а сам как гусеница в коконе спал.
- Разве вы остаетесь? – Шелли явно не была рада такому повороту событий.
- Ну раз больше не секрет, что мы с Биллом вместе, не вижу смысла жить раздельно, а Агнесс я одну в гостиницу не пущу.
- Оставайтесь, конечно, - тут же улыбнулась Шелли, - мы всем рады.
- Мальчики, вы что, еще не оделись? – на кухню заглянула Агнесс, неодобрительно посмотрев на нас.
- Спорим, она в пять утра проснулась, так на шопинг торопилась? – прошептал с набитым ртом Эрвин.
- Я все слышу, - тут же ответила девушка.
- На правду не обижаются, - не растерялся Эрвин.
- На дураков не обижаются, - поправила Агнесс. - И через десять минут чтобы готовы были, а то пойду одна, а твоя кредитка, Эрвин, у меня, - она улыбнулась и, развернувшись, вышла из кухни.
- Почему твоя кредитка у нее? - поинтересовался я.
- Я ей больше доверяю, чем себе, - грустно ответил он.
***
Почему не стоит ходить с Эрвином и Агнесс по магазинам, я узнал через полчаса после того, как мы зашли в один из торговых центров. Если бы я раньше когда-нибудь выбирался с ними, то сегодня бы меня не заманили никакими способами.
Эрвину хотелось всего и сразу, Агнесс вела себя более сдержанно, хотя из примерочных выходила редко. Девушка консультант просто подавала ей очередную партию шмоток, принимая от нее уже примеренное. Эрвин же был неудержим. Он бегал по этажам, врывался в магазины и хватал очередную ненужную ему вещь, прося меня расплатиться. Его кредитку Агнесс отдала мне, поэтому весь этот ужас перекочевал на мои плечи. Оставив подругу в одной из бутиков, мы с Эрвином прошли по всем этажам, заглянули во все магазинчики, и я едва уволок его от интим магазина, мотивируя тем, что наручники у меня есть и я ему одолжу, резиновая кукла это пошло, а фаллоимитатор ему ни к чему.
После легкого перекуса в кафе, я почувствовал себя плохо. Слегка мутило меня с самого утра, но после кофе с булочками на второй завтрак, я побежал блевать. Энергичность Эрвина тут же испарилась, он стоял за дверью кабинки и постоянно спрашивал, как я.
- Плохо, - в очередной раз ответил я, облокачиваюсь на перегородку.
- Девушка, это мужской туалет, - кто-то попытался образумить Агнесс, которая периодически пыталась войти внутрь, где были мы с Эрвином.
- Ну и что? – капризно поинтересовалась она, а затем крикнула, - Билл, ты как?
- Плохо, - мрачно ответил Эрвин за меня.
- Может, врача вызвать?
- Не надо, - ответил уже я сам, - лучше такси и домой.
Я прошел мимо Эрвина, который испуганно посмотрел на меня.
- Ты такой бледный, - растерянно прошептала Агнесс, когда я вышел из туалета.
- Какой есть, - невежливо отозвался я.
- Ты отравился, - уверенно проговорила Агнесс. - Эрвин, доведи его до выхода, а я в аптеку забегу.
Через десять минут мы уже садились в такси, Агнесс прижимала пакет с аптечным логотипом к груди.
- Я взяла для тебя лекарство, оно даже радиацию из организма выводит и тяжелые металлы.
- Моя мама чуть не умерла от отравления тяжелыми металлами, - зачем-то сказал я.
Агнесс удивленно посмотрела на меня.
- Сказали, в таблетках, которые она принимала как успокоительное, были эти самые металлы, правда, ничего не нашли, - продолжил я, прикрывая глаза.
- Охренеть, - прошептал Эрвин, но я не видел его лица, потому как обессилено закрыл глаза, меня снова тошнило.
