Автор: Sunraise
Название: Теория Реинкарнации
Фэндом: Tokio Hotel
Бета: CoFFe & Girl from 1000 meere
E-mail: nikasunraise@mail.ru
Категория: RPS/Slash
Жанр: AU, Romance, Deathfic, Fantasy, Angst
Рейтинг: PG-13
Статус: закончено
Герои: Том, Билл, Элли, Лола, «существо»
Пейринг: Том/Билл
Размер: Min
Дата создания: 22.02.10
Краткое содержание: Возможно ли всегда быть вместе?
Предупреждения: да, в общем-то, все по жанру
Размещение на других ресурсах: предупредите меня и шапочку не выкидывайте, пожалуйста
Дисклаймер: отказываюсь от прав на близняшек Кау и извиняюсь за использование их образов в этом извращении
От автора: точки в нелогичных местах означают паузу-всхлип, курсив – мысли персонажа и эпиграф в начале, некоторые троеточия – резкая смена событий, серый цвет – воспоминания
Это мой первый фик *смущена*

Смерть превращает
жизнь в судьбу.
Андре Моруа

Мягкие лучи солнца скользили от ярких тюльпанов к темной воде, придавая окружающей природе легкий золотистый блеск. Впервые за это лето в парке Кейкенхоф царила атмосфера естественности и тепла. Птицы не пытались перекричать своим пением гомон людей, пришедших полюбоваться на броскую красоту озер цветов, где причудливо переплетались между собой розовые и желтые, синие и красные бутоны, порождая необычные отражения. В озере, под брызгами фонтана, светлыми пятнами медленно кружили два лебедя. Они были поглощены только друг другом, но не решались приблизиться, сократить расстояние между собой… Не было противоестественных ослепляющих вспышек фотокамер и громкого смеха, которые обычно разрушали умиротворенную обстановку этого райского уголка Голландии. Все-таки лепестки так и не смогли привыкнуть к навязчивому вниманию, заботящихся о них, существ. Невозможно было объяснить, почему парк сегодня пустовал, погода, казалось,  была идеально гармоничной: прохладный ветер остужал ласки разыгравшегося солнца, кроны создавали густую тень, приглашая влюбленных заглянуть в свои объятья. Но этот фантастический пейзаж был написан чьей-то невидимой кистью вокруг только двух неброских фигур, замерших напротив друг друга под старым дубом, Было так странно, что среди всего этого великолепия, взгляд притягивали именно они… Может, сегодня никто не пришел в парк, из-за подсознательного ощущения, что им нельзя сейчас мешать?
- Здравствуй, Том
- Привет, Билл. Давно не виделись.
- Да, давно.
- Теперь все будет по-другому, - тихо говорит парень, делая шаг вперед…

Картины их общего прошлого быстро сменяют друг друга в его сознании:
… - Билл, я больше не могу врать жене. Элли сказала, что если я продолжу встречаться с тобой, она подаст на развод и лишит меня права видеться с моей дочкой.
  - Том, она же не посмеет так поступить!
Я и не хочу с этим смиряться! Не хочу, чтобы мной манипулировали. Ненавижу ее за то, что она собирается сделать… И все же, какое-то навязчивое чувство вины перед Эл. Женщиной, которая любила меня с первой встречи многие годы. Которая жила иллюзиями счастливого брака. Которая так долго верила моей лицемерной игре. Нет ничего болезненней неожиданного  укола правдой в сердце. А ее она продолжает ранить  острыми иголками под кожу, рождая красные капли боли, каждый тягучий день. Элли продолжает жить со мной ради счастья дочери. Она пыталась связать свои чувства. Спокойно отпускать на встречи с братом, которые длятся всю жизнь, но не так давно приобрели для нее другое значение. Но для этого нужно было меня разлюбить. У нее это все же получилось. Самым простым и действенным лекарством, которое выжигает остальные чувства, - ненавистью. У нее есть право на эту ненависть. Но ненависть всегда ходит за руку с местью. Через пелену горечи озвучиваю свое решение:
- Ты действительно так думаешь? Это еще не все. Как аргумент к лишению меня отцовских прав, она скажет в суде, что я изменяю ей со своим братом. Нас посадят за инцест. Прости, но мы больше не должны видеться.
