Ребят, простите меня!
Я потеряла пароль от этого сайта, а потом и совсем забыла что вы тут ждете продолжение...
Простите еще раз!
Зато вам можно сказать повезло. Ловите огромнейший кусок текста)

Глава 22
Pov Билл

Снег грязными серыми кучами лежит на гладком асфальте, покрытом тонкой ледяной коркой, которая образовалась за ночь. Еще только начало марта, поэтому неприятный холод не спешит отступать, и снег растаял не весь. Я разглядывал пустую утреннюю улицу, сидя на низком заборчике возле дороги, курил свои любимые сигареты и ждал Георга.
Понедельник. Сегодня самый обычный день для многих людей, но с недавнего времени моя жизнь стала далеко не такой, как у всех. Глубоко затянувшись, я с наслаждением выпустил из легких струйку дыма. Не знаю, что происходит со мной. Я какого-то х*я встал без помощи будильника раньше подъема на двадцать минут, приготовил себе завтрак, сварил родителям кофе, собрался, сделав броский макияж и уложив волосы, вышел из дома в 7:42, хотя мы с Георгом всегда встречаемся на переходе в пятнадцать минут девятого. Теперь приходится сидеть одному и отмораживать свою многострадальную задницу.
Настроение скверное, впрочем, как и всегда. Я не знаю, какие сюрпризы преподнесет сегодняшний день, да и не хочу знать. Мне в какой-то степени наплевать. Собственно, что может случиться? Разве что, Трюмпер захочет завалить меня на заднем сидении своей машины. Гадко конечно, но осталось потерпеть совсем немного, и это радует. Никаких прав на меня он иметь после моей отработки долга не будет. Да и не нужен я ему…
Понятия не имею, что будет дальше. Возможно, в скором времени оформлю академический отпуск и буду учиться на дому. Я еще не думал об этом серьезно, но идея хорошая. Потому что вряд ли я смогу находиться с Тюмпером в одном помещении, не испытывая при этом напряжения и дискомфорт. От одной мысли, что придется каждый день видеть его физиономию, по телу проходит судорога. Не то что бы он мне так неприятен, просто стыдно за то, что я с ним тр*хался. А еще немного страшно. Да, я до сих пор боюсь этого гейского психа, не смотря на то, что знаю, каким он бывает, когда его ничего не злит и не нервирует.

- Билл, это ты, или у меня галлюцинации?- услышал я удивленный голос Георга, который неожиданно оказался передо мной.
И как я его не заметил? Ох, уж этот долбанный гей… Я ведь не хочу о нем думать, не хочу даже вспоминать! Только от моего желания абсолютно ничего не зависит. Трюмпер словно посилился в моей голове, въелся в мозг и постоянно его трах*ет. Черт, он умудряется насиловать даже мои мозги, не находясь рядом!

- Эээ,- начал я свою приветственную речь.

- И тебе привет,- хохотнул друг и полез в карман за пачкой сигарет,- Я уж думал, покурю спокойно, пока тебя жду.

- Можно подумать, я тебе курить не даю,- проворчал я, спрыгивая с заборчика.

- Просто с тобой невозможно находиться рядом и расслабляться. Ты грузишь.

- Это ты слишком тупой, поэтому тебя напрягают простые вещи,- невозмутимо ответил я, и, поправив ремень сумки на плече, засунул руки в карманы джинсов, потому что они уже оледенели от утренней прохлады.

- Конечно, Каулитц, иначе и быть не может,- прошепелявил Георг с сигаретой в зубах и, подкуривая, спросил - Кстати,- он выпустил первую неглубокую затяжку,- ты чего так рано?
- Не знаю, не спалось,- я пнул валявшуюся на земле пробку из-под кока-колы, вспоминая, почему мучился бессонницей до трех часов.

Жопой чувствую, что таких вот бессонных ночей у меня впереди будет еще очень много. Эти непонятные мысли роем вертятся в голове, сменяясь воспоминаниями, и абсолютно не покидают мой ох*евший мозг. У меня даже в животе начинает покалывать, когда я вспоминаю тот секс в клубе. При этом я не испытываю неприязни или еще чего-то такого мерзкого. Будто бы так и надо. И это, на самом деле, страшно. Видимо, гейская зараза начинает действовать.
- Ты чего завис?- друг слегка толкнул меня в плечо, рассеяв мои голубые облака, в которых я отчаянно летал,- Давай перезагружайся, идем в колледж.

- Идем,- уныло сказал я и тяжело вздохнул.
Натянув до самого лба капюшон и занавесив лицо свисающим с него пушистым мехом, я поплелся следом за Георгом, который с энтузиазмом начал о чем-то трещать.
Что будет? Как себя вести с Томом? И, если он вправду собирается ехать в ломбард, то мне самому к нему подойти или ждать действий с его стороны? А что, если он уже забыл или передумал? Ох, черт, как херово - то. Не хочу в колледж, не хочу видеть дредастого ублюдка, не хочу жить. Единственное чего хочу, это съесть молочную шоколадку с ядом и подохнуть, желательно сразу и без мучений.
***

В колледже я пытался изо всех сил вести себя непринужденно. Внимательно слушал Георга, который рассказывал о том, как чудесно провел выходные с Анной, с той самой бывшей девушкой, которая помогала нам печатать книгу. Так же попытался вникнуть в сюжет фильма, на который они сходили, и о том, что у него снова просыпаются к ней чувства. На вопрос Гео о том, как я отдохнул, я ответил, что все выходные провалялся дома, сбивая температуру. Поверил.
Я смеялся и прикалывался, делая вид, что я такой же Билл Каулитц, каким был всю жизнь, но в душе у меня было так, словно туда нагадил слон.

-…и вообще не ожидал такого конца! Я думал, что там все взлетит на воздух!- восхищенным шепотом Георг пересказывал боевик.
Я сидел в пол оборота к нему, облокотившись на парту и подперев голову рукой, слушал друга, но строго каждую минуту, стрелял глазами в сторону последней парты, за которой сидел Трюмпер, как не от мира сего, и по обыкновению слушал музыку, барабаня пальцами по столу.
Глянув на часы, я встревожено и нервно вздохнул. Через минуту звонок на пятиминутный перерыв, потом еще сорок пять минут пары и учебный день закончен. Может после пар Том подойдет ко мне? Он должен, нет, обязан проявить инициативу первым, потому что сам проявил желание выкупить часы. Мне же, совершенно не хочется принимать от него какие-либо материальные ценности. Так что я не намерен подходить первым. Может, даже повезет, и Том забудет о том, что собирался сделать? Всякое ведь может быть. Не исключено так же, что он пересмотрел свое решение и теперь не хочет этого делать. Такой вариант меня тоже вполне устраивает и я совсем не против слинять домой после звонка.
Уныло вздохнув, я стал теребить брелок, прицепленный к телефону и подумал о том, что когда-нибудь все это дер*мо останется позади и я стану самым счастливым человеком на свете. Ох уж этот Трюмпер… У меня из-за него столько переживаний, сколько за всю жизнь не было.
Раздался звонок, и студенты тут же загудели, зашуршали сумками, пустыми пачками из-под чипсов, повытаскивали телефоны и стали переговариваться во весь голос. Наверно, Том так и остался сидеть на месте, потому что для него не существует понятий «перемена» и «урок», положение его тела в связи с этими событиями не меняется от первоначального. Глянув на парту, за которой сидит ублюдочный гей, чтобы одарить его презрительным взглядом, я чуть не упал со стула. Парта пустовала. И куда это он делся? В поисках ответа, я стал мотать головой в разные стороны, но долго искать его не пришлось, так как я услышал до омерзения знакомый бас из-за спины Георга.

-Эм… Георг, привет,- сказанное заставило моего друга обернуться и замереть, выпучив глаза на того, кто стоит рядом.
Я моргнул пару раз, щипнул себя за колено, что бы убедиться, что происходящее мне не снится, и в ужасе уставился на стоящего за спиной Георга, Трюмпера. Бог снизошел до землян…
Ублюдочный гей перевел взгляд с моего остолбеневшего друга на меня и я, мать вашу, провалился в этих черных глазах. Я смотрел в них и ох*евал от того, как мне волнительно и странно сейчас. Меня как будто стали разогревать эти шоколадные глазища и все что я мог делать, это изредка моргать и тяжело сглатывать.
-Тебе Билл денег должен, правильно?- не дождавшись какой либо реакции от парализованного Листинга, продолжил Том, разрывая со мной зрительный контакт,- Я отдам за него,- он кинул на стол несколько купюр, явно недавно снятых с банкомата, и, прижав их двумя пальцами к столу, подвинул к нему.
Тот, недоверчиво посмотрел на деньги, потом на меня, затем обернулся к Тому и с удивлением захлопал короткими ресницами.
Я же пребывал в не меньшем шоке. Мне казалось, что все это сон и что стоящий напротив Трюмпер ненастоящий. Но зачем он за меня отдал Георгу долг? Это он таким способом грехи решил замаливать? Не понимаю, что происходит.
-Билл,- теперь Том обратился ко мне, заставив вздрогнуть,- после пар жду тебя в машине на парковке.

-Х..ххорошо,- заикаясь, промямлил я, проклиная себя за эту суетливость и волнение.

