Глава 7.
"Вы не ждали? А я приперлась!"

И действительно, как только дела пошли своим ходом, и я заработала ровно столько, сколько Билл мне одолжил, и сразу же навестила его. Благо склерозом не страдала и поэтому, где жил этот странный парень, тоже запомнила. Всего-то перейти через двор и вот, подъезд моего спасителя передо мной.
Домофоновую дверь мне открыл какой-то мужчина, который выходил из подъезда и, судя по черному, наспех завязанному пакету, он отправился выносить мусор. И это хорошо, ведь не придется звонить в квартиру. Люблю эффектно заявляться, когда тебя не ждут.
Чем дальше, тем страшнее: когда мне приходится кого-то навестить, перед дверью сердце начинает отбивать ритм чечетки, а тут я только успела зайти в подъезд, и наступило это страшное волнение. С чего бы? Мне казалось, что я всегда отличалась спокойствием и особо никогда не нервничала. А может, потому что я впервые САМА иду к Биллу, поэтому так волнуюсь? Ведь раньше это он все преследовал меня. Хотя странно, что вот уже три недели от него не был ни слуху, ни духу, а я вспоминала о нем чаще, чем о том, как меня зовут.
Сомнительный дом. У нас бы в подъезде за потрошение почтовых ящиков, открутили бы голову, достали через это отверстие все органы, провели проводки, вставили лампочку и подвесили за место «светила первого этажа». А что? Герр Альфред постоянно жалуется, что подъездные лампы, нынче, перестали надежно конструировать.
В лифте же какие-то уроды прожгли кнопку с номером 10, поэтому мне пришлось доехать только до 9 этажа, а там пешком. За время, что я ехала в лифте, то успела начитаться слов, типа таких, которые чаще всего пишут на заборе, хотя какой-то красноречивый товарищ значительно отличился. Вот его бы «афоризмы» я точно записала бы к себе в блокнот – отпугивать местную гопоту. А если он и являлся среди накорточкосидящих видов, то тут такими фразами кидаться будет слишком чревато для себя же, ибо я ещё помню о правилах поведения и сохранности авторских прав. В общем, как говорится, грамоту ему на междугороднем конкурсе, в руки!
Я встала перед бежевой дверью. Кажется, отсюда я в прошлый раз выходила. По крайне мере, повторюсь, что память у меня хорошая, касательно запоминания местности, да и в целом неплохая, просто люблю косить под дурочку. Подъездная тишина, как назло действовала на нервы, и чтобы как-то отвлечься, я перевела дыхание. Зачем звонок так высоко? Билл использовал его под свой рост? Зачем, тем более, хозяину квартиры, звонить самому себе? Или, чтоб солиднее было? Эх, умный ты парень, Вильгельм, а логики – ноль без палочки!
Кое-как дотянувшись, я таки позвонила в звонок. Видимо, парень любит соловьиную трель, ибо пение пернатых тут же раздалось за дверью. Правда, открыли мне не сразу. За это время я успела придумать себе множество причин, по которым хозяин мог бы отсутствовать, одновременно поражаясь своей терпеливости и вот, в скором времени, по ту сторону услышала шарканье шагов по скользкому ламинаду.
Дверь открылась и за ней показалась недовольная мордася какого-то левого парня. Был он выше меня. Примерно ростом с Билла. Может, даже, чуть пониже. Надменный взгляд карих глаз смотрел на меня, выражая всем видом «что ты тут делаешь?». А ничего, блин, в саранчу пришла поиграть, а то с маминой овсянкой…так, все, что там я говорила? А, да, так вот, руки скрестил на груди, ай, молодец, я еще ничего не успела сделать – меня уже ненавидят.
-Тебе что надо, девочка? – произнес парень с многочисленными косичками. Такими же черными, как и его глаза сейчас. Говорю же, что сердится. Был у меня один такой друг кареглазый, который цвет глаз по настроению менял: от светлого, до самого темного. Кажется, я все-таки перепутала квартиру.
- Похоже, я обозналась, - я снова осмотрела парня с ног до головы и фыркнула.
-Обозналась она.
-Кто там? – раздался знакомый голос из недр квартиры. Нет, грубиян! Я по адресу!
-А ну в сторону! – я оттолкнула мешкообразную глыбу и бесцеремонно вошла внутрь. Да уж, наглость – второе счастье. – Билл, этот Баста Раймс-переросток не хотел меня пускать!
