Ох, кину я тебе в ЛС продолжение, посмотришь орфографию?)

Спасибо))

III.

Билл сидел у себя в комнате, родители, казалось, уже спали. Маленькие ручки сжимали плюшевого медведя с большим чёрным-носом пуговкой. Билл сжимал его сильно-сильно, гладя маленькими пальчиками синтипоновые лапы мишки. Из соседней комнаты послышался глухой стон, который сразу перешел в крик. Билл зажмурился, он часто слышал из комнаты родителей какие-то безумные разрывающие барабанные перепонки крики. То ли боли, то ли чего-то другого. Но сейчас фантазия мальчишки работала во всю катушку. Он не представлял, чтобы папа мог бить маму. Он просто думал, что маме больно.
Мальчишка прижался спиной к кровати, стараясь спрятаться куда-то. Воссоединиться со стеной и стать таким же холодным и безсердечным. Но все-таки, услышав, что крики стали еще громче, он поднялся на ноги и, сжимая мишку, медленно пошел в сторону родительской комнаты. Тихо, шагая малюсенькими шажками, стараясь немного задержать тот момент, на который он сам себя заставил пойти. Приоткрытая дверь в родителскую комнату и вот уже любопытные глаза заглядывают в щель. Папа сидел сверху на маме, двигаясь и тихо постанывая. Руки время от времени хлестали женщину по лице и по груди. Сильно, оставляя красные пятна, которые со временем превратяться в синие, а потом уже зеленоватые синяки. Кожа у мамы очень чувствительные. Билл как-то слишком сильно сжал ее руку возле кисти, и на коже сразу расцвел синяк. Непонятная у мамы была кожа.
Громкий крик пронзил ушы, когда папа ударил маму по лице. Та, захлебываясь в своей крови, начала плакать. Слезы стекали по вискам, смешиваясь с кровью и капая на белые простыни. Билл закрыл глаза. Он знал, что маме больно даже, когда он, маленький мальчик сожмет ее руку, а какую же боль ей приносит папа… Безумную невыносимую, жестокую. Но если мама ничего не делает с этим. И продолжает улыбаться папе, когда тот приходит с работы, целует его в щеку, когда он уходит, готовит есть, стирает его вещи, слушает его разговоры… Тогда маме и так хорошо. Значит боль – это хорошо. Казалось весь созданый мамой мир рухнул. На смену пришел свой мир. Необьяснимой жестокости и боли.
Так было испорчено еще одно детское сердце, никогда не знающее жестокости. Так была разрубана еще одна душа. Так была убита еще одна любовь, которая бы родила миллион радостей.

