Глава 15
- Билл, что за истерика была утром? – осторожно поинтересовался Том, когда они с братом зашли в дом после похода в кино и устало плюхнулись на диван, что стоял в гостиной. Фильм оказался ужасно скучным и бессмысленным. Можно сказать, зря потеряли время. Неужели даже в Голливуде разучились снимать хорошие фильмы?! Зато, парни вдоволь посмеялись за обсуждением столь нудной картины. Хоть что-то хорошее за прошедший вечер. Надежда оставалась на ресторан, в который Каулитцы отправились после похода в кинотеатр. Однако, сегодня все, как сговорившись, решили испортить вылазку братьев «в люди». Официанты, словно вареные курицы, еле шевелили своими лапками, вдобавок долго соображая и путая заказы посетителей. Повара тоже не отличились скоростью и прилежанием. Неужели на всех так влияет разгар весны? Птички, солнышко, травка – это, конечно, замечательно. Но ведь нужно не забывать о работе! Люди будто сошли с ума – кричат, возмущаются по поводу и без, ходят с понурыми лицами. У близнецов сложилось впечатление того, что они попали в другую вселенную. «Весеннее обострение» распространилось на всех, в том числе и них самих. Иначе Том не мог объяснить уход Бриджит и утреннюю выходку Билла. Ну да, в жизни Бридж началась черная полоса, неудача за неудачей, истерика за истерикой, и парень даже догадывался, кто за всем этим стоит, – но ведь это не повод заявлять, что отношения пары испортились с приездом Билла, а в её проблемах виновата Маргарет. Том хмыкнул. Захотелось рассмеяться в голос при воспоминании о гневной триаде, которой разразилась бывшая девушка. Казалось, весь мир не угодил ей, но все шло от одного единственного человека – матери близнецов. Какой абсурд! Ничего более глупого парень не слышал в жизни. Но, не растерявшись, Бридж заявила, что одна она не любит её до посинения, а Густав и остальные – лишь куклы, которыми она умело управляет. После всех выяснений отношений и поливаний грязью семью Каулитцев, Том, неожиданно для самого себя, ударил Кляйн и гордо удалился из квартиры Бриджит, заявив, что не желает видеть её, а тем более возобновлять отношения.
- Её бы не было, если бы кое-кто не умотал неизвестно куда утром! – прошипел Билл. Обида на Тома все еще жила в нем, но парень умело подавлял её, дабы не совершить глупостей.
- Я ездил к Бриджит…
- Я догадался уже! – выкрикнул брюнет.
- Не кричи ты, – устало попросил Том, – Мы расстались. Её больше не будет в этом доме, ясно?
- Ясно, – повторил за братом Билл, – Я рад, что она ушла! Я же говорил, что она меня не выдержит! – радостно заявил он. Ему вдруг стало безразлично, зачем брат ездил к девушке, почему не предупредил его… Все стало таким неважным, ненужным. Ведь Том здесь, с ним, рядом. А то, что было до него, не имеет значения…
- Так это ты все устроил? – смеясь, уточнил Том. Ответом послужил кивок и старший накинулся на брюнета, с целью защекотать до просьб о пощаде. Звонкий смех двух молодых людей тут же разлился по всему дому, наполняя его жизнью. Напряженная обстановка, что царила при Бриджит, спала. Ледяная, до ужаса холодящая атмосфера сменилась на более теплую. Казалось, дом оттаял после долгих, уже надоевших заморозков, стал еще более приветливым и ласковым, а отношения в нем дружными. А самое главное, дом Каулитцев наполнился любовью, пусть и не совсем правильной, но искренней и взаимной.
- Билл, ответь мне на один вопрос, – отсмеявшись, произнес парень.
- Валяй.
- Ты общаешься с Де Сантисом? – Вильгельм аж подавился. Почему спрашивает? Не доверяет? Боится? Нужно рассказать правду… А что если не поймет? Стоп! Откуда он вообще знает?!
- Ты был в моей комнате? Обыскивал её? – старший потупил взгляд, – Черт! Нахрена, Том? Что за необходимость? Откуда столько недоверия к моей персоне?