- Опять плохо? - взволновано спросил отец, когда мы зашли в дом, Эрвин поддерживал меня за талию, сам бы я стоять не смог.
- Ему уже было плохо? – поинтересовалась Агнесс, снимая с меня куртку.
- Да, позавчера, кажется. Билл, а ты никакие таблетки не принимаешь?
- Нет, пап, - нашел я в себе силы ответить. – Съел просто что-то не то.
- Не волнуйтесь, герр Майэр, я взяла все нужные таблетки, мигом его на ноги поставлю.
- Мистер, - поправил сквозь зубы Эрвин. – Здесь Англия.
- Если что нужно- говорите, а может, лучше врача?
- Нет, все будет хорошо, - заверила его Агнесс.
Сил не было. Эрвин поправил мне одеяло и сел рядом. Агнесс пришла с закрытой бутылкой воды и лекарством, заставила проглотить меня какой-то гель и запить водой.
- Эрвин, дежурим по очереди. Воду брать только из этой бутылки и с нее глаз не спускать, - провела инструктаж Агнесс.
- Вы чего? - поинтересовался я.
- Думаю, Билл, кому-то ты не угоден.
- Просто отравление.
- Второе за три дня? К тому же все остальные чувствуют себя нормально.
- Я ел то же, что и вы.
- Не считая персонального кекса, - хмыкнул Эрвин.
- Его близнецы делали, - оправдал я этот несчастный кекс.
- Не знаю, Билл, но твое отравление подозрительно. И еще этот Алистер странный…
Друзья действительно дежурили по очереди, не оставляя меня наедине ни с кем. Отец заходил только однажды, зато Шелли трижды, предлагая то бульон, то пудинг. Агнесс от всего отказывалась, продолжая вливать в меня только воду.
К вечеру мне стало лучше. Подруга, спустившись вниз, сварила мне отвратительную кашу, отвергнув помощь Шелли, сказав, что у той и так много дел.
- Как это есть можно? – Эрвин смотрел на размазню в тарелке с нескрываемым отвращением.
- Нормально, - я улыбнулся Агнесс, - после дня голодовки даже очень вкусно.
- Билл, не ври, я знаю, что отвратительно готовлю, - засмеялась она, - но поверь, лучше это, чем мышьяк в очень вкусном супе.
***
-…. И что делать? – испуганно спросила Агнесс. - Ты уверен?
- Сам слышал, она так и сказала, что следующая доза будет смертельной.
- Может, отцу сказать?
- Она жену его едва не убила, а он с ней живет до сих пор, не думаю, что он дурак, - прошипел Эрвин. – Вчера сразу про таблетки сообразил. Подсунут потом Биллу в сумку какие-нибудь таблетки и все, скажут, парень молодой, наркоманом был. Или еще хуже, нам с тобой.
- Почему нам?
- Ты Билла ко мне ревновала, вот и мотив.
- Надо Каулитцу звонить.
Я удивленно приоткрыл глаза, но в комнате было тихо. Эрвина не было, только ночник на его тумбочке тускло горел, накрытый футболкой. Глаза тут же прикрылись вновь, наверное, мне этот разговор приснился.
***
- Билл, Билл, тебе лучше? – я открыл глаза, фокусируя взгляд на племянницах.
- Лучше, - я улыбнулся, мне и на самом деле было намного лучше.
- Мы тебе конфету принесли, очень вкусную, а еще кусок пирога.
- Спасибо, - я снова улыбнулся, принимая угощение.
- Кушай, - девочки сели на край моей кровати. Я послушно развернул конфету и отправил ее в рот.

***
- Меня это не касается, - кричал Каулитц на первом этаже, я улыбался, стоя на небольшой лестничной площадке, наблюдая за происходящим внизу. Отсюда мне было все прекрасно видно. Отец с Томом стояли посередине гостиной, в нескольких шагах от них стояла бледная Шелли, а с у двери в кухню Эрвин, обнимающий за талию Агнесс.