Ты замираешь всего на две секунды. На два синхронных удара сердца. На два мига сожаления о сказанном.
- Да, наверное, это будет правильно. Прощай, - уходишь, лишь украдкой потрепав меня по голове.
Это не будет правильно. Прерывать это противоестественно…  Мы оба это понимаем. Но я тебя не останавливаю. Лишь нервно вытираю наши слезы с лица. Воплощение чистого горя, которое сейчас стекает по моим щекам. И по твоим тоже. Я это ощущаю. И чувствую себя предателем, являясь их причиной. Ты всегда жертвуешь собой ради меня… А я стою и разрешаю тебе это делать, потому что эгоистично не хочу терять дочку.
… - Прости, Томми, мне нельзя было приезжать, но я не выдержал без тебя. Я хотел просто полюбоваться тобой и уехать. Как ты мог меня заметить? И зачем подошел ко мне? Тооом, - тихий стон сквозь поцелуи и ласки.
- Я не заметил. Просто почувствовал твое присутствие. И разве я мог удержаться?
Наши ненужные отголоски оправданий застывают в воздухе. Но разве мы должны оправдываться за то, что не можем существовать друг без друга? Судорожно сорванная одежда – это страсть. Переплетение рук, дарящее тепло домашнего камина, – это понимание. А глаза напротив, затуманенные счастьем, – это любовь…
…  - О, какие гости. И, кажется, я помешала. Мне, наверное, лучше уйти.
Я поднимаю глаза на высокую русоволосую женщину. Опущенные ресницы слипаются от сдерживаемых слез. Она открывает глаза цвета насыщенной сепии, чтобы я прочитал свой приговор.
- Подожди, Эл! Не делай этого…
…  - Что это? – спрашиваешь ты, глядя на конверт в моих руках. Читая ответ на моем лице, но, надеясь, что я солгу. Или хотя бы подарю несколько мгновений надежды.
- Повестка в суд…
…  - Том. Прости меня. Это меня наказали. За то, что я тебе. Хотела жизнь разрушить, - рыдания в трубке становятся громче, мое сердце тревожно бьется.
- Элли, что произошло?
- Том, наша девочка. Наша милая Лола. Разбилась. В автокатастрофе. Мертва.
Прокусываю губу, чтобы никто не услышал мой тихий крик боли. Чтобы железный вкус крови заглушил кислотно-жгучие разводы отчаяния, впитывающиеся глубоко под кожу. Пытаюсь дышать, сглотнуть тяжелый комок из крови и замерших слез. Сознание рисует набросок портрета моей Ло, детально прописывая глубокие карие глаза, подчеркнутые темным карандашом. Когда она впервые накрасила глаза, мое сердце пропустило два удара. Она так похожа на Билла. И не только внешне – даже романтичный и в тоже время немного капризный характер, как у него. Но люблю я ее не за это. Просто потому, что она часть моей души. Милая хрупкая девушка, которой не так давно исполнилось только пятнадцать лет. Которая нуждалась в моей защите. Которая еще не жила по-настоящему. Зажмуриваюсь до слез, пытаясь избавиться от этого образа, но его невозможно стереть. Он лишь меняется, перетекая в искаженную предсмертную гримасу… Пытаюсь вслушаться во всхлипы своей почти бывшей жены.
- Я же тебя. Уже посадила. У меня был диск. Где ты. Занимаешься сексом. С близнецом. Там такой. Скандал поднялся. Вы же были. Такой известной группой. Они не остановят. Судебный процесс. Даже, если. Я попытаюсь. Забрать свой иск. Прости. Я потеряла. Двух самых. Близких людей.