Удовлетворенно кивнув, и, засунув руки в карманы своих мешковатых джинсов, Трюмпер направился к своему месту.

-Это что сейчас было?- спросил Георг, после того, как к нему вернулся дар речи.

-Я откуда знаю,- пробормотал я, разворачиваясь лицом к доске.

Черт, теперь не отделаться от расспросов, которыми Георг, я уверен, завалит меня. И что я ему скажу? Что трахался почти всю неделю с Трюмпером, потому что пр*срал заработанные деньги? Что очень переживаю по поводу того, что лишился анальной девственности? А может рассказать ему, что теперь я и моя аура голубого цвета? Вот же отстой…

-Билл, я не понял, а с какой стати он за тебя отдал деньги?- спросил Георг, заставив меня мысленно простонать.

-Просто… Мы с ним подружились, вот он и решил помочь. Я ему потом верну, твоему брату деньги же нужны,- попытался, как ни в чем не бывало ответить я, но внутри все дребезжало и булькало.

Да, ох*енная дружба у нас с Трюмпером, но что-либо другое я сейчас не в состоянии придумать.

-И ты молчал? Ты, черт тебя дери, общаешься с самым загадочным студентом колледжа и не сказал своему лучшему другу об этом ни слова? – возмутился друг.

-Ну а что я должен был сказать?- прикинувшись дураком, спросил я.

Мне, конечно же, очень стыдно перед другом, потому что я всегда делюсь с ним личным и рассказываю абсолютно все, так же как и он, но то, что произошло между мной и Томом не подлежит огласки. Я бы очень хотел рассказать всю эту хренотень, но просто не могу. Стыдно.

-Ну, ты Каулитц и ох*ел,- обиженно протянул он.

-Пупсик ну прости меня!- снова развернувшись лицом к Георгу, прохныкал я ему в ухо,- Я мало с ним общаюсь, так, пару раз разговорились и он подвес меня до дома.

Георг, сложив руки на груди, упрямо уставился на крышку парты.

-Честно!- поклялся я, хотя мое сердце обливалось кровью, соплями и прочей жидкостью, которая находиться в организме.

-А у него отец, правда, банкир?- все еще дуясь, спроси друг.

-Хм,- действительно, а кем работает отец Тома, что так много зарабатывает?- не знаю, я не спрашивал. Но хочешь, могу узнать,- пошел на встречу я.

-Спроси, конечно!- оживился он, заставив меня облегченно выдохнуть,- Еще спроси какой движок у него в тачке стоит.

-Хорошо, спрошу обязательно,- я расслабился, потому как Георг больше не обижался.

Хорошо, что мы с ним не умеем сердиться друг на друга больше минуты. Наверно, между нами какая-то космическая связь.

-А ты был у Трюмпера дома?- шепотом спросил друг, подвигаясь ближе, когда прозвенел звонок с перемены.

-Ну…- если скажу, что был, он убьет меня за то, что я не поделился с ним столь важным событием,- нет, но он рассказывал, что живет загородом, у него там коттедж.

-Я так и знал! Там наверно ох*енно,- мечтательно проговорил Гео.

Я пожал плечами, усиленно делая вид, что мне абсолютно ничего неизвестно. И это правда, ведь я знаю о Томе общие черты и место жительства. Ну и что его родители в разводе.
Обсудив еще минут десять нашего одногруппника, Георг наконец успокоился, переключившись на «убойную новую стрелялку» в телефоне, а я продолжил свои самокопания.
Подошел, подошел, подошел, черт бы его побрал! Спрашивается, кто его просит лесть в мою жизнь? Разве я просил о чем-нибудь? Намекал? Что ужалило его гейскую задницу? И что мне теперь делать? Конечно, не так уж и плохо, что Трюмпер раздает мои долги, потому что собственно из-за него они и образовались, но я не намерен его благодарить за это. А если он захочет вновь «отработок», я напишу письмо канцлеру Германии, и его посадят в тюрьму за вымогательство и шантаж!
Разблокировав телефон, я положил его на парту, что бы было удобней следить за временем и что бы занять себя, достал зеркало, карандаш и пинцет для подкручивания ресниц, который отжал у мамы.
Может где-то, на подсознательном уровне я желаю Трюмперу смерти, но с потекшим макияжем он меня видеть не должен. Так уж и быть, сделаю ему одолжение, пусть восхищается моей неземной красотой, если и вправду гей,...Фу! Боже, откуда во мне столько бабских тупых мыслей! Я просто хочу хорошо выглядеть и долбанный гей Трюмпер здесь абсолютно не при чем!
Вздохнув, я открыл зеркальце, поставил его на парту, взял карандаш для глаз и нагнулся вперед, что бы хорошо было видно свое отражение и начал подводить и без того густо накрашенное веко.
К черту все. Еще пару дней и никакого долга и Трюмпера не будет в моей жизни. Я буду есть каждый день шоколад, пиццу и долбиться в «Counter-Strike». Надо еще не забыть попытаться начать жить с чистого листа, оставив в прошлом все, что пришлось пережить.

POV Том

Я не помню, что было вчера и не помню сегодняшнее утро. Я как будто переместился сразу из своей комнаты в светлую аудиторию колледжа, на заднюю парту возле стенки. Единственные проблески воспоминаний, подсказывают, что вернувшись от Каулитца, я принял душ, выпил половину бутылки виски прямо из горлышка и лег спать. Кажется, был еще разговор с отцом, но утверждать этого не могу.
Целый день, я перемещался по колледжу, не замечая ничего вокруг, словно зомби. В кафе, в котором обычно обедаю, забыл, что заказал кофе и просидел всю перемену за столиком, смотря в окно, а когда опомнился, то напиток был уже холодный и противный. Я пытался избавиться от мыслей, чуть ли не махая руками вокруг головы, яростно отгоняя их, пытался отвлечься музыкой, которую слушал, включив на всю громкость, бегал каждую перемену в курилку, но ничего из этого не помогало. Тощая спина крашенного, что маячила перед глазами как-то сама собой, не давала покоя, и я чуть ли скулил от отчаяния.
Побившись головой об парту, под удивленные взгляды одногруппниц, что сидели сбоку от меня, и, проклиная тот день, когда связался с дистрофиком, я дождался перемены и, стараясь сохранять самообладание, подошел к парте, за которой он сидел.
Не знал, что произведу такое впечатление на его друга, но сам чуть не провалился сквозь пол, когда удивленные глазищи цвета каппучино, уставились на меня, в надежде понять, что я делаю. К сожалению, я сам не мог понять, что со мной происходит. Я просто знал, чувствовал, что должен как-то разрулить проблемы крашенного с деньгами. Не то что бы этого требовала моя совесть, просто что-то непонятное в груди, подсказывало, что так нужно сделать. Наверное, и так ясно, что все это со мной начало происходить после вчерашнего разговора с крашенным.

После пар поедем в ломбард. Я уже предупредил Билла, осталось только дождаться звонка с занятия.
Откинувшись на твердую спинку стула, я стал лихорадочно стучать по крышке стола пальцами. Мне не нравится это дер*мо, что постепенно сжирает мою оболочку, которую я старательно лепил вокруг себя. Каулитц не виноват ни в чем, и я это понимаю. Он не шл*ха и тем боле не какой-нибудь пройдоха, решивший развести на бабки богатенького дурака, вроде меня. И меня бросает в дрожь от этого понимания. Я не хочу об этом думать, черт возьми!
Набравшись смелости, я поднял глаза, в которые тут же бросилась узкая спина, облаченная в черную ткань и на которой лежали спутанные пряди блестящих волос. Среди толстых, широких, разноцветных, низких, сутулых, пестрых тел, Каулитц выделялся, словно луна, затмившая солнце. Подперев голову рукой, он почти лежал на парте и лениво что-то чиркал в тетради. Я смотрел на него, но мне хотелось зажмуриться. Мне казалось, сейчас зазвучит погребальная музыка, с потолка спустится ангел, тыкнет на крашенного пальцем и скажет «Смотри! Тебе не стыдно? Готов ли ты гореть в аду, Томас?». Далее, пол подо мной провалится, и я упаду в самую преисподнюю…
На какой-то момент мне показалось, что я, правда слышу зловещую музыку, и, испугавшись не на шутку, вцепился в парту. Черт, черт. Черт! Каулитц, будь ты проклят, я расплачусь за тебя с долгами, куплю тебе билет в Новую Зеландию и до конца жизни буду снабжать деньгами, только уйди из моей головы!

POV Билл

- Телочки, Каулитц, там будет куча телочек! Представь себе! И выпивка за счет организатора! Очнись, ты же король вечеринок! – на грани экстаза верещал Георг, будто бы где-то идет золотой дождь, а мы сидим тут, в столовой колледжа и из-за моего упрямства, пропускаем возможность безвозмездно пополнить кошелек.