- Он болен, - вразумлял его отец, но Тому было на это совершенно плевать.
- Когда он уезжал от меня, он был здоров, так что это полностью ваша вина.
С отцом еще никогда никто так не разговаривал, он лишился дара речи, открыв от изумления рот.
- Как вы смеете? - раздраженно поинтересовался он.
- Жену в лечебницу отравили, теперь от сына избавиться хотите? – Каулитц просто изливал из себя яд и гнев.
- Вон из моего дома!!!
- Забираю Билла и ухожу.
- Вы его не заберете, он мой сын.
- Хотите, чтобы я полицию вызвал? Агнесс уже взяла кровь у Билла, и я отправил ее в лабораторию на анализ для выявления различных ядов. Как вы думаете, сколько вам и вашей любовнице дадут, если учесть, что всплывет дело с вашей женой?
- Убирайтесь из моего дома! – кричал отец.
- Я уже сказал, только вместе с Биллом. Эрвин, собери его вещи, я вас жду здесь, - обратился он к Эрвину, и тот тут же направился ко мне наверх. Агнесс последовала за ним.
- Подождете на улице, - отец указал Тому на выход из дома.
- Я сказал, здесь, - ответил с нажимом Каулитц, усаживаясь в кресло.
Эрвин, тем временем, поравнялся со мной и улыбнулся, кивком головы показывая на Каулитца.
- Что бы мы без него делали? – задал он риторический вопрос.
- Билл в гробу лежал бы, а мы с тобой были бы в тюрьме, - ответила Агнесс в полголоса.
- Не ворчи, все хорошо.
- Зато нервов много, и отпуск в Англии загублен.
- Для друга не жалко, - ответил Эрвин, заходя в мою комнату, но тут же остановился, из-за чего Агнесс налетела на него.- Билл, это что такое?
- Близнецы мне пирог принесли, - ответил я, пожимая плечами.
- Сдурел? – поинтересовалась Агнесс. – Мы тебя с того света вытаскиваем, а ты пироги принимаешь от врагов, стоило только отойти на два часа.
- Они мне не враги, и дети тут ни при чем.
- Дети, может, и нет, а вот твоя новоявленная мамочка могла им сунуть порог с ядом, и попросить тебе отнести.
- Я его не ел, - оправдался я. – Только конфету съел, но она в обертке была.
- Умрешь, я плакать не буду, - отчеканила Агнесс, обидевшись.
- Билл, мне кажется, ты не догоняешь, - Эрвин вытащил из-под кровати мой чемодан. - Тебя убить хотят, а ты так пофигистически к этому относишься.
- Я потом об этом подумаю, - пообещал я, - пока не хочу.
- Зачем мы его лечили? – удивленно поинтересовался Эрвин у Агнесс, та лишь пожала плечами. - Совсем идиот.
Поставил он мне диагноз.
- Я просто не хочу об этом думать. Начну думать, сразу буду жалеть себя, что так с семьей не повезло, заработаю манию преследования, обижусь на весь мир. Я не хочу так. Хочу верить людям хоть иногда. У меня есть вы, - я обнял Агнесс, на что она лишь фыркнула.
- А меня обнять? – к нам подошел Эрвин и обнял нас двоих.
- Я вас люблю, - признался я, поцеловав Агнесс в щеку.
- Меня тоже, - приказным тоном попросил Эрвин.
- Всегда знал, что ты гей, - ответил я на это.
- У ориентации нет любви…То есть наоборот…Ты меня понял, короче.
Засмеявшись, я поцеловал и Эрвина, тот довольно улыбнулся, при этом я заметил ямочку на его левой щеке. Странно, до этого не замечал.
- Я твое все с утра уже собрал, наши чемоданы собрала Агнесс, так что можно уходить.
Я взглянул на свою комнату. Хотя она не была никогда мне родной и любимой, но все же, было грустно ее покидать, тем более я ухожу навсегда. В последний раз окинув ее взглядом, я вышел, закрывая за собой дверь.