Я зашла в комнату, которую тогда не исследовала. Судя по всему, она принадлежала Биллу. Но то, что он, замотавшись в плед, лежал на диване с нездоровым видом - явно насторожило.
-Я этому Басте косички-то повыдергиваю, - слабо улыбнулся он, покашливая. – Рад тебя видеть, Рашель.
-Молчал бы, умник. – Хохотнул тот парень.
-Я пришла вернуть тебе деньги, - я вытащила из кармана связку. – Но, думаю, мне придется задержаться.
Вот так вот иногда я превращаюсь в Мать Терезу. Все-таки Вильгельм ни раз выручал меня. Пришло время отплатить тем же.
- Нет, ты что, не стоит тебе тратить на меня свое время.
-Молчать! Мое время: что хочу с ним – то и делаю.
-Да уж, молчал бы лучше со своей пневмонией! – отозвался парень с косичками.
-Пневмония? Так, теперь я просто обязана остаться. Ты в больницу ходил?
-Ты думаешь, чего я три недели лежу, как труп?
-Полторы из которых проморозил свой тощий зад!
-Томас!
-Смотри СВОЙ зад не отморозь, - злобно шикнула я, таращась на этого странного чудака. Хотя, если посмотреть на Билла, то с уверенностью можно сказать, что у них обоих с головой что-то неладное.
-Приятно познакомиться, да.
Чудака в реперских шмотках звали Томом. Лучший друг, почти как старший брат для Билла. Увы, наладить контакт мы смогли с ним только под вечер, когда развлекали больного. Вообще, по нему трудно было сказать, что он больной. При заболеваниях так не бесятся.
Когда Том пошел на балкон покурить, брюнет, якобы пошел отнести ему куртку, чтобы тот не дай Бог не «свалился с температурой», а в итоге все началось с шутливого поджопника, потом друзей было не остановить. Казалось, это двое маленьких мальчишек мутузили друг друга на балконе веником и совком. Как бы я не смеялась, мне пришлось их разнимать, ибо наш больной что-то прибодрился и пора бы напомнить, что кровать его ждет.
Стоило мне отправиться кухню, чтобы намешать в кружке лекарство, что прописал Биллу доктор, то снова услышала, как мальчишки начали бегать по квартире. Большие парни, пожалуй, во всех смыслах этого слова, а ведут себя, как подростки. В башке ветер-в попе дым, чесслово! Как оказалось потом, Билл загнал бедного друга на шкаф, словно паука и грозил ему шваброй. Для меня до сих пор оставалось загадкой, как он так смог? Я бы даже не шкаф не залезла. Судя по тому, как Том отчаянно отбивался от брюнета пяткой, с которой слетал серый протертый носок, у них такое развлечение было в порядке вещей. Но мой укоризненный взгляд заставил проказников притихнуть и даже «разбежаться по углам».
- Я, конечно, все понимаю, но блин… Билл, это же пневмония, с этим не шутят, - я поставила поднос на табуретку, что стояла возле дивана.
-Ой, да симулянт он! – махнул рукой Том. От чего получил подзатыльник.
Поздним вечером Том ушел домой, взяв с меня слово, что я не на минуту не оставлю Билла и буду его лечить, хоть меня даже диарея настигнет. Так и получилось. Почти всю ночь я не уходила от брюнета. И почему я вызвалась ему помогать, даже не знаю. Почему-то меня тянуло к этому человеку. Он оказался очень интересным, хоть думала, что он полный придурок и маньяк. А ведь Вильгельм искренне помогал мне. Хоть его слова казались пофигистичными, но в душе ему было далеко не плевать. Я многое узнала об этом странном парне. Например, что он работает гидом по городу, что он рано потерял маму, а отец оказался педофилом. Но, несмотря на трудное детство, он живет, работает, многим увлекается и получает от этого удовольствие. Он любит жизнь.
Оказалось, у нас много общих интересов: один из них, например, то, что мы оба любим фильм Step up 3 и главного героя. Брюнет чем-то был похож на него и даже спародировал фразу «Я Роберт Александр третий, кстати. Можно просто Лось», что вызвало во мне порцию смеха. Билл поделился, что иногда танцует, еще он хотел бы петь. «Голубая мечта идиота», - как выразился мой новоиспеченный друг. Я пообещала ему, что у него обязательно получится добиться чего-нибудь.