Вот уже битый час Гео пытается уговорить меня пойти на вечеринку, которую устраивает Стив, тот самый ди-джей из «Континента». По его словам, намечается что-то грандиозное, потому как специально для такого мероприятия будет сниматься огромная квартира и приглашены будут чуть ли не все студенты колледжа и еще куча народу из личных друзей самого Стива.
Я бы обязательно обрадовался такому событию, может быть, даже завизжал от восторга, не будь на душе так паршиво как сейчас. После того разговора с Трюмпером в кафе, я вроде должен радоваться тому, что больше ничего ему не должен, но у меня, почему-то не получается. Я, конечно, всегда знал, что Том подонок и тупорылый кобель, но я все же надеялся, что он хотя бы немного понимает то, как мне тяжело. Но он оказался стопроцентной бесчувственной скотиной.
А еще, я теперь гей. Как тут жить и радоваться? Ладно бы если Трюмпер меня просто трахнул - один раз не п*дарас, как говорится, но я тоже проявлял инициативу. У нас был так сказать совместный секс-марафон, что очень печально. И я бы отдал все на свете, в том числе свой компьютер с новой видеокартой за то, что бы перемотать время назад и не напиться тогда в клубе. Я бы дал по морде Трюмперу и убежал из того проклятого места. И не было бы никакой «ночи любви», благодаря которой я теперь смертельно болен гееватой заразой.

- Ладно, я согласен, - без энтузиазма ответил я, медленно мешая трубочкой молочный коктейль.

Друг победоносно взмахнул кулаком, будто бы взял крепость в онлайн игре, в которую рубиться по вечерам. Я же его прекрасного настроения не разделяю. Можно было бы отпраздновать мою «свободу» конечно, но у меня совсем нет желания. Хочется просто сдохнуть. И я не знаю в чем дело. Вроде и проблем больше нет, и витаминки от авитаминоза я исправно принимаю, но чувствую себя так отстойно, что словами не передать. А все виной Трюмпер, будь он проклят.

- Ну так что, я его приглашаю? – из тягостных размышлений меня вывел Георг, который особо громко задал свой вопрос

- Кого? – переспросил я, потому что абсолютно не слушал его последние три минуты.

- Трюмпера, - ответил друг и отхлебнул кофе из пластикового стаканчика.

Мне послышалось? Или это мой ненаглядный Георг так шутит?

- Зачем Трюмпера? – непонимающе спросил я.

- Будет круто если он с нами придет. У него конечно наверняка есть своя тусовка, но приобщить к коллективу его нужно. А то он вечно один да один. Вон, - Георг кивнул куда-то мне за спину. – Даже кофе попить не с кем. Стоит в стороне, даже жалко его.

Трубочка выскользнула изо рта, и моя нижняя челюсть плавно опустилась вниз. Он что, правда хочет позвать с собой на вечеринку этого мерзкого ублюдочного типа? Этого избалованного засранца?
Обернувшись, я увидел Трюмпера, который стоял рядом с автоматом с кофе. Засунув одну руку в карман, другой он держал стаканчик с напитком и, поднося ко рту, делал глотки. Пирсинг в губе поблескивал на свету, губы были сильно обветренны, дреды неряшливо лежали на плечах, а сам он выглядел мрачно. О его настроении свидетельствовали напряженно сведенные брови и отсутствующий холодный взгляд. Что это с ним? Случилось что-то? Интересно… Стоп! Нет, совсем не интересно! Мои проблемы его не касались когда я пытался их ему объяснить, поэтому и мне сейчас совершенно насрать что там у Трюмпера произошло. Может, он расстроился из-за того, что натянуть в туалете некого. А мне его жалеть? Ну уж нет.

- Даже не вздумай его приглашать! – строго сказал я, вновь обернувшись лицом к Георгу.

- Да ты чего, Билл? Ты же сам сказал, что вы подружились? – друг абсолютно ничего не понимал.

Опустив голову на сложенные на столе руки, я мысленно застонал. И ведь не объяснишь ничего. Что я могу сказать? Ведь не правду же. Она настолько грязная и мерзкая, что мне самой от нее противно. Но врать уже надоело. Георг мой лучший друг, который столько сделал для моей бестолковой задницы, что я пожизненно ему должен, и он не заслуживает того, что бы его обманывали. Черт как же все отстойно…

- Ты как хочешь, но я приглашу Тома, - решительно сказал Георг и к моему ужасу, встал из-за столика. – Все-таки он наш одногруппник, а если уж не придет, то это его проблемы. Мое дело позвать.

С этими словами друг оставил меня погибать от панического ужаса и направился точно к автомату, где по-прежнему стоял Трюмпер.
Схватившись за волосы, я низко опустил голову. Черт, не хватало еще оказаться на одной вечеринке с этой дредастой скотиной. Больше всего на свете я не хочу его видеть. Расслабиться, зная, что Том где-то поблизости, точно не получится, потому что от одного взгляда на него мне становится не по себе. Смысл тогда идти на эту тусовку?
Осторожно повернув голову, я увидел Георга, стоящего ко мне спиной, а так же лицо Трюмпера, потому что он на полторы головы выше собеседника. Друг активно впаривал Тому, как и мне несколько минут назад, про предстоящее мероприятие, размахивая руками. Дредастый же, молча слушал его и к моему разочарованию, на его лице стал отображаться интерес.
Нет, это конечно не проблема. Если Трюмпер согласится идти на эту гребаную вечеринку, то я просто могу продинамить это событие и остаться дома. Я, в конце концов, ничего некому не должен.
Более-менее успокоив себя, я допил коктейль и стал дожидаться друга, чтобы вместе пойти на пару.

- Согласился! – радостно сказал Георг, плюхаясь на свое место напротив меня.

Надо же, что-то новенькое. Мне почему-то смутно представляется то, как Трюмпер тусуется вместе со всеми и пьет баварское разливное пиво, через трубочку, стоя на руках. Такие конкурсы всегда устраиваются на наших студенческих вечеринках и отвертеться от них невозможно. Даже меня, можно сказать, заставили в нем участвовать. После него я был такой пьяный, что опрокинул себе на голову бочонок с пивом, который стоял на холодильнике, а на утро проснулся в ванне, в одних трусах. Да, было весело…
Ностальгия поглотила меня и я мечтательным взглядом, уставился в тарелку Георга, в которой лежал недоеденный гамбургер. Были времена, когда хотелось тусоваться ежедневно, устраивая вечеринки и ходить по клубам. И сейчас, хочется скинуть с себя как ненужный плащ все проблемы и за*бы, и вновь начать жить как раньше - счастливо и беззаботно.

- … и он отвезет нас в универмаг, что бы мы сегодня все купили, а то завтра наверно, времени не будет, ведь четыре пары, а вечеринка начинается в семь. Хей, ты меня слышишь? – Георг тыкнул меня пластмассовой вилкой, и я вновь вернулся в реальность.

- Что-то я завис, повтори? – я попытался изобразить заинтересованность.

Друг недовольно цокнул языком и сказал:

- Говорю же, что бы попасть на вечеринку, нужно пройти дресс-код - зеленые носки, красные трусы и оранжевая футболка. Поэтому после пар мы все вместе едем в универмаг и покупаем все необходимое. Трюмпер отвезет нас на своей тачке. Indented me?

Английский, который я знаю на твердое «хорошо» выветрился из головы. Ехать вместе с дредастом ублюдком по магазинам? Кто-то смеется надо мной? Подавив желание показать всему вокруг средний палец, я состроил разочарованное лицо и принялся врать.

- Георг, я тут вспомнил кое-что… У меня завтра не получится…

- Даже слышать ничего не хочу! – тут же неприступно сказал друг и строго посмотрел на меня, - Ты ведь согласился. Это из-за Трюмпера, ведь так?

Вот меня и раскусили… Обреченно кивнув, я поджал губы и отвернувшись, стал без интереса рассматривать столовую и остальных студентов.
И как теперь тут отмажешься?

- Что происходит, можешь сказать? – Георг, видимо, не допускал мысли отстать от меня, пока во всем не разберется и не утащит меня на эту дурацкую вечеринку.

- Просто мы немного поругались… - сказал я единственное разумное, что пришло в мою жалкую кучку мозгов.

- И из-за этого ты не хочешь идти к Стиву?

- Ну…

- Каулитц, не тупи. Выпьете пивка, закадрите цыпочек, курнете косяка и помиритесь, - Георг добродушно похлопал меня по плечу, мол, не выдумывай, парень, проблемы.

- Нет, Гео, я не могу, - твердо сказал я.

- Значит так, Каулитц, либо ты сейчас соглашаешься тусоваться вместе со всеми, либо я иду к Трюмперу и выясняю, что у вас там произошло. Если окажется, что он как-то перед тобой виноват я разобью ему морду, и ты со спокойной душой ВСЕ РАВНО пойдешь на вечеринку. Идет?

Выпучив глаза на друга, я стал судорожно соображать, что мне ответить. Несомненно, я бы ощутил огромное моральное удовольствие, если бы Георг пару раз вмазал своим поставленным кулаком по наглой морде Трюмпера, но никто не должен знать о том, что произошло между нами. Нет, нет, ни в коем случае! Я тогда просто не смогу смотреть в глаза Георга да и просто напросто умру от стыда.

- Я иду на вечеринку, - обреченно вздохнув, сказал я и добавил: - Трюмпера не трогай.

Гео изогнул бровь и кивнул, слава Богу не став больше лесть ко мне с расспросами.

- После пар, едем, - сообщил он, вставая и одевая рюкзак на спину.