Я нажимаю на отбой. Значит все кончено. Слизываю слезы с уголков губ. Кто сказал, что они соленные? Они сладкие, гораздо слаже разъедающей пустоты, которая зарождается где-то в левой стороне груди и ядом распространяется по всему телу. Все, что меня ждет – тоскливое одиночество в пустой тюремной камере. Без Билли. Без Лолы. Без смысла. Без жизни. Да, Элли, ты сейчас жалеешь не меньше меня, глубоко царапаешь руки острыми ногтями, судорожно размазываешь косметику по лицу, сжимаешься в калачик на роскошном кремовом диване, проклинаешь судьбу, которая по-своему исполнила твое желание отобрать у меня ценного человека. Лишила меня всего самого важного. Но ты заплатила жизнью любимой девочки… Набираю хорошо знакомый номер.
- Приезжай, пожалуйста. Сейчас, - и снова вешаю трубку…
… - Моя дочь погибла. На днях суд посадит нас за кровосмешение. Я не хочу такой жизни. Сегодня я покончу с собой. Хочу, чтобы ты знал.
Мне было тяжело сказать тебе это. Потому что понимал, что ты пойдешь за мной. И было глупо и подло не говорить об этом. Потому что все равно уйдешь следом за мной. Но это будет неправильно. Я хочу умереть, держа тебя за руку. Ты подходишь и касаешься моих губ так нежно и грустно. Как в последний раз. Хотя, почему как? Это и есть наш последний раз.
- Я с тобой. Как мы это сделаем?– тихий шепот, пока ты едва дотрагиваясь, целуешь мою шею.
Твои прикосновения – утешение и поддержка самого близкого человека. Становится тепло от усиливающегося сознания того, что ты со мной, и холодно от того, что я тебя убиваю. Никогда не думал, что захочу пойти на самоубийство. Но нас ведь и так уже убивают, разъединяя и сажая в клетки, как можно дальше друг от друга. Растянувшаяся смерть от отсутствия рядом спокойного дыхания близнеца, которое гораздо важнее для жизни, чем собственное. И не имеет значения, что скоро нам должно было исполниться тридцать четыре года. Только в юности суицид бывает глупым и необдуманным. А у нас с тобой просто такой выход. Только сейчас понимаю смысл фразы о том, что выбор есть всегда. Пресловутым выбором иногда является не что иное, как смерть. Стоило ли сделать это раньше? Нет. До сегодня у меня был еще один безумно дорогой для меня человек. Но ее больше нет.  Думаю, мы можем позволить себе погибнуть так, как если бы решились на это гораздо раньше, еще в детстве. Когда впервые поняли, что не сможем вырвать нормальные отношения у слепой судьбы, которая удивительно цепко хватается за свои идеи.
- Прыгнем с крыши. Но так, чтобы никто не увидел. Быстро и не смогут спасти. Но у нас есть еще один вечер.
Последний вечер. Самый короткий и бесконечно важный в нашей жизни. Секундные часы любви… Нельзя назвать сексом ту нежность и ласку, которую мы дарим друг другу. Чувственный этюд, написанный пастелью. Где невозможно поставить последний штрих. Где хочется еще раз коснуться губ и провести аккуратную линию вдоль талии. И сложно отложить это полотно из-за страха, что вернуться к нему не удастся…
…Мне почти не горько подниматься по темной пыльной лестнице к обрыву жизни. Почти не больно слышать родное дыхание за спиной. Почти не удивительно, что попасть сюда так легко. Почти не страшно умирать, стоя на краю, но чувствуя мягкое касание твоих пальцев. Но мазкам надежды на светлое будущее сложно перекрыть насыщенный тон грусти оттого, что все так заканчивается. Интересно, что будет после смерти? Смогу ли я еще увидеться с Ло? Мысли о дочке заточенными когтями рвано расцарапывают душу, сбивая дыхание легких. Чувствую, что первые блики истерики уже касаются моих мыслей. Но я улыбаюсь на твое уверенное: «Теперь мы по-настоящему будем вместе. И еще. Том, ты обязательно с ней встретишься.». Я тебе верю, но не могу сдержать желание еще раз наклониться и глотнуть надежду из твоего рта… В реальность возвращают первые лучи восходящего солнца, несмело касающиеся спящего города. Давай вместе встретим этот рассвет? Стоим, тесно обнявшись и наблюдая за движением небесного светила. Когда солнце отстраняется от горизонта, мы крепче сжимаем руки и делаем короткий шаг, умирая в унисон…

…делая шаг вперед, и обнимая изящную талию. Медленно и ласково касаясь губ любимого человека. В воздухе появляется удивительное ощущение исполнившихся надежд, сказочно преображающее окружающую обстановку.