Заснули мы только под утро, когда сил на разговоры стало не хватать, и я погружалась в сон, облокотившись головой об мягкий диван. Все-таки спать наполовину на полу для меня не вновь.
- Спокойной ночи, Билл…

Глава 8.
«Брат и сестра»

Да, порой, я не вижу никого, кроме
Собственной персоны и твоей персоны, но
Пусть проблемы элементами, тоннами
За заборами, где нас нет, мы с тобой далеко (с)

День изо дня я пыталась выходить своего подопечного. Все-таки после всего, я просто не смогла его бросить. Приходилось оставаться ночевать у него. Получилось так, что я и забыла, когда последний раз была дома. Но, чтобы совсем не наглеть, я, пообещав Вильгельму, что навещу его завтра после школы, уходила домой. Бывало, что брюнет сам пинками выгонял меня из своей квартиры, чтобы я побыла дома с мамой. Все-таки она без меня совсем свихнется, да и не хватало родной квартиры в целом. Родительница не понимала, где я пропадала все время, что даже не удосужилась ей позвонить. Ведь она места себе не находила, а мне было так стыдно за свою память, что я забывала обо всем, когда носилась к другу «спасать» его. Но моя мама оказалась из умных женщин, хоть и с бзиками, поэтому, когда я рассказывала ей обо всем, я не чувствовала страха быть непонятой в данной ситуации. Линда, напротив, проявила свой интерес и, даже настаивала по тому поводу, чтобы я не спешила рваться домой. Да и вообще, мне показалось или она как-то лукаво подмигивала мне? Эх, мама-мама.… Все мечтает меня выдать замуж, да только не бывать такому. Билл для меня, как брат, не больше.
Здоровье друга менялось, как маятник и порой, я не знала, что мне делать. Бывало, срывалась, опускала руки, закрываясь в ванной, а после выходила спокойная, как удав и делала вид, будто это не я там, пять минут назад, драла волосы на голове и кричала в полотенце. Я не хотела показаться Биллу слабой, не хотела его огорчать. Ведь он и так чувствовал себя не ахти. Я уже пожалела, что рассказала ему про школьные проблемы. Ведь прогулы и, даже не аттестация по некоторым предметам, грозила мне, в лучшем случае: родителей к директору, в плохом – второй год. Такая перспектива меня никак не радовала, поэтому я из кожи вон лезла, чтобы все «сгладить». То ли с другой стороны поддержка Билла оказалась самым лучшим, что я могла бы получить взамен. Этот человек верил в меня, что я все смогу. Что я все преодолею.
- У тебя все получится. Главное, не раскисать, не сдаваться. Помни, что я верю. Помни, что я есть у тебя, а ты у меня… ты стала мне, как сестра, Шелли.
Казалось, я на долго запомню его слова. После этого, на следующий день, мне устроили что-то типа экзамена. Чтобы хоть как-то проставить мне оценки и отпустить на долгожданные весенние каникулы. Я даже впервые в жизни приготовилась. Огромная благодарность Биллу, что не мешал мне «чахнуть» над учебниками, а отправился спать, хоть сам переживал.
У меня была ужасная ночь… обессиленная я легла в постель, надеясь, что посплю хоть немного, но я оказалась наивнее, чем я думала. Когда тебе плохо, то все и оборачивается против тебя. Сначала мне было холодно, как бы плотно я не укутывалась одеялом, а потом и вовсе замучил озноб. Только заболеть мне еще не хватало! Но это было ничто по сравнению с тем, что я заснула на какое-то время, и будто несколько голосов разного тембра, от самого писклявого, до баса пытались привлечь мое внимание, переговариваясь между собой:
- Посмотри, ей холодно!
-Она мучается, бедняжка!
-Может ей нужно принять горячего чая?
-Шелли, одень штаны, глупая.
И тут сон отошел на второй план. Все-таки дома было достаточно холодно: батареи еле грели и это при том, при всем, что на улице мороз. Мда, любят же службы ЖЭКа иногда поиграть на нервах жителей. Видимо, им давно не устраивали разгрома. Но это ладно, главное, чтобы Билл был в порядке.