Медленно, словно из меня выжили все силы, я поднялся с места и поправив волосы, закинул на плечо сумку. Настроение не то что плохое, оно отвратительно – гадкое. Хочется разбежаться, пробить головой вон то стекло и выпав из окна, ударится об землю, чтобы череп лопнул и мозги расплющились. Хотя я сомневаюсь, что упав с первого этажа, на газонную траву, со мной произойдет что-то подобное.
Идя за Георгом, я стал искать глазами в толпе обедающих студентов, Трюмпера. Долго искать не пришлось, потому что тот, кто мне был нужен сам подошел к нам и к моему огромному удивлению, стал о чем-то беседовать с Гео.
Немного отстав от них, что бы не дай Бог, коснуться или еще хуже, попасться на глаза этому недоношенному гею, я стал размышлять над тем, что моя жизнь полное гавно.
Я думал, что с Трюмпером меня никогда больше ничего не свяжет, а тут намечается целая вечеринка на которую мы пойдем вместе! Не это ли апокалипсис? Почему все так? Когда я уже отделаюсь от этого человека и всех этих мозговыносящих страданий?

POV Том.

Что-то странное со мной происходит в последнее время. После того разговора с Крашеным, мир вдруг стал казаться мне темным и безрадостным. Ладно бы, если я был влюблен или еще что-то наподобие, но меня разъедает одно очень мерзкое противное чувство. Мне даже страшно произносить это вслух, потому как совесть и стыд, для меня всегда были чем-то очень далеким. Самое нелепое в этой ситуации то, что одной частью мозга я понимаю, что неправ на счет Билла, а другой, я абсолютно не считаю себя виноватым. Меня просто разрывают на части двойственные чувства, и я не знаю, куда мне деваться.
И эта вечеринка еще… Я мог отказаться, тем более никакого желания тусоваться со стадом быдлоподобных студентов я не имею, но как только Георг упомянул Крашеного, сказав, что тот тоже там будет, я почему-то решил пойти. Понятия не имею, что буду там делать. Тем более, после того, как отшил Билла, у меня не осталось больше знакомых в колледже. Придется с кем-то знакомится, чтобы не выглядеть дебилом. Уверен, Билл ко мне и на метр не подойдет.
Так же есть еще одно печальное обстоятельство, которое меня очень расстраивает - теперь я не имею права позвонить Крашеному, когда сам того захочу, не могу пощупать его мягкие ляжки и поцеловать его пухлые губы. Черт, вот же дерьмо… Столько людей вокруг, а мне въелся в мозг этот слащавый глист!
Сидя в машине, пытаюсь немного успокоиться, от чего курю вторую сигарету подряд. Крашеному не обязательно знать, что я волнуюсь, но чувствую, не легко будет заставить себя не пялится на него. С уверенностью могу сказать, что не против общения с Биллом. Пусть даже потрепаться о какой-нибудь ерунде. Это лучше, чем видеть то, как он избегает меня и страдать от того, что сам в этом виноват. Со дня аннулирования долга прошло уже трое суток и за все это время, мы с брюнетом ни разу не пересеклись, за исключением совместных пар, на которые оба обязаны ходить. В остальном полный игнор. Неужели я ему настолько противен? Не думал, что меня когда-нибудь будет это тревожить.
Среди студентов, что со счастливыми лицами покидают колледж, нахожу глазами знакомую пару: Георг и крашеный дистрофик. Оба не спеша идут в сторону парковки, где я их жду, и о чем-то переговариваются.
Выкинув скуренную наполовину сигарету, поправляю кепку и дюрагу под ней. Главное не нервничать.

- О! Что за стереосистема у тебя тут? – тут же спрашивает Георг, садясь на пассажирское сидение рядом со мной и нагибаясь, что бы рассмотреть приборную панель.

Собираюсь ответить, уже открыв для этого рот, как вдруг слышу сзади недовольный голос:

- Так, ребята, прошу не грузить мне мозг своими штуками про машины, и если можно, давайте будем ехать в тишине. У меня голова что-то болит, - я обернулся и увидел Крашеного, что сидел на заднем сидении, засунув руки в карманы своей куртки.

Выглядел он очень недовольно. Хмуро взирая на нас с Георгом, брюнет закусил в своей манере щеку изнутри и хлопал накрашенными ресницами. Будь на его месте кто-то другой, я бы что-нибудь ответил, сострил, но сейчас, мне действительно хочется замолчать и не открывать рот до тех пор, пока Билл не даст на это разрешение.

- Ты там не умничай, - тоже обернувшись, сказал Георг. – Тоже мне, королева Англии нашлась.

Крашеный обидчиво засопел и отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что его права ущемлены. Все-таки он неизменим.

Все же ответив на вопрос Георга и под его восхищенные ахи, я завел мотор и направил машину на выезд со стоянки. Чувствую, сегодня будет весело.

***

За всю дорогу Крашеный хранил мертвое молчание и не проронил ни слова. Меня это сначала раздражало, но потом Георг отвлек меня от мыслей о сидящем сзади недоразумении. Он, оказывается, неплохой парень, общительный, да и в машинах разбирается. Мы с ним легко нашли общий язык, и меня перестало удивлять то, почему Билл дружит с ним, ведь с виду они абсолютное разные.
О том, что мы с Георгом в салоне не одни, вспомнили только тогда, когда сзади нас раздался громкий чих.
В универмаг приехали быстро, и как только я остановил машину, Билл тут же выскочил из нее и уверенной походкой направился в сторону здания.
Куда мы собственно идем, я не знал. Георг что-то говорил про отдел дешевой одежды где-то на первом этаже, но я особого внимания его объяснениям не уделил. Что касается дресс-кода на вечеринке, то у меня все вещи нужных цветов, за исключением зеленых носков, в наличии есть, но я не ради них притащился сюда.
В магазине Билл с Георгом устроили настоящую кровавую бойню за единственную оранжевую футболку, но СО ЗВЕЗДОЧКОЙ. Крашеный очень храбро за нее сражался, всеми силами пытаясь выдрать ее из крепких рук своего друга, но тот был неумолим. Спор закончился неожиданно, когда брюнет вдруг вспомнил, что у него, оказывается, есть «стильная оранжевая маячка, не то, что эта тряпка» и под отборный мат Георга, пошел к корзине с носками. Мы с Георгом особо не церемонились, выбрали носки и трусы, в то время как Каулитц блуждал между стеллажами, в поисках своих стильных тряпок. Смотря на его тонкие пальцы, которые быстро перебирали вешалки со шмотками, в памяти неожиданно вспыхнули моменты, в которых они сжимали мои плечи во время сказочного траха, тогда в «Гавани». Нет, я не похотливый придурок, просто мне, черт возьми, понравилось. Билл был настолько страстным и податливым, что моя крыша улетела в дальние страны и до сих пор шлет от туда свои досточки по одной штуке.
Сейчас мы стоим возле кассы, держа в руках свои покупки. Я и Билл взяли лишь по паре зеленых носков, в то время как Георг приобрел полное обмундирование. Крашеный трусы отказался покупать, потому как ни одни ему не понравились. Модели, видите ли, не те.
Стоя в очереди, мне до безумия хочется тесно прижаться к соблазнительно обтянутой джинсовой тканью заднице Крашеного, что стоит впереди, и с упоением об нее потереться, а потом, погладить. Можно даже слегка шлепнуть по ней. И что бы обязательно Крашеный заверещал и возмущенно захлопал своими очаровательными глазами. Я бы тогда лишь усмехнулся, чисто для вредности, и вновь прижал его к себе. Так мы бы и стояли, коротая долгое и томительное время в бесконечной очереди…
Я настолько отчетливо представил сию картину, что в животе, как говорится, запорхали бабочки. Я практически ощутил запах волос брюнета и почувствовал его мягкие булки в своих руках, как вдруг прямо в ухо мне проорали, от чего видение рассеялось.

- Молодой человек, пошевеливайтесь!

Вздрогнув, я распахнул глаза и увидел, что моя очередь к кассе подошла, а Билл с Георгом уже расплатились и стоя в стороне, ждут меня.
Ох уж этот Каулитц! Нет, это вообще нормально? Это п*здец какой-то, честное слово. Так до клиники не далеко и смирительной рубашки. Со злостью кинув растерянной кассирше упаковку с носками и пять евро, я дождался пока товар пробьют, и, взяв чек со сдачей, направился к парням.
Выйдя в просторный торговый зал, я более-менее спокойно выдохнул, так как Крашенный ускакал к какой-то витрине, и теперь, его сладкий одурманивающий аромат меня не беспокоит.

Так жить нельзя. Это издевательство над собой. Мало того, что меня бесит то, что я постоянно думаю о Каулитце, так я продолжаю его хотеть. Стоит мне посмотреть на соблазнительные изгибы его тела, как тут же меня начинает беспощадно штырить. Чувствую себя животным. Все-таки Билл прав, что сторонится меня.
Но что же это получается? Он избегает меня, ему за*бись, а я тут должен мучится со своими видениями? Так скоро в голове у меня возникнут голоса. Нет, черта с два, Каулитц. Раз я мучаюсь, то и тебе не помешает почувствовать, что такое несчастливая жизнь. Злорадно улыбнувшись и посмотрев в сторону Крашеного, обращаюсь к Георгу:

- Слушай, ты вроде хотел диски какие-то посмотреть?