- Минуточку, - попросил я своих друзей и направился в комнату к сестренкам. Они играли на полу, вокруг был целый кукольный мир: дома, автомобили, косметический салон или же парикмахерская, я так и не понял. Я опустился рядом с ними на корточки.
- Я уезжаю, - оповестил их.
- Зачем? Не надо, - они тут же повисли у меня на шее, упрашивая не уезжать.
- За мной приехал мой начальник и требует, чтобы я закончил работу, - отчасти соврал я.
- Мы будем скучать, - близняшки поцеловали меня, а я поднялся и, взглянув на них также последний раз, вышел. Может, когда-нибудь еще увидимся. Махнув рукой на прощание, я снова подошел к друзьям.
- Бедные дети, - почему-то прошептала Агнесс, а затем стала спускаться. За ней нес чемоданы Эрвин, сетуя, что он один мужик среди нас. Я же думал, что на этот раз точно лишился связи с родителями.
Каулитц с беспокойством вгляделся в мое лицо, а я улыбнулся, стараясь не показать, что вымотался всего за час, и единственное, что я сейчас хочу, это сесть и никогда не вставать. Под тяжелым взглядом, я все же подошел к отцу и, обняв, прошептал:
- Я не виню тебя.
Он ничего не ответил, лишь обнял в ответ, похлопав по спине.
Кивнув Шелли, мы вместе с Каулитцем направились к выходу. Агнесс и Эрвин уже покинули дом, сказав моей семье сухое «Прощайте».
В автомобиле я положил голову на колени Агнесс, прикрыв глаза, а та гладила мои волосы.
- Как мы покинем страну? – поинтересовался Эрвин. – Билетов на самолет не достать.
- Зачем они нам? - удивленно спросил Том. – Если в моем распоряжении есть личный самолет.
- Откуда?
- У друга взял, - пояснил Том.
- Такая большая шишка, и нет личного самолета, - Эрвин покачал головой, не скрывая в голосе насмешки.
- Пешком сейчас пойдешь, - предупредил Том, а я снова улыбнулся. Как хорошо когда есть друзья.
Через десять минут мы остановились у пансиона, где жила моя мама. Я удивленно смотрел на то, как Каулитц, отстегнув ремень безопасности, берет какие-то документы из толстой папки.
- Что мы здесь делаем? – поинтересовался я.
- Восстанавливаем справедливость, - ответил Том. – Я днем здесь уже был, так что остались только формальности.
- Когда вы успели? – изумилась Агнесс.
- Если бы я прохлаждался все время, то не достиг бы того, что имею, - с этими словами он покинул автомобиль.
- А где мы вообще? – поинтересовалась Агнесс.
- У моей матери, - ответил я.
- А зачем он к ней?
- Наверное, решил ее уговорить завещание написать в мою пользу.
- В смысле? – не понял Эрвин.
- Деньгами моей матери распоряжается отец, пока она болеет и не в состоянии это делать. После ее смерти, все перейдет к нему, как к законному мужу, я же остаюсь ни с чем, потому что он живет только для близнецов.
- Ясно, - задумавшись, ответила Агнесс. – Тогда не понятно, зачем они тебя отравить хотели?
- Отец мне подарил акции одной из компаний, возможно, Шелли испугалась, что со временем он решит отдать мне и все остальное, что по- совести должно принадлежать мне.
- А как же мама? Ей что, все равно?
- Она не хочет вспоминать, сколько у нее денег и что это больше не принесет ей никакого удовольствия, она все потеряла, лишившись здоровья.
- Я мало что понимаю, но мне твоя семья очень не нравится, - пробубнил Эрвин.
Я пожал плечами, снова устроившись на коленях Агнесс.
Через минут десять дверца автомобиля открылась и внутрь сел Каулитц.