Нацепив на ноги черные джинсы, я пошла в другую комнату, посмотреть, как он. Мои мысли охватило облегчение. Вильгельм спал, как младенец. В комнате было темно, и только лунный свет падал отблесками на детские черты лица молодого человека. Казалось, кожа его была еще бледнее, чем обычно. И откуда такая бледность? Черные, длинноватые волосы разметались по всей подушке, а пушистые ресницы колыхались и подрагивали во сне. Я поймала себя на мысли, что уже долго любуюсь им. Никогда не видела, чтобы парни обладали такой неземной красотой и таким добрым, благородным сердцем. Он совершенен. Думаю, стоит покинуть спальню, а то чувствую себя, все равно, что маньяком. Словно занимаюсь каким-то плохим делом. Никому бы не понравилось, когда за тобой наблюдают во сне, но это зрелище было настолько привлекательным, что мне стоило огромных сил оторвать глаза.
Победил холод, что автоматически привел меня на маленькую кухню. Все-таки чай помог мне немного согреться и, пожалуй, собраться с мыслями, окончательно проснуться.
Спать совсем не хотелось, а немного повторить задания не было желанья, ибо я знала, что повторяй – не повторяй, никакой выгоды мне это не принесет. Все же, собравшись, я покинула квартиру, оставив Билла одного досыпать свои часы. Эх, везучий. Не то, что я. Знал бы кто, какой ураган творится у меня на душе за долгую, как мне казалось, дорогу. Вот опять это противное волнение, а вскоре и эти дотошные кабинеты с кучей учителей, которых мне представилось пройти, словно медосмотр.
Но не стоило так бояться. Все оказалось намного проще, чем я думала. Не зря говорят, что у страха глаза велики. Достаточно в них же посмотреть с гордо поднятой головой, чтобы понять, что мы слишком в этой жизни все преувеличиваем.
К Биллу я бежала на всех парах. Будто подпрыгивая по дороге – настолько меня распирало от переполняемой радости и груз, что лежал на моих плечах неподъемным массивом, будто рухнул, освободил меня, дал почувствовать легкость. Я смогла. Не подвела. Я оправдала надежды. Я знала, что Вильгельм обрадуется за меня. Ведь, наверное, один он так переживал. Он поверил. И за это я ему благодарна.
Но придя домой, я обнаружила, что Билл плохо себя чувствовал, еле стоял на ногах и был слишком слаб. За те две недели, что я ухаживала за ним, из них три раза случались приступы и, молодой человек падал в обморок. Как потом мне поведал Том, Билл с детства болел анемией: болезнь низкого гемоглобина. Отсюда бледная кожа, худоба и фантики из-под гематогена, которых я немало находила, где только можно и отправляла в мусорку. Но все это я списывала на то, что такие «лечебные конфеты» - обычное пристрастие брюнета, как плитка шоколада для ребенка.

Из своей обители брюнет вышел только под вечер. Вид предвещал лучшего. Растерянный взгляд карих глаз бегал по комнате в поисках чего-то, за что можно было уцепиться. Вселенская грусть накатила на взрослого ребенка. Казалось, заходя на кухню, где сидела я и читала очередную медицинскую книгу, он будто искал слова, чтобы как-то сгладить свое поведение. Чтобы узнать, не обиделась ли я на него. Видно было, что он сожалел. Мне уже не так важны были строчки, состоящие из заумных слов в этой книге. Я просто делала вид, что читаю. На самом деле, осторожно, боковым зрением наблюдала за брюнетом и ждала, когда же он решится.
- Извини меня, Рашель. Я повел себя, как трус. – Билл сел рядом и точно так же, как и я, несколькими секундами ранее, стал наблюдать за моей реакцией.
- Вот сейчас, как возьму ложку, как стукну тебе, по голове твоей бестолковой, чтобы больше так не делал, - я взяла, для правдоподобности, со стола большую ложку, что лежала рядом с сахарницей и пригрозила. Билла, как будто и не было рядом со мной. Он умотал в другую комнату, а я, рефлекторно прихватив ту страшную ложку, последовала за ним в комнату. Его нигде не было видно. Были у него такие закидоны и не раз – Вильгельм любил прятаться от меня. Это, конечно, забавляло. Но если учесть, что парню 21 год…
Неосторожное движение и брюнет выдал себя с потрохами. Место под кроватью, пожалуй, было его самым любимым. Усмехнувшись, я закатила глаза.