- Я… Это случайно получилось. Я был у тебя в комнате, в день твоего приезда и… Картина… Там письма… У меня крышу сорвало, понимаешь?! После всего, что было, он пишет тебе! Пишет из этой гребанной тюрьмы, в которой его должны были хорошенько оттрахать до полусмерти! – Том прикусил язык. Об этом никто не должен знать! Он клятвенно умолял Оттона и Нери никому не проболтаться, в итоге сам проговорился, причем так глупо.
- Что ты сказал? – тихо, глухо и совсем безжизненно произнес Билл. И с чего вдруг он стал так печься за этого Феличе?
- Полицейские говорили, что насильников у них в тюрьмах не любят. Точнее, они для заключенных шлюхи. Понимаешь? – на самом деле, все было не так просто, как сказал Том. В итальянских тюрьмах действительно не любят насильников, но дело обстоит иначе. Перед самым отъездом, старший Каулитц договорился со знакомыми Густава, чтобы те устроили Де Сантису «чудесную жизнь». Парни даже обрадовались такой инициативе, ведь они успели возненавидеть мужчину едва ли не больше Тома.
- Какая дикость! – брезгливо поморщившись, декламировал Вильгельм, – Он действительно писал мне. Но, Том, я не отвечал ему! Честно! Еще тогда… в подвале, когда он со мной… ну, ты понял… В общем, он просил прощения, говорил, что полюбил. А еще… не знаю, может я зря это сейчас скажу… Он сказал, что мое тело – расплата за хорошие отношения с тобой.
- Сука! Зря я его не убил! – прошипел Томас, сжимая кулаки. Захотелось кого-нибудь ударить. Можно даже избить. И как этот чертов извращенец посмел посягнуть на тело его брата? Да еще и объявив это расплатой, клянясь в любви, извиняясь… Какой же он ничтожный, этот Де Сантис!
- Том, ну хватит, прошу тебя… – Билл осторожно, словно крадущийся кот, обошел диван и обнял брата за плечи, уткнувшись носом в макушку, – Хватит ворошить прошлое. Месть ни к чему не приведет, только время потратишь. Будь выше… – и злость куда-то растворилась. Вернее, она осела где-то там, внутри, не смея показываться наружу. Оно к лучшему. Все-таки мысль о том, что мужчина мучается, согревала Тома, но он дал себе обещание больше не думать об этом. Просто жить дальше, не заглядывая в прошлое, где осталось столько неприятных моментов.
- Иди сюда, – старший задрал голову вверх, натыкаясь на губы Вильгельма. Не сильно нажав на подбородок брюнета, отчего у того приоткрылся рот, он ворвался в него своим язычком. Они вели какую-то немыслимую борьбу – каждый старался перетянуть поцелуй на себя, доказать свое превосходство. Получилось не так нежно и ласково, как хотел Том, а грубо и властно. Этот поцелуй скорее подтверждал права парней друг на друга, доказывал собственничество. Билл даже не заметил, как руки близнеца пробрались под его рубашку, обжигая холодом горящее от возбуждения тело.
Брюнет ловко преодолел спинку дивана, оказавшись на коленях брата. Тот, уже совсем не сдерживая себя, буквально разорвал тонкую ткань и откинул её в сторону. Губы, оставляя мокрые следы на подбородке и шее, скользнули вниз, к груди. Прикусив ровными зубами набухший розовый комочек, чем вызвал протяжный стон, спустился ниже. Пальцы Тома забегали по спине, невесомо поглаживая кожу. Язык прошелся вдоль резинки боксеров, что торчали из-под джинс с заниженной талией, отодвигая лишнюю одежду, но не избавляя прекрасное тело от нее совсем. Дыхание брюнета стало тяжелым и громким, от него всего исходил жар, накаляя воздух. Тонкие пальчики впились в плечи брата ногтями, оставляя после себя неглубокие ранки, выступившую кровь из которых тут же подхватывали пухлые соблазнительные губы.
Солнце, только-только ушедшие за горизонт, но оставившее после себя приятно-оранжевое небо, красиво играло с чуть золотистой кожей Билла. Особое внимание уделялось рельефу мышц – свет невообразимо красиво струился по ним, завораживая и распаляя желание. Сам же брюнет нетерпеливо стягивал одежду с брата и, стоит отметить, ему это удалось довольно быстро, несмотря на судорожные поцелуи и ласки, от которых хотелось только обмякнуть в руках своего парня и отдаться, подчиниться ему.