- Да, по-другому, - мечтательно улыбнулась шатенка с короткими черными волосами и глубокими янтарными глазами. Ее изящную фигуру подчеркивали зауженные  джинсы, а темный топ кокетливо открывал проколотый пупок. Невероятно красивая девушка, сквозь черты которой, как-то причудливо проглядывало лицо парня, погибшего много лет назад.
- Ну и как тебе сейчас? - нежно провел по ее волосам и стал гладить лицо высокий накачанный парень. Его телосложение не могли скрыть ни складки балахона, ни свободные штаны. Длинные светло-соломенные волосы прямыми прядями обрамляли лицо. Глаза мягко светились синим цветом. В его облике было что-то очень знакомое и родное.
- Непривычно. Я 16 лет считала… считал себя девчонкой. А сейчас какие-то двойственные ощущения. Тебе наверняка проще, - надула губки девушка. Блондин тихо засмеялся и озорно щелкнул ее по курносому носу.
- Билли, как же я скучал. Мне было так одиноко, а я только сейчас понял почему. Все встало на свои места. Мы сможем быть вместе. Пожениться. Родить детей, - он обнимал и с каждым предложением целовал ее в макушку.
- Кто ж нас в шестнадцать лет поженит, глупенький? И меня теперь зовут Стейси.
- Хм, а меня Джои. Да уж… Давай лучше старыми именами. Так как-то правильней… Ну ладно, пару лет я подожду, но тебя все равно никуда не отпущу.
- Я и сама не уйду. Еще надоесть тебе успею…

На берегу темного озера стояло странное существо и с любопытством наблюдало за целующейся парочкой. Оно было практически человекоподобное, если не считать огромных, в пол лица, раскосых глаз без намека на белок и радужку, поражающих сплошной чернотой зрачка, и узких щелей, заменяющих нос. И фигура была какой-то странной – похожей на мужскую, но с удивительно женственными чертами… Волосы черно-бордового оттенка невесомыми прядями струились до бедер. Оно задумчиво покусывало кончик кисточки, ощущая вкус древесины на губах. И одежда вполне человеческая – в стиле небрежного художника: легкая клетчатая кепка с бубоном сдвинута набок, свободная футболка белого цвета и облегающие штаны из мягкой кожи, на которых явственно видны следы засохшей масляной краски. Вот только этого необычного художника никто не мог увидеть.