- А ну, выползай, какашка! – строгим тоном парировала я, прислушиваясь к звукам.
- Я – какашка, и я не выползу! – обиженным голосом пробубнил Билл.
- Ну, я серьезно. Давай выползай, я знаю, где ты сидишь.
- Не выползу. У тебя ложка в руках.
- И что? – захохотала я.
- И то.
Тишина. Я положила ложку на кофейный столик и отошла подальше.
- Ну, все, у меня больше нет ложки, и я не буду тебя ею пугать.
Игра становилась похожей на детскую, и я не смогла сдержать улыбки, когда костлявое тело все-таки вылезло из-под ненавистной кровати. Неожиданно для себя, я с разбегу запрыгнула к Биллу на руки и, обняв за шею, чмокнула в порозовевшую щечку. Что это было? Порыв нежности? Неважно, что, но когда я спрыгнула обратно и с визгами убежала в ванную, закрывшись там, брюнет явно остался в комнате недоумевать. Но постучался буквально через минуту в дверь, пока я корчила из себя знаменитую Фреккенбок, развалившись в ванной, не забыв прихватить с собой шланг.
-Алёо-о-оу?
- Может, откроешь? – послышалось из-за двери.
- Да-да?
- Шелл, я не шучу, что это было?
-Не знаю, - искренне призналась я.
-Хм…
Молчание напрягало, но больше всего я не хотела говорить о том, что сподвигло меня, себя так повести. Странно все так. Билл притих, а меня начали терзать смутные сомнения на счет того, как бы он там не соорудил план по вышибанию двери. На всякий случай, открою потихоньку. Хорошо, что до затворки тянуться не обязательно, достаточно просто протянуть руку и открыть. Хоп! Исходное положение.
- Ну, открой…
- Не заперто. – На всякий случай закроюсь водонепроницаемой ширмой. Пускай ему стыдно будет!
Но, как я и сказала, его любопытство взяло вверх, и когда брюнет зашел, то заглянул ко мне.
- Опачки!
Рефлекторно я начала визжать, отчего парень быстро скрылся. О да, мой фальцет можно было услышать и на первом этаже. Не удивлюсь, если Билл сейчас приводил уши в порядок.
- Да я не смотрю! – отозвался Вильгельм, видимо, понимая глупость всей липовой комедии.
-Да я и не голая!
- Может, вылезешь из ванной? Пойдем чаю лучше попьем, раз говорить не хочешь. – Отчаянный вздох.
- Ну ладно…
Я, стараясь аккуратно подняться, открыла ширму и, невинно посмотрев на Билла, попыталась выползти…
-Ку-ку, ку-ку, мой мальчик!
Но нечаянно зацепилась за кран с водой и открутила его. Из шланга, что был в моей руке, начала брызгать холодная вода.
- АААААААААА!!!!!!!!!! БИИИИИИИИЛЛ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – попыталась закрыть, не получается, но, о, чудо, у Билла золотые руки. Полностью промокнув и продрогнув, я стояла в ванной и смотрела на Вильгельма такими глазами, которыми мог смотреть только нашкодивший ребенок. Он мило улыбался и, укутав в пушистое полотенце, которое взял с вешалки, вытащил меня.

Пусть больше не будет мира, не будет меня
Но в твоих глазах не будет сыро
Не будет мига, чтоб на глазках твоих было сыро
Ведь твоя улыбка это мило. Так глупо, ни звезды сверху
Ни крики, всхлипы, просто твоя улыбка это мило
И почему не пол-мира, почему не все видно
Но твоя улыбка это видно, мало того
Твоя улыбка это чудно, даже не так
Твоя улыбка просто чудо, сияет
Появляется из неоткуда
Порою даже камни не бывают равнодушны (с)

- Я всегда хотел, чтобы у меня была младшая сестра… - сказал брюнет и потрепал меня по рыжей макушке, тюкнув по носу пальцем. Я насупилась и была похожа на нахохлившегося воробья, но нехотя призналась:
- А я, чтобы у меня был старший брат…
Мы с минуту смотрели друг на друга.
- Такая милая, - умилился он, вогнав меня в краску. – Давай, сушись тогда, переодевайся, а я чайник ставить пойду…

Глава 9.
«Наверное, это она…»

Я ищу свой новый день
В обрывках фраз чужих песен.