**
- Зачем? – Билл сидел в комнате и смотрел в монитор компьютера.
- Что? – Парень резко обернулся и посмотрел вокруг. Ничего.
- Зачем ты убил ее? – Опять голос, хрипловатый.
- Кто здесь? – Билл поднялся с кресла и выглянул за дверь комнаты. Включил музыку.
- Ты один. Здесь только ты, но тела два, - опять тот же голос.
- Где ты? Что за бред? – Он давно не боялся, не помнил, как это, когда кто-то сжимает твою душу, и она захлебываеться в безумных криках, когда вены пульсируют сильней, когда чёрный омут затягивает твое сознание.
- Зачем пугаться. Я же всё чувствую, - сказал голос. Билл обернулся влево, на звук.
В комнате стоял парень. Идентичный с ним. Точь в точь. Такие же губы, нос, рот. Только волосы белые, заплетены в дредлоки, на голове белая повязка, стягующая хвост из дред. Одежда мешковатая, огромная, белая. Светлые, синие джинсы и белая футболка, огромная, мешковатая. Парень стоял, склав руки на груди и скептически смотрел на Билла. Парень словно светился изнутри, вокруг него распостранялся серовато-белое свечение.
- Как ты здесь оказался, растаман, б*я?
- Я это ты. Ты это я.
- Что за бред?
- Я твоя потеряная душа. Я вернулся. Я твое второе я. То, которое ушло от тебя еще в детстве. – Ответил парень, внимательно смотря на свою темную копию. Глубокие, карие глаза, казалось, видели Билла насквозь.
- И что ты теперь от меня хочешь? – Спрашивает Билл, косясь на парня.
- Я просто увидел то, что ты сделал сегодня вечером.
- И что с того? Если бы я не хотел, я бы не сделал этого. Ты же не вправе ничего сделать, - Сказал Билл и зло оскалился.
- Почему же, вправе, - Парень стремительно подошел к парню и дотронулся холодными пальцами ко лбу Билла.
Вдруг чёрноволосый почувствовал, безумный страх, страх который высасывал его изнутри, желудок свело судорогой, горло сжало, он задыхался.
- Чувствуешь страх? – Парень задышал ему на ухо. Казалось Билл сейчас разорветься от той боли. Он поднес свою руку к губам и впился зубами в кисть, чтобы та боль, заглушила эту безумныю душевную боль.… Потом всё скрылось в темноте.
**
Билл проснулся в холодном поту, чувствуя как он липкими каплями стекал по вискам. Сон… Настолько реалистичный, что от всего этого мучительно хотелось застрелиться. Билл выдохнул и направился в ванную, по дороге стукнул ногой по протестующе загудевшему компьютеру.
Через 10 минут Билл вернулся с ванной и включил музыку. Из колонок раздались сумасшедшие крики, да что там крики, оры. Соседи уже давно перестали жаловаться на такую музыку, или носят вату в ушах, или просто привыкли.
Перед глазами еще стояли некоторые обрывки из глупого сна, а когда Билл прикривал их, то картинки складывались в понятные очертания парня в белом. Как же он хотел бы его убить. Еще никогда так не хотел. И никого. Как бы он хотел ео увидеть и убить, не застывая перед ним, как во сне, а задушить собственными руками, чтобы лицо посинело, а парень умер, дрыгаясь в конвульсиях. Или нет. Он будет его мучить, так долго, чтобы он сам захотел сдохнуть. Если он светлая сторона, то подыхать не скоро захочет. Билл действительно в это поверил, как дурачок. Дурацкий сон, но он настолько в него поверил, что жил мечтой следующего убийства.
**
Некоторые верят в сладкие грёзы. Некоторые не верят. Некоторые ими живут. А некоторые их не видят перед собой, как это не печально.
Билл любил мучить последнюю категорию людей. Они слепы, невидят счастья, расстроившись в собственой жизни. Невидя любимого человека в шага от себя, невидят новой жизни в газетном обьявлении. И лишь некоторые из них, самая малость, понимают то, как они живут.