- Точно, - глаза парня загорелись, и он стал вертеть головой по сторонам в поисках отдела аудио-видео.

- Вроде на втором этаже что-то такое есть. Ты сходи, посмотри, а мы с Биллом подойдем чуть позже. Нам еще нужно кое-куда зайти.

Георг кивает, и, перехватив пакет с недавними покупками в другую руку, удаляется. Отлично. Готовься, Каулитц, ты попал. Сейчас ты узнаешь что такое, когда тебя за*бывают не по своей воле.
Подойдя к витрине, у которой стоит дистрофик, в предвкушении улыбаюсь, и, дотронувшись до его плеча, говорю:

- Билл, тебе не кажется, что нам нужно еще кое-что купить?

Брюнет вздрагивает, и распахнув глаза, несколько секунд с волнением смотрит на меня.

- Не кажется, - уверенно говорит он и вновь отворачивается.

- А я так не считаю. Помнишь, ты говорил, что потерял нижнее белье?

Если честно, я до сих пор не могу понять, куда исчезли трусы Крашеного, после той ночи в чилл-ауте. Вроде бы мы не пытались их докинуть до потолка и поэтому они не могли зацепиться там за что-нибудь. За диваном их тоже не оказалось, мы оба проверяли. Сначала я подумал, что Билл их изначально не одевал, но потом вспомнил, что они на нем все же были, потому что то, как я их стягивал с него, помню довольно отчетливо.

- И что? – у Каулитца практически получилось выглядеть безразличным.

- Я чувствую себя виноватым и хочу восполнить потерю. Надеюсь, ты разрешишь мне это сделать? – интересно, я выгляжу полным идиотом или только слегка?

Брюнет ошарашено распахнул глаза и посмотрел на меня так, будто перед ним говорящая собака. Что ж, шоу начинается.

- Пойдем, - уверенно тяну его за рукав куртки за собой.

- Трюмпер, ты совсем м*дак? Никуда я не пойду! – возмущенно голосит он, пытаясь отдернуть руку.

Не выйдет, детка, сейчас ты получишь сполна. Тем более, если из-за меня произошла потеря, то я обязан возместить ущерб. Все-таки я благодарен судьбе за то, что трусы Крашеного исчезли.
Силой втолкнув сопротивляющегося брюнета в «Салон элитного белья», как гласит вывеска, довольно улыбаюсь и подталкиваю возмущенного парня. Теперь не отвертится.
Не успел Каулитц опомниться и начать махать кулаками, как к нам подошла девушка-продавец и с вежливой улыбкой поинтересовалась, не нужна ли нам помощь.

- Буду очень признателен, если вы поможете моему… - делаю многозначительную паузу и показываю глазами на Каулитца. – Моему другу, выбрать нижнее белье.

Девушка понимающе кивает и обращается к Крашеному, который в свою очередь, стоит белый, как смерть и с ужасом смотрит то на меня, то на продавца.

- Какие у вас предпочтения? Цвет? Какую бы модель вы хотели? – задает вопросы она, продолжая улыбаться.

Билл открывает рот, но не может ничего сказать. Только вертит головой из стороны в сторону, видимо пытаясь хоть что-то сообразить. Повезло ему, что я не конченая сволочь и так и быть, приду на помощь.

- Цвет обязательно красный, а из моделей выберете что-нибудь откровенное, - отвечаю за остолбеневшего брюнета.

- У нас очень большой ассортимент! Сейчас принесу все что есть, а после, как вы выберите, я помогу вам подобрать размер, - сказав это, продавец покидает нас.

Еле сдерживаюсь, чтобы не потереть руки и злорадно не засмеяться. Представляю, какое лицо будет у Крашеного, когда я попрошу его примерить какие-нибудь самые развратные трусы, полупрозрачные или в мелкую сетку. Он, конечно, попытается меня убить, но я быстро бегаю, думаю, скрыться от него мне удастся.

- Ты что задумал? – словно маленький детеныш пантеры шипит Каулитц, близко подойдя ко мне, и с угрозой во взгляде смотрит на меня.

- Выбираю тебе белье. Ты же сам ничего не сказал, - как ни в чем небывало отвечаю я.

- Ну ты и м*дак, Трюмпер. Немедленно прекрати этот цирк. Мне ничего от тебя не нужно, ясно это или нет? – глаза Каулитца злобно сверкнули, и я почувствовал приятное томление в низу живота.

Все-таки, очень странно действует на меня этот парень.

- Успокойся, окей? Все нормально, - отворачиваюсь и с ложным интересом начинаю рассматривать манекенов, которые демонстрируют экстравагантное нижнее белье.

Черт, где эта продавщица? Долго я не протяну. Либо Каулитц нападет на меня, либо сбежит. Ни один вариант меня не устраивает.

Через пару минут, наконец, вернулась девушка с охапкой тоненьких вешалок и нанизанных на них трусами. Позвав нас к столику, она разложила все модели на нем и все так же вежливо улыбаясь, стала рассказывать про дизайнеров сих чудных произведений.
Когда Каулитц увидел один из экземпляров, его глаза потемнели, и я подумал, что сейчас он свалится без сознания. Действительно, белье было из разряда «вроде есть и вроде его нет». Какие-то веревки, ремешки, шнурки, тряпочки, но не то, что похоже на мужские трусы.

- Может эти? – подцепив пальцем темно-бордовую тряпочку, я поднял ее на уровень глаз.

Крашеный побледнел еще больше и судорожно сглотнул. Такое ощущение, что я не белье ему демонстрирую, а змею, которая вот-вот его укусит. Но кайф, который я сейчас испытываю, просто сногсшибательный. Наверняка, брюнет сейчас мечтает убить меня с особой жестокостью и поглумиться после над моим бездыханным телом.

- Если ваш партнер, носит облегающие брюки или джинсы, то я посоветую вам шелковое белье. Приятно для кожи и не выделяется из-под ткани одежды, одетой поверх, - продавец указала на несколько моделей.

Я уже хотел было взять предложенное, как вдруг Крашеный истерично выкрикнул:

- Дайте мне нормальные трусы, черт бы вас взял!

Девушка опешила, а я чуть не рассмеялся в голос. Так тебе, Каулитц. Будешь знать, как насиловать мой мозг.

- Не обращайте внимания, мой друг всегда нервничает в таких магазинах, как этот, - виновато улыбнувшись, сказал я, обращаясь к продавцу.

- Я понимаю, – любезно улыбнулась она.

- Не могли бы вы предложить все же что-нибудь попроще?

-Конечно. Одну минуту, - девушка вновь удалилась, забрав с собой «тряпочки» с «узелками».

Думаю, с Каулитца достаточно. Ему, кажется, и так слишком дурно стало.
С тщательно скрываемой ехидной улыбкой, я посмотрел на парня, который стоял рядом. Тот фыркнул, встретившись со мной взглядом, и отвернулся. Но от моего внимания не ускользнуло то, что его щеки, окрасились в нежно розовый цвет. Мило.
Все-таки, дьявол и ангел таятся в одном человеческом теле. То-то и ведет Крашеный себя всегда по-разному. И я хочу узнать, кто преобладает в нем, кто этот странный парень и почему у него такой взрывной характер.
Когда нам принесли «нормальные» трусы, Каулитц со слабым интересом выбрал нужный размер и сразу же после оплаты, выбежал из салона. Я даже не успел заметить его в дверях, настолько стремительной была его скорость.
Выйдя вслед за Крашеным, я увидел его приблизительно в пятидесяти метрах от магазина, в котором мы только что побывали. Парень переминался с ноги на ногу и теребил рукава куртки. Черт, до чего же он сейчас забавный.
Подойдя ближе, я молча протянул ему фирменный пакет с лежащим в нем бельем. Билл, схватив его, стал судорожно запихивать в свою сумку, тихо при этом матерясь. Что ж, моя цель достигнута – я вывел из себя это упрямое создание. Мне практически стало легче.

- СКОЛЬКО? – неожиданно закричал Каулитц, отчего я чуть не подпрыгнул на месте.

В руках Билл держал чек, который вероятно, выпал из пакета. Вид у него такой, будто держит в руках окровавленный нож с места преступления. Подхожу ближе и смотрю на смятую бумажку.

- Четыреста сорок евро, а что?

Глаза Каулитца выкатились из орбит, и я понимаю, что сейчас что-то произойдет. Что-то очень страшное.

- Ты, долбанный муд*к, заплатил четыреста сорок евро за трусы? За, бл*дь, вот эту тряпку?! – брюнет потряс шуршащим пакетом в руках.

- Ну да, – я пожал плечами. – Это вроде не самые дорогие из тех, что ты выбрал.

Каулитц стал задыхаться. Я подскочил к нему, и, взяв из обессиленных рук пакет, сам засунул его в сумку парня. Не понимаю, в чем дело. Во Франции белье намного дороже, а в этом бутике цены довольно-таки приемлемые.

- Ты придурок, - на этот раз тихо сказал брюнет.

- Возможно, - улыбнувшись, я потеребил пирсинг в губе.

- Это слишком дорого. Я мог бы и обойтись.

- Да брось. Для меня это не деньги, - я махнул рукой.

Вдруг Билл поднял голову и посмотрел на меня с какой-то особой злостью, будто бы я убил ребенка. Глаза его сузились и в них заблестели темные искры. Черт, что я не то сказал?