- Поздравляю, Билл, ты теперь совсем не бедный мальчик.
- Завещание? – уточнил я.
- Нет, она передала тебе все свое имущество, а взамен ты обязуешься содержать мать до ее кончины.

плюс не отбеченный кусок

Он не оттолкнул. Я мягко обнял его, положив руки на его плечи, и пальцами правой руки поглаживал косички. Поцелуй был мягкий, нежный, не глубокий. Я целовал его губы, ненавящиво лаская их кончиков языка, пробуя на вкус свои права и привилегии.  Момент, когда  ощутил его руки на своей пояснице, я назвал мысленно «явным прогрессом». Именно в этот момент ощущения от поцелуя были нагло вытеснены мыслями. Мы с ним словно  школьники, при этом он явно за девственника, а я злой и нехороший, развращаю его. Мысли совершенно неконтролируемо   подкинули мне   соответствующую картинку перед мысленном взором, и я не сдержал  усмешки.  Каулитц тут же  отпрянул.
- Что такое? - спросил строго, вглядываясь в мое лицо.
Образ  смущенного девственника до того не вязался с образом этого самостоятельного и уверенного в себе мужчины, что я  прыснул смехом. За всю мою жизнь это был первый такой конфуз. И самое обидное что он приключился именно с тем человеком, с которым я на самом деле должен терять голову от близости, утопать в глазах, зависать , что я так недавно безошибочно исполнял, но вот долгожданный поцелуй и я облажался.
Сделать серьезное лицо не получалось, я оставил попытки и заржал.
- Ты можешь нормально объяснить? – похоже Каулитц не на шутку разозлился, хотя я его понимал. Практически первый поцелуй, если не вспоминать сцену в кабинете, а партнер смеется.
- Прости, Том, это все нервы, - попытался я оправдаться, не говорить же ему, что я его  представил с красными щечками и потупившимся взглядом.
- Нервы значит? – спросил он строго.
- Прости, Том.
У меня, наконец, получилось унять несвоевременный смех. Потянувшись к Тому, я был остановлен всего лишь взглядом, никогда еще не видел столько ярости в нем.
- Ну теперь выкинь меня из своего дома, из-за того что я засмеялся, -  выкрикнул я, теперь уже хотелось плакать, как сопливой девчонке. Что со мной? Никогда еще мои нервы так не шалили.
Выражение лица Тома тут поменялась с черствого и жестокого на вполне человеческое.
- Забыли, иди сюда, - он раскрыл для меня объятия, но теперь моя очередь была не понимать происходящее.
- Ты чего? – спросил я, чувствуя как стоящие слезы в глазах высыхают.
- Прости, я забыл, что Лео предупреждал о  реакции со стороны нервной системы. Видно поцелуй  спроецировал сбой и ты то смеешься, то плачешь.
- О чем он еще предупреждал? – спросил я, все еще не спеша в объятия.
- О дёрганном поведении, но это тоже нервная система,  больше не помню. Он иногда говорит такими терминами, которые я не понимаю
- Значит, все-таки есть то, что ты не понимаешь, - я улыбнулся и  подошел, вновь обнимая его и чувствуя, как он обнимает меня в ответ, но уже не так нежно как до этого, а немного собственнически.
- Конечно, я вообще в школе не очень хорошо учился.
- Я думал, ты отличником был, - я спрятал улыбку на его плече.
- Нет, я был довольно смышлёным, но отличником  - нет. Знаешь, я свою кухню люблю, конечно, но  давай в гостиную пойдем.
- Поздно уже, - схитрил я.
- Спать? – разочарование ему скрыть не удалось.
- Пойдем, ты меня  одеялом накроешь и на ночь поцелуешь? – попросил я, все также пряча лицо.
- Не знал, что ты такой ванильный.
- А я не знал, что ты это слово знаешь.
- Моя секретарша все время так Лео называет.
- Пойдем? – я отстранился и потянул его за руку, он кивнул.