Этого мальчишку Билл заприметил уже давно. Ему было интересно, долго ли он будет ломаться перед смертью. Наблюдать за ним было очень интересно. Парень метался между спортивной площадкой, концертными залами и вечеринками с малоалкогольными соками. И, как часто бывает, не видел той любви, которая буквально мельтешила ему перед глазами. Маленькая, вроде бы ничем не примечатальна рыженькая девушка, которая была его поклонницей. Точнее толчком стала музыка, которую творил парень, а потом уже и его внешность. Светлые волосы, зеленые глаза и тонкий росчерк губ. Она была смешная, но довольно интересная, ярко-рыжая, пухлогубая и с милыми веснушками. Фанатела от человека, которого видела лишь на постерах и пару раз на концертах. Билл хотел посмотреть на нее после смерти кумира. На ее страдания. На плачь над могилой, на душераздирающий крик. Послушать слова скорби и громко засмеяться.
В тот вечер Билл поджидал парня возле одного элитного клуба. Чтобы не спугнуть рыбку, сегодня он оделся не так, как обычно. Чёрные, потертые джинсы, рубашка иссине-черная, с хорошей ткани, которая переливалась в свете цветомузыки. Чёрные волосы четкими прядками лежат на плечах, глаза густо подведены чёрным цветом, даже чуть-чуть вульгарно, но так надо было. Взгляд из под длинных ресниц. Он безупречен.
Билл сел за барной стойкой и заказал стакан воды. Просто, ради приличия. Дригающиеся подростки, которые труться горячими телами друг о дружку. Поцелуи, жаркие прикосновения, языком по шее, так мокро, казалось бы противно. Но руки уже расстегивают пуговицу на блузке и ведут за руку в чилл-аут.
Подождав, когда парень будет достаточно пьян. Билл стремительно подошел к нему и что-то проорал ему на ухо, что, он даже сам не слышал, из-за шума музыки. Повел за руку в чилл. Как ни странно, но парень даже не противился, а послушно шел за Биллом, с трудом таща ноги за собой.
Билл закрыл двери на ключ и положил его себе в карман. Кинул парня на диванчик и взял тонкими пальцами за лицо. Легонько коснулся своими губами его губ и оттянул нижнюю. Парень лениво отвечал на поцелуй, отчего Билл чуть не забыл про свою цель. Срывает одежду, оторвавшись от его губ. Резко, царапая ногтями кожу, отчего из маленьких царапин выступает кровь. Билл слизывает ее острым, проворным язычком, парень стонет и запрокидывает голову. Билл рывком стягивает с парня штаны, оголяя его возбуждение. Царапает ногтями разгоряченую плоть и сам быстро оголяеться. Раздвигает коленом ноги парня и резко входит в него почти до конца. Парень зажмуриваеться и кричит, потом хрипло дышит, быстро-быстро. Из глаз брызнули слезы. Билл подождал немного, и начал юыстро и резко двигаться, парень кричит и плачет, умоляя, чтобы Билл остановился. Но он продолжает с силой вдалбивать его в стенку дивана, впиваясь ногтями в кисти рук. Когда Билл кончил и вышел из парня, то из ануса потекла кровь, скрапывая на бежевый ковер. Парень плакал от боли и унижения, а Билл ухмылялся.
Потом он достал свой нож из кармана джинсов и начал вырезать на коже разные узоры. Руны переплетались и пятиконечные звезды постепенно покрывали всё тело блондина. Он смел лишь тихонько всхлыпывать, моля о пощаде. Билл качал головой и облизывал губы. Иногда слизывал кровь с  припухших ранок и прикусывал их, чтобы доставить как можно больше боли. Тело блондина уже начинало неметь. Вдруг Билл поднялся на ног и опять с силой вошел в парня. Тот закричал от добавившейся боли, кровь хлынула сильней из порваных стенок отверстия. Билл двигался, не взирая на парня и не слыша криков и умоляний.
- Заткнись, - Шипит Билл, двигаясь всё быстрей и быстрей.
- Пожалуйста, отпусти, пожалуйста, - плачь, отчаяный. Всхлыпывает и стонет от боли.
- Заткнись, я тебя убью, - опять злобное шипения из-за сбившегося дыхания и толчков.
- Убей лучше, я больше не могу! – Крик из последних сил. Билл сжзимает в руке рукоятку ножа и резко вонзает его прямо парню в горло. Кровь хлынула фонтанчиком. Билл еще продолжал двигаться, хоть весь живот и ноги уже были в крови, которая скапывала на светлый ковер, впитываясь и оставляя ярко-алые разводы. Парень уже не дышал, а Билл, с громким стоном выгнулся и кончил. К крови прибавилась сперма. Билл быстро обтерся одеждой мертвого блондина и вышел из комнаты, закрыв дверь на ключ и взяв его с собой.