- Не деньги значит? – зловеще прошипел он. - Тогда какого х*я ты потребовал возмещать долг, если соришь деньгами и для тебя они никакой ценности не представляют?

Я опешил. В голове стало на удивление пусто, а по телу пробежала дрожь. И что мне ответить? Нет ни одной мысли. Растерянно смотря на стоящего напротив Каулитца, я неожиданно почувствовал себя очень неуверенно. Будто бы я маленькая лужица в которую вот-вот вступит чей-нибудь тяжелый ботинок и я разлечусь на сотни капель. Тяжело сглотнув, я отвел глаза и потупил взгляд.
Билл больше ничего не сказал. Взмахнув своими шикарными волосами, он направился к выходу их универмага, гордо задрав голову.
Мне хочется удавиться. Черт, как же некрасиво я поступил с ним. Даже не некрасиво, что уж скрывать. Я поступил ужасно.

Всем спасибо!
На этот раз продолжение небольшое. На слове "песня" ссылка на соундтрек. Так что нажимаем и слушаем)

Глава 24

Pov Том.

- Они предлагают реальный доход уже в следующем году, а не через пять или семь лет, как все эти развивающиеся банки у нас в стране. Ты только представь, сколько нулей будут иметь приходящие проценты! Мне определенно повезло с этими французами, - отец воодушевленно рассказывает об успехах на работе, эмоционально размахивая вилкой, в то время как я молча сижу за столом, и ковыряю ножом отбивную.

За теми редкими совместными ужинами, которые возникают не чаще двух раз в месяц, отец всегда рассказывает о том, как замечательно продвигается его бизнес, сколько выгодных договоров он заключил и с кем играл в теннис.
Если раньше я старался делать вид, что мне интересно, и по правилам этикета поддерживал беседу, то сейчас я абсолютно не слушаю всю эту чушь и, уставившись в тарелку, думаю о Крашеном.
Нужны ли комментарии в адрес того, кем я себя ощущаю, после сегодняшнего шопинга? Единственное, чего мне хочется на данный момент, это что бы меня переехал грузовик, или папины конкуренты взорвали мою машину вместе со мной, ибо другой участи я не заслуживаю. Что мне мешало узнать, в чем дело, и почему Билл не может вернуть деньги? Все могло бы быть иначе, и отношения у нас могли сложиться хотя бы дружеские. Теперь Билл ненавидит меня, а я чувствую себя жалким куском дер*ма. Как стыдно, и как хочется все исправить! Но возможно ли это? Я уверен, что Билл пошлет меня далеко и надолго, как он это хорошо умеет делать.

- Томас, ты вообще меня слушаешь? - строго спросил отец, заставив переключить внимание на него.

- А? Да, конечно, - рассеянно сказал я, и стал собирать вилкой зелень, делая вид, что поглощен ужином.

- А мне так не кажется. Что с тобой? - отец внимательно посмотрел на меня.

- Все в порядке.

- Тебя как будто здесь нет, и я разговариваю со стенами.

Отлично. Не хватало еще, чтобы папашa пристал ко мне с расспросами. Я ведь прекрасно знаю, как он боится того, что его сын станет геем и опозорит семью, поэтому он считает своим долго поковыряться в моих мозгах. Жалко, что семьи у нас нет, ведь беспокоиться за репутацию одного козла последнее, в моем списке важных дел на следующие пятьдесят лет.

- Дело в том, - неуверенно начал я. – Э-э.. есть один вопрос, который меня волнует.

- И какой же? - он вытер рот салфеткой, смял ее, и кинул в уже пустую тарелку.

- Мы с моей девушкой в ссоре, я виноват перед ней, - господи, ну какая девушка? - И… я не знаю, что мне делать.

Надеюсь, он успокоится, узнав, что причина моих переживаний заключается в любовных делах с моей фантомной подругой.

- Если виноват, то извинись, - с деловым видом сказал он, сложив руки на груди.

- Это само собой, но этого мало.

- Боишься, что она тебя просто так не простит?

- Типа того,- пробубнил я, еще больше уткнувшись в тарелку.

- Тут не поможет ничего, кроме твоего желания быть прощеным, Том. Девушки любят настойчивых парней и романтику, не забывай об этом.

Интересная мысль. Только вот Билл не девчонка. Не получится придти к нему с букетом цветов, или всю ночь под его окном распевать сопливые песни. Конечно, если бы я знал, что это поможет избавиться от угрызений совести, я бы уже бежал в цветочный магазин или, прихватив с собой термос с чаем, расхаживал под окнами Крашеного. Но Билл, скорее, засунет мне цветы в задницу и кинет на голову кирпич, чем позволит вымаливать прощение такими романтическими методами.

- Ты прав, - уныло сказал я, расстроившись тем, что проблема начинает казаться неразрешимой.

А может, нам с Биллом не хватает нормального человеческого общения? Что он знает обо мне? Что я избалованный сын богатых родителей и просто кусок г*вна. Определенно, нужно исправлять свою репутацию в его глазах. Ну а то, что я дико хочу искупить свою вину перед ним – само собой.
Если я виноват, то способен на многое. Только я не знаю, как подступиться к Биллу, он ведь такой колючий и вредный, что проще китайскую стену передвинуть с места, чем уговорить его хотя бы выслушать меня. Но было бы что говорить. Я даже приблизительно не знаю, какие слова должен сказать, что бы он  понял, что я раскаиваюсь в содеянном.
Встав из-за стола, благодарю отца за ужин и направляюсь в свою комнату. Нужно хорошенько обдумать план действий на завтрашней вечеринке, ведь это единственный шанс поговорить с Биллом и все выяснить. В колледже он близко ко мне не подойдет, а если я буду звонить ему, то он может, просто-напросто, не взять трубку.
А что если Билл не придет? Тогда останется лишь вариант поговорить с ним на занятиях, но я не уверен в том, что он захочет видеть меня после того, что я ляпнул сегодня, не подумав. Но нам необходимо поговорить! И меня абсолютно не устраивает, что ничего толкового, кроме банального «Прости, я – идиот» в голову не приходит. Крашеный и так знает, что я самый конченый из всех конченых идиотов в мире, и ему об этом напоминать, думаю, не стоит. Но что же тогда делать?

***

Задрав рукав толстовки, смотрю на часы. По сути, за то время, что я уже торчу возле дома Крашеного, можно было бы десять раз собраться с нуля, учитывая, сколько может потребоваться этому дистрофику на этот процесс. Георг меня предупреждал, что Билл часто не следит за временем и что он капается больше, чем занимается делом, но я представить не мог, что все так запущено.
Сегодня в колледже мы с Георгом договорились о том, что я заеду вечером за ним и Биллом и мы все вместе поедем на вечеринку. Я аргументировал это тем, что якобы не знаю дороги, хотя я попросту хочу побыть подольше с Крашенным и узнать в каком он настроении, что бы для меня не было сюрпризом, если он вдруг вытащит из кармана нож и набросится на меня, когда я захочу с ним поговорить.
Выйдя из машины и прислонившись задом к капоту, достаю пачку сигарет. Нервничать перед встречей с Каулитцем, стало уже чем-то традиционным в моей жизни. Вчера я всю ночь размышлял над тем, как лучше поговорить с ним. К счастью, более-менее подходящие слова мой опухший мозг нашел, и теперь осталось очень аккуратно попробовать объясниться с Биллом. Удивительно, но я никогда не думал о том, что какой-то глист сможет меня так зацепить. Я не знаю что это! С одной стороны он меня жутко бесит, особенно если вспомнить моменты, когда он устраивал истерики, и мне хотелось расшибить его голову. А с другой, когда в моем сознании возникают картины тесно проведенных часов вдвоем, мне почему-то хочется забить на все и вновь с головой окунуться в так сказать «отношения», чтобы можно было щупать и целовать Каулитца до тех пор, пока губы и руки не заболят. И я знаю, ему было не так уж и плохо со мной, а это значит, что не все потеряно.
Сейчас докурю и посигналю. Нет, ну сколько можно собираться? Договорились ведь, в полседьмого я заеду сначала за ним, а потом мы вместе поедем к Георгу, потому как я не знаю, где он живет. Крашеный еще кивал своей лохматой головой, мол понял-понял. Надо было не торопиться так к нему. И почему я смог собраться за сорок минут, с учетом того, что успел принять душ, побриться, перекусить, вымыть кроссовки и привести дреды в порядок?
Делаю последнюю затяжку и хочу уже вновь сесть в машину, как вдруг дверь дома Крашеного открывается и…
«Твою мать…» подумал я, ошарашено, и во все глаза глядя на Каулитца, который вышел на крыльцо.
Мне кажется, или действительно от куда-то доносится песня из старого доброго фильма «Красотка»? Помнится, когда Джулия Робертс дефилировала по улице в модном прикиде и на нее пялились прохожие, как раз играл замечательный хит Roy Orbison - Pretty woman. И сейчас, смотря на Крашеного, который вырядился так, что моя челюсть опустилась до самых колен, а яйца зачесались, у меня в ушах отчетливо звучит эта легендарная песня.
Тонкие и стройные ноги обтягивают то ли колготки, то ли глянцевые лосины, обувь не то что бабская, а какая-то трансвеститская: огромные черные туфли с длинным носом и на высоком каблуке; короткая оранжевая маечка, поверх которой одета кожаная курточка; на шее красуется широкий ошейник с блестящими камушками, а волосы выглядят так, будто бы Билл несколько раз плевал на пальцы и совал их в розетку. Поднявшись глазами выше, я чуть не грохнулся в обморок – такого макияжа я еще не видел! Глаза Билла были черные, как угли, кожа отдавала бархатистым теплым оттенком, а на губах мерцал блеск. Похоже, теперь я знаю, что значит «сногсшибательная красота», мать вашу.
Но как его родители только из дома в таком виде выпустили?!