Они так красиво смотрятся вдвоем. Рождены друг для друга. Они убили себя, когда не смогли быть вместе. Обычно все смиряются со своей судьбой. Тихо проклинают ее несправедливость и ничего не меняют. Живут так, как живется. Никогда не пытаясь разрешить какому-то другому человеку поселиться в их мыслях. Им кажется, что он займет слишком много места там, где до этого можно было наслаждаться успокаивающей дымкой одиночества. И не догадываются, что на самом деле этот человек только разожжет там уютный домашний очаг, который будет согревать, несмотря на ледяную несправедливость за окном. И даже тайфун проблем и ненависти, жестоко распахнувший окно в это райское место, не сможет его потушить. Он может убить жильцов этого дома, разрушить до основания их обитель, но очаг останется гореть. А с ним надежда, что когда-то вокруг этого огня можно будет отстроить пристанище для двоих. Но люди почти никогда не рискуют открывать замок своего доверия перед незнакомцами. Это и мешало мне поверить в искренность человеческих отношений. А вы родились в одной Комнате. И делили одно сознание на двоих с самого детства. Кидая поленья страхов и запретов в ваше пламя. И пусть пресловутая несправедливость лишила вас возможности быть счастливыми в этом доме. Вы бережно укрыли вашу Любовь, когда уходили, держась за руки и обещая, что обязательно вернетесь сюда. А придя ко мне, отчаянно просили дать возможность быть вместе. Оставить память о прошлой жизни. Как никогда не делал никто другой. Прежде чем перейти на следующую ступень реинкарнации я обычно даю духам вспомнить все их прошлые жизни. Родившись снова, они их забывают, но остается опыт, который люди ошибочно называют интуицией. Снова смерть и возрождение. Я жду, когда душа будет готова перейти из искусственного тела в настоящее и переселиться в мой мир, мир с более высоким уровнем развития. Жизнь на Земле - это необходимый этап в формировании личности. Никто не задумывался, почему планета называется именно Землей. А ответ очевиден: земля - это основа, фундамент. Только он позволяет научиться чувствовать. Если его пропустить, то бог получится безэмоциональным, неполноценным. Как я. Поэтому приглядывать за потенциальными богами отправили именно меня. Чтобы я научился жить по-настоящему, наблюдая за другими. Именно эти двое заставили меня испытать интерес, а затем и симпатию. Меня не могла не подкупить искренность их чувств. То что они живут только друг другом. Захотелось помочь. Но сначала – небольшой эксперимент. Я воплотил одну душу в мужском теле, а другую – женском, но родились они в разных странах. Я пообещал вернуть им память, если они смогут встретиться. И вот они оба пришли в пестрый парк именно сегодня. Я решил и дальше наблюдать за ними, потому что опасаюсь, что они могут осознать все свои предыдущие воплощения. Как они отреагируют, если вспомнят, что в своей первой жизни на Земле были злейшими врагами и уничтожили под корень семьи друг друга? Как там говорят люди? От ненависти до любви один шаг? Ну, может не один шаг, а 5-7 реинкарнаций. Я изучил их путь и теперь лепестки сочувствия падали на тропинку вины перед ними. Только сейчас я увидел, что ни в одном из своих совместных существований они не могли быть счастливы. Надо быть внимательнее к своим подопечным. Слишком много страдают люди. Горе и отчаяние жестокой отравой разлагают их душу. Я тихо обещаю себе, что буду бережнее ко всем относиться. Спасибо, близнецы, что научили меня эмоциям. Такой любви, как ваша, невозможно подражать. Ее нужно прочувствовать, обжигающим разрядом пропустить через себя. Вы помогли понять то, чего я слепо не видел. Этот мир – мой близнец. Самый ценный подарок, живущий со мной в одном сознании на двоих. Согревающий мое сердце костер… Вы смогли научить этому существо, которое стоит на более высокой ступени, чем вы… Пускай эта жизнь будет вашим последним отдыхом перед совершенно другим существованием. На двоих.
Конец

Комментарий автора: Когда-то я выкладывала в инете первый вариант «Реинкарнации». Потом с ужасом его перечитала и удалила)) Хорошо хоть это «чудо» оценили только три человека)) Сейчас было бы очень интересно узнать их мнение. Будем считать ту попытку неразумно выложенным черновиком)) Фанф действительно изменился. Изменился сам жанр и стиль написания. Надеюсь, вы поймете аллегорию))
Больше никогда не обвиню ни одного автора в чрезмерном перфекционизме. Сама сколько раз читаю, столько переделываю этот коротенький фик. Вот все-таки наконец выкладываю, а ощущение легкой незавершенности не покидает… Если что, буду как Врубель «Демона поверженного» втихаря видоизменять)) Шучу, пусть первый фик уже будет таким…
Так и остались противоречивые ощущения по поводу их самоубийства. С одной стороны, банальность и избитость прыжка с крыши очень раздражает. С другой стороны, песни “Frei im Freinen Fall” и “Spring Nicht” навязчиво шепчут, что в жизни это было бы именно так…
Все, я выговорилась, теперь жду ваши отзывы)

Отредактировано Sunraise (2010-03-05 19:40:17)