Спасибо солнце!

Спасибо, напишем скоро)

Хах. Не знаю, с чего такие выводы. Можете обьяснить, м?
Почему отстойный? Стиль написания, ошибки может?

IV.

- И опятьты убиваешь людей. Зачем? – спросил парень просто, как будто речь шла о поломаной игрушке.
- Как ты тут оказался? – Билл отошел от него, испуганно гляда на белоснежного блондина.
- Опять тот же банальный вопрос. Тебе он не надоел, нет? Я отвечал в прошлый раз, - ответил парень.
- Как тебя зовут? – Зачем-то спросил Билл.
- Раньше я был тобой. Сейчас можешь звать меня Том.  – Ответил парень, теребя пальцами край белой футболки.
- Так вот… Том, - Билл едко посмотрел на него, - Я тебя очень хочу увидеть.
- Зачем? – Том удивленно посмотрел на Билла.
- Просто так. – Ответил Билл. И опять же он верил. Глупо верил в то, что он появиться, а не будет только во сне. Что Том придет и Билл его убьет. Замучает. Кроваво.
- Нет. Прости, но нет. Или хотя бы подожди немного времени. Кстати мы отклонились от заданой мной темы. Зачем ты убил его? – Том шагнул поближе к Биллу.
- Мне так захотелось. Ты мне не указ, - Билл огрызнулся и оттолкнул от себя Тома. Блезгливо, будто боясь замазаться его чистотой. Такой хрустальной, но страшной. Футболка была вполне обычной. Только в темноватой комнате Билла, всё равно казалось, что блондин светился изнутри. Том сделал шаг назад, чуть пошатнувшись.
- Так дело не пойдет. Может еще и ударишь меня? – Спросил Том.
- Ударю, если надо будет.
- Ну что ж. Давай,  - спокойно, голос даже не дрожит.
Билл стремительно приблизился к Тому. Замахнулся но так и не ударил. Почему-то не смог, то ли пронзающие насквозь карие глаза остановили, то ли что-то другое, совсем не ведомое. Билл взял за ворот Тома и притянул его к себе. Кожа благоухала яблоком и каким-то странным другим запахом, с привкусом чистоты, свежести.
- Уйди из моей жизни. Уйди, - прошипел в лицо, касаясь своими черными волосами его щек.
- Не могу. Я бы и сам хотел избавиться от этой грязи. Твоей грязи. Но я слишком многим заплатил ради того, чтобы вытянуть тебя из дерьма, прости за слово. Но именно там ты сейчас и находишься. – Отчеканил Том, выдыхая Биллу в лицо.
- С*ка, - презрение. Отпускает ворот и хрипло дышит, как будто после пробежки.
- А музыканту было больно. Очень больно, - губы возле уха. Рука сжимает край свитера Билла и впиваеться пальцами в бедро.
Ноющая боль, которая разливаеться по всему телу. Начиная с головы и до кончиков пальцев ног. Тело колет тысячами иголок, и руки немеют. Болят даже внутренности, сердцые, которой пульсирует в груди. Болит голова, как будто по ней кто-то долбит молотком. Болит живот, отчего ты складываешься пополам. Руки и ноги, как будто поломаные. Веки опускаються, тяжело поднять. Огромными усилиями Билл открывает глаза, но они закрываються от свинцовой тяжести и от боли, которая цепляеться за мозг. Он теряет сознание, глаза застилает темнота.
**
- Чёрт! – Громкий крик пронзил густую темноту насквозь, рассекая ее.
Билл резко сел в кровати, отчего в глазах потемнело. Всё тело страшно ныло, как будто после продолжительных побоев. Поднять руку оказалось непосильным трудом. Тело казалось свинцовым. Хотелось упасть и сдохнуть. Так и замереть, не двигаться, потому что каждое движение приносило такую нестерпимую боль, что хочеться кусать руки, чтобы хоть чем-то перекрыть ее.
Билл закрыл глаза. Послышались какие-то звуки. Шелест бумаги и тихое покашливание. Открыть глаза. Всё как было. Раскрытая тетрадь на столе. Вокруг пусто. Больное воображение разыгралось?
Краем глаза Билл уловил какое-то движение, повернул голову, ничего. Закрыл глаза. Мрачно и немного страшно. Или жутко? В груди что-то тихо екнуло и забилось, как будто дикая птица в клетке. Захотелось что-то сказать, просто для того, чтобы услышать свой голос. Чтобы не сойти с ума окончательно. Слева что-то тихо скребеться. Как будто желтыми ногтями по шершавом наждаке, тихо, но так чтобы навеять страх. Шшшррр…. Шшшрррр… Справа за стеной трахаються соседи. Крик девушки слышно через тонкую гипсокартоновою стену. Почему им поставили именно такие стены, их даже кулаком легко пробить. Но сейчас Билл был этому рад. Не сходить с ума. Не сходить.
Билл смял руками простынь и резко выдохнул. Открыл глаза и побежал в душ, быстро, побеждая жуткую боль в теле, стараясь не слышать, как ногти скребут по чему-то и кто-то тихо, но жутко сопит.
**
Темная комната. Свет погашен, лишь бра резким белым светом слепит глаза, даже если случайно посмотреть на него. Диван обтянутый дешевым кожзаменителем, который протерся на краях. В комнату доносятся звуки клубной музыки. Опять чилл-аут какого-то среднего клуба. Очередная полуживая жертва, которую хочется мучить, чтобы болело, чтобы жертве хотелось сдохнуть. Чтобы страдать, плакать, умолять, визжать, кричать.
- Давай я притворюсь, что я не вижу твоих слез? – Горячее дыхание в самое ухо. Парень лежит на диване, раскинув неестественно вывернутые руки и испуганными глазами, из которых капают слезы, смотрит на Билла.
Тихое, но, как казалось протестующее мычание.
Удар, ботинком по ребрам. Хруст. Парень задыхается и ртом, казалось, цепляется за воздух. Из уголка губ потекла красная струйка крови. Скапывает на голое тело, которое уже покрылось огромными, размером в кулак синяками. Парень, с рыжеватыми волосами задыхается. Билл, улыбаясь, смотрит на него и бьет ногой по шее. Парень еще дважды попробовал вздохнуть, но уже ничего его не спасет. Глаза закатились и он, вытерпев все мучения, заснул навеки.