Отредактировано Mikky Lauton (2011-05-17 11:43:01)

Всем спасибо)

POV Том

Квартира оказалась действительно огромной. Комнат шесть или даже больше, все просторные и не затесненные мебелью. Выпивки море. Ящики с пивом радуют глаз, расположившись чуть ли не на потолке, ведра с пуншем для дам, в каждом углу, а виски и коньяк для гурманов на столиках с закусками. Музыкальный центр разрывает настолько громкая музыка, что мои уши перестали различать мелодию, от чего в голове образовалось сплошное месиво из криков, смеха и прочих звуков всеобщего веселья.
Любезный Георг, всунувший мне в руки бутылку знатного нефильтрованного пива, умчался в неизвестном направлении, сказав, что как поздоровается со всеми, вернется и скрасит мое одиночество. Судя по тому, сколько здесь тусуется народа, ждать его можно только под утро. Я отказался от предложения познакомиться с его друзьями. Как-то не хочется. Хватает того, как на меня таращатся все эти люди вокруг. Будто бы у меня вставная челюсть с золотыми зубами. Надо же, бл*дь, сам Томас Трюмпер пришел на эту пижамную вечеринку! Ссыте кипятком и прыгайте на одной ноге.
Поправив бандану и сделав большой глоток пива, откидываюсь на спинку дивана, на котором кроме меня больше никого нет. Стоящие девушки недалеко от меня, покачиваясь в такт музыке, смотрят в мою сторону и усердно строят глазки, хихикая между собой. Извините, девчонки, вы, конечно, прекрасны, но мой стервозный Каулитц, который шляется непонятно где, лучше.
И где носит этого проклятого дистрофика? Как только ребята с фейс-контроля пропустили его, молча кивнув в сочетании с офигевшим взглядом, он тут же умчался, сверкнув своими болтающимися цепочками, и больше мне на глаза не попадался. Уверен, те, кому довелось лицезреть его сейчас, захлебываются соплями и прочими жидкостями, которые способен выделять человеческий организм, когда рядом находится нечто возбуждающее и смазливое. Крашеный ведь у нас сегодня божественно сексуален, черт бы его побрал.
Особенно мне понравилось, как этот черноволосый дьявол, втянув живот, засунул руку к себе в штаны и, подцепив пальцами трусы за резинку, вытащил их, демонстрируя кусок красной ткани. Я не без удовольствия отметил, что он все же надел то белье, которое я ему вчера купил. Нутро наполняет ехидной радостью. Все-таки приятно знать, что я внес вклад в этот сексапильный маскарад Каулитца.
Перед глазами мелькают незнакомые люди. Из-за одинаковых футболок, все они превратились в однообразную оранжевую массу. Слишком ярко. Хочется выключить свет, что бы все вокруг стало черно-белым и музыку сделать тише, хотя бы наполовину.
Чувствую, Билл уже где-то накачивается. Это нисколько не радует. Удастся ли мне поговорить с ним? Насколько я знаю, когда он не в трезвом состоянии, то не совсем адекватен.
Пожалуй, мне тоже не стоит сидеть и скучать. Все-таки вечеринка, так почему бы не выпить?
Уверенно подношу бутылку ко рту, что бы сделать большой глоток. Практически ощущаю, как приятная жидкость наполняет мой организм, но вдруг весь кайф обламывается.

- Какая встреча, Томми! Не ожидал тебя здесь увидеть, - чья-то рука опустилась на мое плечо, и над ухом раздался знакомый голос.

Подняв голову, все пиво, что я успел глотнуть, чуть не выплюнул обратно. Сильный спазм сдавил горло и я, начал кашлять. Вашу мать…

- Оу, какая реакция. Вижу, ты тоже рад меня видеть, - иронично сказал Андреас и сел рядом со мной.

От куда он тут взялся? П*здец… Длинный, белобрысый, губастый п*здец! Это же… Это же та тварь из-за которой я несколько месяцев мучил свою печень и почки, из-за которой депрессовал, как полный неудачник, из-за которой стал последним мудаком.
Подавив желанием разбить о белобрысую голову бутылку с недопитым пивом, я закусил губу и растерянно уставился на бывшего «друга». Охрененно неожиданная встреча.

- Да уж. Очень рад, - сказал я, отводя глаза.

- Скучал по мне? – улыбается так мерзко, что сразу хочется вмазать со всей дури.

- Как-то нет, - говорю я и делаю большой глоток.

Я до сих пор помню это неприятное чувство, которое ощутил месяц назад в квартире у этого парня. Как будто я коврик об который вытирают ноги и грязь с ботинок липнет к телу тяжелыми, клейкими пластами.

- Жаль, - Андреас отпил из стаканчика с оранжевой жидкостью. – А ты все у меня из головы не выходишь.

Сука, еще издевается.

- Польщен, - сухо сказал я и стал без интереса рассматривать народ, толпившийся в центре комнаты, тем самым показывая, что не заинтересован в общении.

Не хватало мне еще его общества. Лучше бы вон те девочки-барби попытались меня закадрить. И Каулитц, собака, где-то пропадает. Черт, черт, как меня все бесит. Вот дерьмо! Не так много времени прошло с момента нашей последней встречи. Помнится, я тогда был вне себя от обиды и злости. Да, если бы не этот косяк с Андреасом, Каулитц не попался бы под горячую руку, и все было бы не так тупо, как сложилось сейчас.

- Как папа поживает? – продолжает изгаляться блондин, будто специально нарывается на хороший удар в челюсть.

Не успел я повернуться лицом к собеседнику, что бы послать его в самое непристойное место, как вдруг мелькнула черная лохматая макушка и все мои рефлексы и рецепторы замерли, отчего тело оцепенело.
Прислонившись спиной к косяку, в дверях комнаты стоял Билл. В руках бутылка коньяка, которая, видимо, и составила ему компанию на сегодняшнем вечере. Затылком Крашеный так же упирался о косяк, от чего была хорошо видна его смуглая шейка. Взгляд загруженный. Красивые глаза смотрят сквозь, как будто он не в этой комнате, не в этом мире вообще. Подойти бы сейчас к нему и просто поинтересоваться как дела. Тупой вопрос, знаю, но так хочется заговорить с ним, узнать, что в его выкрашенной голове происходит. Тяжело сглотнув, не отвожу глаз от Каулитца. Черт возьми, все могло быть совсем не так. Будь не это дерьмо с долгом, мы бы сейчас отжигали под музыку, напаивали друг друга, смеялись, и нам действительно было бы весело.
Послав все несбыточные мечты подальше, я поставил почти пустую бутылку пива на пол, намереваясь встать и подойти к брюнету, но скользкая ладонь остановила меня, обхватив локоть.
К моему неописуемому ужасу, Андреас проследил за моим взглядом и, мерзко улыбаясь, спросил:

- Все еще по мальчикам, да?

- Не твое дело, - процедил я сквозь зубы.

Не хотелось бы, конечно его бить. Все-таки, я испытывал к этому человеку чувства. Но желание разукрасить это смазливое лицо с выбеленными бровями, очень велико. Не знаю почему. Просто хочется вмазать хорошенько за все гребаные проблемы, что у меня возникли не без его помощи.

- Да брось, Томми. Тебе понравился этот мальчик, я же знаю этот твой взгляд на красивые задницы.

- Еще раз повторяю: не твое дело!

- Остынь и не отрывай яйца с этого места. Твой папочка не переживет еще одного «дружка». Будь послушным сыночком, - ехидно сказал блондин и встав, направился в сторону тоскующего Каулитца.

Диван ушел из под задницы и я чуть не съехал с него на пол. Это что, бл*ядь, происходит?
Андреас уверенно подошел к Биллу и, сказав что-то, обнял за талию. Тот, слегка улыбнувшись, обнял его в ответ. Это что за …? Моя челюсть отвалилась и с характерным звуком упала на пол. Выглядит так, будто они уже знакомы, потому что я очень сильно сомневаюсь в том, что Крашеный позволил бы кому-то до себя так дотрагиваться.
Ошарашено глядя на стоящую парочку в дверях, я стал соображать, что мне делать.
Видимо, они друзья. Вон как улыбаются друг другу, у Крашеного улыбка аж до ушей. Нужно найти Георга. Может он что-то знает.

***

- Давно ли знакомы? Так еще со школы. Оба на какие-то курсы ходили. А что? – пьяно улыбнулся Георг и с любопытством посмотрел на меня.

Воистину хочется разбежаться и долбануться головой об стену. Мир действительно тесен. Причем на столько, что я ощущаю себя майским жуком в банке с сотней таких же насекомых.