В моей комнате горел ночник и как только мы вошли, я спросил его:
- Так значит, ты был двоечником?
- Совсем нет, сказал  же, я был смышлёным пареньком.
- И в чем это выражалось?
- Редко прогуливал, участвовал в разных мероприятиях, у меня целая папка различных грамот,  не отвлекался на девочек и добросовестно готовился к поступлению на факультет экономики и банковского дела.
За всем этим Каулитц,  похоже, даже не понял, что мы уже сидим на  моей кровати поверх одеяла. Как оказалось, немного хитрости  никогда не повредит.
- Значит, не интересовался девочками? – я хитро сощурил глаза и пытливо посмотрел на Тома. – А мальчиками?
- Я ждал одного единственного, - он засмеялся, явно скрывая от меня нечто интересное.
- Расскажи, я же не отстану, - предупредил я.
- Нечего рассказывать, - он попытался сделать спокойное выражение лица, но  глаза открыто смеялись надо мной и моим любопытством.
- Том, -  еще раз попросил я.
- Нет.
Тогда я рывком повис на нем, заставляя лечь спиной на кровать, его руки оказались на моей талии, а я в позе наездника сидел на его паху. Двусмысленно получилось, но это было лишь на руку. Я почувствовал себя прародительницей Евой, только вместо яблока у меня было что-то более соблазнительное.
- Расскажешь? – я хитро улыбнулся.
- Угрожаешь? -  ответил он вопросом на вопрос, вероятно также осознавая всю двусмысленность происходящего, но  может, была виновата интимность комнаты, теперь похоже в его голове было намного меньше «правильных» мыслей.
- Немного, - я проехался попой по его паху. – Ну, так что?
- Хорошо, - согласился он, секунда и я  не успев сообразить как это произошло, лежу под ним. – Его звали Андреас, он был младше на один год и мы встречались с ним четыре года вплоть до выпуска из школы.
- А потом? -  выдохнул я, возбуждение внезапно нахлынуло на меня, и я спрашивал только по инерции, совершенно не понимая, о чем он говорит и, чувствуя только тяжесть его тела.
- Потом он уехал учиться в Вену, а я остался в Берлине.
- Ты переживал? – я сделал легкое движение телом, что позволило мне почувствовать его возбужденный член сквозь  его же брюки. Это вдохновило меня.
- Билл, ты же  понимаешь, что  если не остановимся…
- Мы даже не начинали, - перебил я, и молниеносно обхватив его плечи руками, потянулся за поцелуем. Он снова не сопротивлялся, наоборот жадно целовал мои губы. Навалившись на меня телом, он обвил руками мое тело, властно прижимая к себе. Его твердый член  тесно соприкасался с моим, отчего я пытался  под его тяжестью и натиском двигаться, получилось плохо, но и это приносило незабываемое наслаждение. Когда он попытался стащить с меня пижамные брюки, я  обрадовался и по мере сил  ему помогал, а затем стал расстёгивать его ширинку на брюках и, даже не вспомнив о ремне, стоило мне ее расстегнуть, проник рукою внутрь, обхватывая пальцами  налитый кровью ствол члена.
Его рука уже  активно подрачивала мне. Я стонал сквозь поцелуй и совершенно потерялся в ощущениях, метался, одновременно отвечая на поцелуй,  делая ответные движения навстречу его руке и лаская его член, порой сжимая его.
- Билл? – спросил он сквозь поцелуй.
- Даже не думай, - ответил я. – Я хочу.
Его пальцы тут же спустились ниже, поглаживая колечко мышц.
- Не знаю где смазка, - честно предупредил я. Тогда он плюнул себе на ладонь,   смазывая этой естественной смазкой мое отверстие.  Было больно. Я давно не занимался сексом, а снизу  последний раз был еще в школе. Попытавшись максимально расслабиться, я сильнее вжался в Тома,  почти отчаянно прося  не прерывать бесконечный поцелуй. Смятое одеяло под нами, тусклый свет ночник сквозь  приоткрытые веки, любимый человек ласкает первый раз мое тело. Пусть немного спонтанно и немного  торопливо, но растягивать это первое удовольствие невозможно, слишком тела жаждут разрядки.