**
- Парни, что вы делаете? – Билл пятился к стене, оглядывая здоровых парней, которые прижимали его к углу.
- То, что и сделали с твоим дружком! – Тупое ржание и похлопывание друг друга по плечам.
- Пожалуйста, я вас не трогал даже, - взмолился Билл.
- Еще бы, ты нас тронул, - опять тупой хохот.
Один подбегает и неожиданно бьет Билла под дых, отчего тот скрючивается и падает на грязный пол. Подбегает второй парень и бьет ногой по лицу, отчего из носа и губы хлынула кровь. Буроватые капли на полу смешались с грязью. Из глаз капают слезы, которые бегут по лицу капельками, смешиваясь с кровью. Еще один парень из толпы взял Билла за шею и лицом ткнул в холодный пол.
- По-моему с него хватит, - сказал один.
- Да-да, еще встретимся, малыш Билли, - опять гогот.
Билл лежал на грязном полу и захлебывался слезами, время от времени сплевывая кровь. Через пару минут он с трудом поднялся и поковылял к углу, где почти также лежал его друг Рик.
- Рик, что с тобой? – тихий шепот и хриплый кашель.
- Рик… ты меня слышишь? – Тихо тормошит друга за плечо. Лицо в крови, прядки пшеничных волосах замазались в крови и грязи.
Облизнулся. Соленая кровь  вперемешку со слезами. Ужасный коктейль. Прикладывает голову к груди друга. Чувствует тихое сердцебиение.
- Рик, поднимайся, Рик… Ну вставай, - шепчет и кашляет, опять сплевывает комки крови в сторону. Буква «Р» выговаривается с трудом, из-за распухших губ. Закидывает его руку себе на плечо, опираясь на стену, пробует поднять его тело, но не справляется с тяжестью и падает. Голова кружиться, и хочется рвать. Опять поднимается и поднимает рука, сжимает зубы от боли в груди и, время от времени опираясь от стену, тащит Рика на спине. 
**
А через неделю лечения в больнице Рик умер. Были отбиты внутренности, и врачи лишь качали головами, не зная, что можно сделать. Тем более, мальчишка был с врожденным пороком сердца и операции он бы не перенес. А если бы и перенес каким-то чудом, то он был бы только обузой для своих родителей. Не имея возможности даже просто сходить в туалет.
Билл убивался за другом, постоянно плакал и шарахался от людей. Врачи говорили, что психическая травма, но никто из родителей не обращал внимания на проблемы сына. К психиатру Билла завела бабушка. Но потом, мальчик отказывался туда ходить, утверждая, что чувствует себя прекрасно, хоть на самом деле никто так и не знал, почему подушку была мокрая, а простынь скомкана от еле сдерживаемого потока слез, который всё равно вырывается наружу.