Тем временем, Том уложил близнеца на диван, нависая сверху. Младший сам стянул оставшуюся одежду с себя, представ перед любимым обнаженным. Тот, не выдержав столь завораживающей картины, припал к губам Вильгельма, упоенно целуя их. Ему захотелось зацеловать, заласкать этого прекрасного юношу.
Покрывая кожу нежными, трепетными поцелуями, Том спустился к паху. Проведя языком по стволу, от основания до головки возбужденного члена, он взял ее в рот, лаская языком. От одной этой манипуляции Билл готов был кончить. Он, простонав, поддался вперед, толкаясь брату в рот готовым разрядится органом. Заметив это, Том выпустил изо рта пенис.
Положив Билла на бок, а сам пристроившись сзади, Том смазал свой член и дырочку брата смазкой, которая, надо сказать, теперь практически всегда была у него с собой. Прохладная субстанция приятно охладила попу младшего. Потратив около получаса на растяжку, Томас стал осторожно проникать в него, при этом целуя в шею и за ухом, то засасывая, то покусывая нежную, разгоряченную кожу. Мышцы сфинктера, плотно обхватили его плоть, что парень испытал нереальное блаженство. Он начал мелено двигаться в брюнете, чтобы не причинять тому резкой боли. Когда же Вильгельм сам стал подвиливать и подаваться вперед, темп ускорился. Уже через несколько минут Том с бешеной скоростью трахал своего близнеца, а тот, в свою очередь, максимально насаживался на член и подвиливал своей «похотливой задницей», как однажды назвал её старший. Громкие, откровенные стоны наполнили всю гостиную, а может, и весь дом. Все пропиталось запахом возбужденных тел и секса.
Никто даже не заметил, как Билл оказался на Томе и яростно скакал на нем. А Томас, запустив пальцы в черные шелковистые пряди и перебирая их, наслаждался им – таким красивым и сексуальным.
Марафон продолжался около часа, пока братья не кончили с криками, почти одновременно. Обессилившее тело брюнета безвольно упало на Тома. Успев промурчать что-то невнятное о том, какой у него замечательный брат и крепко обнять родное тело, чтобы «никто не украл», парень провалился в сон, уносящий его подальше от затянувшегося и невероятно трудного, эмоционального дня.
Том, немного полюбовавшись до ужаса милым спящим Биллом, последовал его примеру, закрывая потяжелевшие веки и отдаваясь объятиям царства Морфея.

Долгожданное лето наступило неожиданно, застав врасплох. Сессия, многочисленные зачеты и практика поглотили парней с головой, совершенно не оставляя время на отдых. Тем не менее, парни не забывали друг о друге и пользовались каждой секундой, в которую им удавалось побыть вместе. Но, все закончилось и теперь пришло время заслуженного отдыха.
Первый день таких желанных каникул начался великолепно. Солнце приветливо светило в окно, игриво щекоча ресницы. На улице шелестели своей зеленой листвой деревья, что говорило о легком ветерке, который очень радовал. Вильгельм любовался спящим Томом, который смешно морщил во сне носик и чему-то своему улыбался. Осторожно высвободившись из объятий любимого, парень крадучись покинул комнату и спустился на кухню, чтобы приготовить что-нибудь вкусное к пробуждению близнеца. Решив, что на завтрак можно ограничиться тостами с джемом и свежевыжатым соком, брюнет приступил к готовке.
Том сладко зевнул и потянулся, раскинув руки в стороны. Размяв затекшую за ночь шею, парень, было, собрался спуститься в низ, но его планам помешал звонок домашнего телефона. Трель противно ударила по ушам, что молодой человек невольно закрыл их руками. Но настойчивый человек по-прежнему давал о себе знать, поэтому пришлось взять трубку.
- Слушаю, – сонный и от этого чуть хриплый голос Тома был полон недовольства к звонившему.
- Это дом семьи Каулитц? Могу я поговорить с Биллом? – собеседник говорил с сильным акцентом, что не могло остаться незамеченным.
- А кто это?
- Марсель… Я из Франции. Мы… встречались с Вильгельмом, – Том выронил трубку. Встречались? То есть, этот парень хочет сказать, что он встречался с его Биллом? Он целовался с ним, держал его за руку, занимался с ним сексом, в конце концов?! Сделалось как-то неприятно от полученной информации, хотя парень прекрасно понимал, что прежде чем делать выводы, нужно поговорить с самим Вильгельмом.