Проникновение было болезненным, я зажмурился еще  отчаяннее, упираясь  ладонями в  грудь Тома, неосознанно отталкивая.
- Так не пойдет, - он оставил попытки проникнуть в меня в такой позе и перевернул, поставив на колени. Так было намного проще,  сделав несколько толчков, Том вошел полностью в меня. Я не сдержал стона,  и попытался насадиться максимально глубоко, ощущая невероятное удовольствие от  этого. Он во мне полностью. Спавшее возбуждение тут же вернулось,  и я снова издал стон.
- Билл, прекрати так делать.
- Как?
- Стонать, я от этого перестаю себя контролировать.
Он нерешительно задвигался вперед назад,  ладонями раздвигая мои ягодицы, чтобы максимально слиться воедино.
Темп толчков то убыстрялся, то замедлялся, практически заставляя меня умолять о продолжении.  Он целовал мою мокрую от пота спину, шепча что-то ласковое и нежное, а мне как никогда хотелось жесткости. Кровать покачивалась в такт нашим движением, а одеяло окончательно сбилось в комок где-то у наших ног. Я опирался на вытянутые руки, вжимая  в пальцах простыню, и порой выгибаясь кошкой при резких и  глубоких толчках. Руки Тома поглаживали мою спину, живот, бедра, порой надавливая, порой лаская.  Время перестало для нас существовать, она стало похоже на кисель, в котором мы  завязли, так же как  друг в друге. Мыслей не было, лишь удовольствие лавой по телу, то медленно и горячо, то невыносимым жаром разливалась от каждого толчка.
Постепенно темп стал все более сумасшедшим, Том схватил меня волосы в кулак, заставляя   принимать его член  как можно глубже и выгибаться. В глазах потемнело, и я   застонал, кончая, переставая, что-либо осознавать и понимать. Том кончил следом за мной, не мучая мое,  получившее удовлетворение тело. Мы упали на кровать, тяжело дыша.
- Черт, - простонал Том.
- Что такое? – безразлично поинтересовался я.
- Мысли вернулись, нельзя было этого нам делать.
- Поздно, - ответил я и, приняв на кровати правильное положение, головой на подушке,  нежно обнял последнюю. Было нестерпимо спокойно и хорошо.
- Получил свое и все? – усмехнулся Том.
-  Можешь обнять меня, -  разрешил я.
- Я так брюки и не снял,  - заметил он. – Надо бы в душ.
- Не  пойду, - я вжался плотнее в подушку, спрятав в ней лицо.
- Пойдешь, - твердо сказал Том и стащил меня с постели.
Облокотившись спиной на  одну из стенок душевой кабинки, я смотрел на  тело Тома. Он намыливал себя гелем для душа, а я скользил взглядом по безупречному телу, особое внимание уделяя его члену.
- Я бы сделал тебе минет, -  сонно оповестил я его, -  но  секса на сегодня хватит.
Он замер, удивленно смотря на меня.
- Кто-то спит,  похоже, -  с этими словами он выключил горячую воду и на нас полился ледяной дождь. До этого момента я старался при своих  преподавателях матом не ругаться, но  сейчас не сдержался и вылил все свои мысли и чувства на него,  облачив их в нецензурные выражения. Каулитц захохотал, а я вылетел из кабинки, хватая  с вешалки махровый халат.
- Прости, - прошептал он мне на ухо, уже в постели,  ложась позади меня и обнимая, утыкаясь носом мне в плечо.
- Ага, - снова сонно ответил я, проваливаясь в какой-то легкий и счастливый сон.

знаю, и я тебя лю