- Да просто интересно, - хрипло ответил я.

- Ладно. А ты почему не пьяный? – учтиво спросил парень.

- Ищу чего-нибудь покрепче пива и пунша, - сказал я и опустил голову на сложенные на столе руки.

- Сейчас организуем, - Георг открыл холодильник и, склонившись к полкам, стал греметь бутылками.

Хорошо, что кухня пуста и тут не мелькают перед глазами эти оранжевые люди в зеленых носках, а то мой мозг на грани саморазрушения. Как ни странно, хочется тишины и спокойствия, чтобы можно было хорошенько подумать.
То, что Георг рассказал мне про Билла и Андреаса, ни разу не позитивно. Оказывается, раньше эти двое часто ходили вместе на вечеринки и были не разлей вода, пока у этого белобрысого гавнюка не появились какие-то проблемы. Догадываюсь, что это за проблемы.
Черт со всем этим, меня волнует то, что Андреас не отлипает от Крашеного. Шушукаются уже минут сорок, до тошноты мило улыбаясь друг другу. При таком раскладе, хрен я подойду к нему, чтобы поговорить. Андреас сразу смекнёт, что между нами не совсем чисто, а я не хочу, что бы он знал что-то про нас. Конечно, можно Георга попросить позвать его, но выглядеть это будет тупо, да и просить о таком неудобно.

- Баккарди! - торжественно сказал Георг, поставив передо мной бутылку виски.

- Наливай, - с безразличием отозвался я, всё так же не поднимая головы.

Послышалось звяканье посуды, скрежет откупоривания пробки, и характерный звук льющегося напитка.
Напьюсь. Напьюсь так, чтобы почки гудели. Чтобы мозг исчез нафиг. А потом поползу просить прощения у Билла на коленях. И пусть он даст мне каблуком своей транствеститской туфли по роже, я не против. Я просто хочу, чтобы это все закончилось.
Подняв голову, и взяв небольшой стакан, наполненный наполовину янтарным напитком, подношу к губам. Поехали. Выпиваю обжигающую жидкость и тут же закусываю лимоном, заботливо всунутого Георгом.
Парень тоже выпил и теперь его щеки стали красные, а взгляд еще веселей.
Хочу налить себе еще порцию, как замечаю невысокую брюнетку, стоящую в дверях кухни.

- Георг, - обращается она к парню. - Там Биллу плохо.

- Чего там? – отозвался тот, ставя пустой стакан на стол.

- Как всегда, - девушка махнула рукой. - Он в туалете. Выворачивает наизнанку. Разберись с ним, я писать хочу.

Не знаю, что это за бзик со мной произошел, но он заставил меня слететь с места и рвануть в названное место, мимо удивленной моей реакцией незнакомки.
Все-таки он напился. Вот черт, недосмотрел. Хотя, что я мог сделать? Крашеный пожелал бы мне засунуть в задницу свою заботу о нем, добавив парочку нелесных эпитетов.
Влетев в туалет, мы с Георгом нерешительно остановились в дверях. Моя челюсть со скрежетом отвалилась и рухнула на кафельный пол, а глаза выкатились из орбит. Милый, сексуальный и божественно красивый дистрофик сидел на полу, положив голову на крышку унитаза, и шумно дышал. Взлохмаченные волосы закрывали лицо, виднелся лишь кончик носа. Мое сердце защемило от жалости.

- Что-то он рано сегодня, - недоуменно пробормотал Георг и подошел к Каулитцу. – Эй, ты как?

Тот слабо отозвался, промямлив что-то неразборчивое, и попытался махнуть рукой. Я продолжал стоять в полном оху*вании от зрелища. Походу он вообще ничего не соображает. «Поговорили» называется.

- Том, принеси бутылку минералки. Придется этому хлюпику промывать желудок, а то он совсем никакой, - Георг упер руки в бока, глядя на стонущего брюнета.

Со скоростью света я ломанулся обратно в кухню, расталкивая народ, курящий в коридоре. Во мне вдруг утроилось непонятное чувство по отношению к Биллу. Мне его сейчас так жалко, но в то же время я зол на него. Хочется дать ему пощечину, а потом прижать к себе и погладить по растрепанной макушке. И заботливо смыть с его рта остатки рвоты, и вытереть размазанный макияж под глазами. Почему-то я даже не испытываю брезгливость к нему.
Взяв из холодильника бутылку негазированной минералки, которой предупредительно запаслись организаторы вечеринки на утро, так же быстро я вернулся обратно, в полной уверенности помочь облегчить страдания несчастного Каулитца. Ощущаю себя Донкихотом, ей-богу.

***

Думаю, описывать то, как мы вливали в Билла минералку и засовывали пальцы ему в рот подробно описывать не стоит. Процесс этот, скажу я, отнюдь не милый.
Каулитц сопротивлялся, визжал, размахивал руками со своими длиннющими ногтями, словно кинжалами и даже умудрился цапнуть меня зубами за палец. Но все же, нам удалось осуществить задуманное, и уже через час он лежал на кровати, мирно посапывая, свернувшись клубочком. Я, наклеивая пластырь на раненый палец, вместе с Георгом устало смотрел на итог проделанной работы.

- Пусть поспит, я вызову такси позже. Думаю, продолжения вечеринки он больше не захочет, - шепотом сказал мне Георг.

- Скажи тогда остальным, что бы сюда не входили, - так же тихо ответил я, не отрывая взгляда от спящего дистрофика.

- Побудешь с ним?

- Да.

- Ладно, тогда я пошел. Если что – зови.

Кивнув, я подошел к кровати и осторожно сел на край. Как только за Георгом закрылась дверь, я подвинулся к Биллу и убрал с его лица спутанные волосы.
Да уж, вот и поворот событий. Разговор накрылся медным тазом и я в полной растерянности. Придется теперь придумывать и искать другой способ, что бы поговорить. Хотя, несколько минут назад мне пришла в голову мысль, что можно оставить все как есть. Меня ведь никто не заставляет извиняться перед Биллом. Наверняка он сам не ждет от меня каких-либо действий. Скорее всего, он смирился и мне вполне можно поступить так же. Только не дает покоя мысль, что он из-за меня так напился. Я видел каким расстроенным и загруженным он был в самом начале вечера, видел его ничего не выражающий взгляд и это заставляет чувствовать себя полным дерьмом.
Осторожно, что бы не разбудить спящего брюнета, ложусь рядом лицом к лицу. Все-таки чертовски красив этот дистрофик. А уж фигура так вообще отпад. И меня удивляет, что помимо того, что я безумно хочу тискать эту красоту, мне хочется чувствовать от Билла хоть какую-нибудь отдачу. Хочу звонить ему в любое время, когда приспичит, и спрашивать как дела. Хочу знать, чем он занимается, какое у него настроение. Хочу приглашать его в кафе и кино, обжираться вместе с ним пиццей и попкорном. Мать вашу, кажется, я серьезно готов приударить за этим парнем. Знать бы только, что он может ответить взаимностью.
Брюнет заворочался и приоткрыл глаза. Расфокусированным взглядом прошелся по мне и недовольно свел брови. Тональный крем на лице немного потек, от чего видны участки бледной кожи, туш осыпалась, но даже в таком виде он остается симпатичным.

- Почему не спишь? Тебе нужно отдохнуть, - я еле удержался, что бы не провести по усталому лицу ладонью.

- Зло не дремлет, - сонно прошептал Каулитц и сдул упавшую на нос прядку. – А ты что тут трешься?

Отлично. Другая реакция была бы непредсказуема.

- Я подумал, что тебе может что-то понадобиться, если тебе опять станет плохо.

- С х*уя ли такая забота?

- Просто, - я попытался выглядеть равнодушным. – Не хотелось бы, что бы ты тут умер в одиночестве и в заблеванной постели. Георг сказал, что у тебя гастрит, а я слышал если много выпить, то желудок может разорваться и тогда ты будешь выплевывать его остатки…

- Фу! – перебил меня Билл, сморщив свой очаровательный прямой нос. – Со мной все в порядке. Спасибо. Можешь катиться.

Если бы он ответил по-другому, то в этот дом ударила молния.

- Я побуду с тобой еще немного. Можешь поспать. Пить не хочешь? Могу принести минералки. Или еще чего-нибудь? - предложил я, следуя милосердным порывам, разыгравшимся внутри меня.

Брюнет округлил глаза и ошарашено посмотрел на меня. Черт, он ведь не знает то, как я сильно хочу ему помочь. Мне совсем не в лом поухаживать за ним. Он ведь вон какой: бледный, хилый, тронешь и развалится. Наверно, голова у него сейчас болит, вон как лицо перекосилось. Таблетку бы ему.

- Трюмпер, какого черта ты несешь? - брюнет поднял брови и я заметил, что даже такое мимическое движение дается ему с трудом.

- Успокойся. Отдыхай, ок? Если хочешь, я уйду, - я уже собирался встать с кровати, но к моему удивлению, Билл меня остановил.

- Можешь сходить за водой. Еще я сумку свою где-то похерил, так что будет круто, если ты ее найдешь, - великодушно позволил он мне, слабо махнув рукой.

Повелительный жест не очень удался, но я все же направился на поиски, косо посмотрев на Крашеного, который устало прикрыл глаза и подложил сложенные руки под щеку.