- Вы не туда попали, – спустя три минуты, еле волоча языком, проговорил Том. Шок. Ступор. Он не знал, как описать свое состояние. Очень больно и обидно, несмотря на то, что сам так же имел отношения.
- Извините, – в трубке послышались гудки. Том обреченно повалился на кровать, обмозговывая слова неизвестного парня. А вдруг, это какая-нибудь подстава? Хотя, кому это нужно? Так, главное – не натворить глупостей. Нужно поговорить с Биллом, он все объяснит, Томас уверен в этом.
Как будто читая его мысли, в комнату вошел Вильгельм. От него так и тянулся шлейф счастья и удовольствия. Даже не накрашенным, растрепанным, в домашних спортивных штанах, а именно так сейчас выглядел парень, он оставался по-прежнему невероятно красивым. Что уж говорить о том, как он выглядит, когда выходит в свет.
- Том, пойдем на кухню. Я там завтрак приготовил! – и, чмокнув близнеца в левый уголок губ, выбежал из комнаты. Вздохнув, Том поплелся за ним, решив начать разговор за завтраком.
- Билл, скажи, – отхлебывая апельсиновый сок, начал Томас, – ты знаком с Марселем?
- Да… – на грани слышимости просипел Билл. Конечности похолодели, а сердце, казалось, ушло в пятки. Брюнет замер, не в силах пошевелиться. На его лице застыл ужас. И когда Том уже перестанет вытаскивать скелеты из его шкафа?
- Вы встречались, да?
- Он любил меня.
- А ты?
- А я позволял себя любить. – горестно усмехнувшись, парень устало уронил голову на поверхность стола. Почему все выяснения отношений между ними происходят именно утром? Может, для того, что бы вечером они уже могли помириться?..
- Мне ты тоже только позволяешь тебя любить?
- С тобой я позволяю себе любить тебя. Знаешь, а у нас с ним ничего не было… Правда-правда. Только неуверенные поцелуи в щеку. А еще я всегда думал о тебе… Даже когда он обнимал меня. Веришь?
- Верю. Я всегда тебе буду верить.
Вечером в гости к близнецам пришли родители. Мама крутилась вокруг Тома, все еще светясь от счастья, ведь сын, наконец, приобрел нормальный цвет кожи и даже чуть подзагорел, и поправился. «Вот что значит, в доме нет этой женщины!» – радостно заявила она, узнав о уходе Бриджит. Уехав полтора месяца назад с мужем в Австралию, женщина так закружилась в заботах, что совсем забывала звонить сыновьям, которые, кстати, ничуть не огорчились этому факту.
- Том, Билл, почему бы вам опять не съездить куда-нибудь, отдохнуть? В Венецию, например… – братья переглянулись, отметив, что оба приобрели неприятный зеленоватый оттенок. Не в силах что-то сказать, они отрицательно замотали головами, – Ну, хорошо, не в Венецию, в Милан… Билл, представляешь, какой там шопинг! А виды! Виды-то какие! – не унимаясь, восторгалась Маргарет страной.
- Только не в Италию! – неожиданно громко хором выкрикнули Каулитцы.
Еще долго не забудет свой визит туда эта парочка. Однако все что ни делается – к лучшему. И, если бы не страна вдохновения и чудес, вряд ли бы они сейчас были вместе. И пусть их чувства аморальны для окружающих, парни давно поняли – искренность изначально не может быть неправильной. Как однажды сказал Густав Тому: «Нет ничего плохого в любви, даже если она немного голубоватого цвета». Да и сам парень давно понял, что нет ничего прекраснее Билла и их любви небесного цвета.
Конец

Спасибо большое! Ты каждую главу комментировала, за это отдельно благодарю
Конечно, куда же без гармонии) Прошло время, они разобрались в своих чувствах и теперь у них все будет замечательно)))

Я очень рада) У меня пока и-нета не было, я от нечего делать баннер к фику сделала)) Я с фотошопом не особо дружу, но что-то получилось...

Да, я его сейчас к шапке добавлю)) Спасибо! С фразами я довольно долго мучилась. Три раза переделывала. Несколько вариантов были, но в итоге решила свести все к минимуму и цитатам))

Спасибо еще раз))