Ей не простить меня
Да и зачем, я не просил
Давай быстрей, приходи и убей
Меня без ножа..так одним взглядом
Я покачнусь, рукой смахну посуду
Полечу далеко отсюда. (с)

Проходили недели, а мне все чаще кажется, что рядом с Биллом я задыхаюсь. Задыхаюсь, понимать то, что для него я все же, как сестра. А как же хотелось, чтобы было иначе. Я задыхаюсь от переполняемого мной чувства. Наверное, так выглядит она? Такое странное и приятное чувство под названием любовь? Я никогда раньше не влюблялась. Говорят, у каждого это по-разному. Кто-то летает в облаках. Кто-то чувствует прилив счастья. Кто-то переполнен эйфорией. У меня же наоборот. Рядом с ним я не могу спокойно дышать. Каждая близость с Биллом, к примеру, просто посидеть рядом, на диване – уже пытка. Кажется, все во мне бурлит, как в кипящем чайнике, а сердце готово выпрыгнуть в любую минуту из груди. Неимоверная боль под ребрами. Я чувствую себя ужасно. Если я ухожу домой, пусть на совсем малое время – мне уже не хватает моего наивного брюнета. Меня всю трясет, как при ломке. Самое ужасное, что я даже не могу его обнять – он не поймет, почему малолетняя девочка к нему так жмется. Совсем не по-братски. И это мучительно. Его прикосновения – уже Божья награда, ведь не так часто я их получаю.
Но как бы там ни было, я не хочу мучиться от неопределенности. И признаться в своих чувствах, я тоже не смогу. Наверное, я трусиха. Рядом с ним я стала настоящей тряпкой. Почему человек, что постиг эту сладкую муку, становится уязвимым, ранимым, таким зависимым? Каждое грубое слово уже причиняет страшную боль. Наверное, я просто мазохистка. Мне нравится страдать от этого. Чувствовать себя беззащитной. Я такая же странная, как и он. Но я попытаюсь во всем разобраться, а сейчас… сейчас я живу припеваючи, Билл не отвергает и это главное.
Наконец-то мне удалось помирить их с Томом. Без него он чахнул на глазах. Чувствовал себя виноватым перед ним. Мне до сих пор не известна причина их ссоры, но я искренне радовалась, когда просто впихнула трубку телефона ему в руки:
- На, звони!
-Не буду, ему плевать, мне – тем более.
- Тебе не плевать, звони, говорю!
- А если пошлет?
- Ну, дак, ты извинись для начала.
-Ок, извиниться…
-Давай, гудки-то идут!
Том поднял трубку и тут начался всемирный пи*деж. Как два брата-акробата. От жалостливого лица Билла постепенно не оставалось и следа. А потом и вовсе брюнет нацепил на физиономию улыбку. Ну, а я, за компанию, смотрела на него и с лицом дауна и улыбалась во все 28. Улыбайся чаще Билл. Улыбайся.
На этот раз я осталась дома: давно не видела маму, да и Алекс обещала заглянуть. Все-таки со всеми этими проблемами я забыла про лучшую подругу.
К счастью, она не заставила себя долго ждать. Как всегда пунктуальна.
Я открыла ей дверь. Это чудовище тут же налетело на меня со всякого рода обнимашками, сгребая меня своими клешнями в дружеские объятия. Честно говоря, в такие моменты, хочется тюкнуть чем-нибудь тяжелым по голове, чтобы не перекрывала дыхание. Все – таки, астматическая хрень, которой я переболела в 10 лет, периодически возвращается.
-Алекс, отпусти меня, твою мать! – прошипела я, пытаясь выпутаться из объятий моей подруги. – Я тоже соскучилась, но не до такой же степени!
- Не трогай мою маму! – возмутилась она.
- Да не твою маму, а твою…так, проехали, отпусти меня, пожалуйста.
-Ну, ладно-ладно! Не кипятись, вредина.
-Ничего я не вредина, - усмешка.
-Вредина-вредина, - передразнила меня Алекс, снимая с ноги ботинок.
-Убьешь своими камелотами, проходи что-ли, - я пошла в свою комнату.
-Да подожди ты! Дай хоть Альберта сниму.
Альберт, так называла Алекс свою шапку. Дело в том, что у этой мадам все её вещи должны иметь имена. Как говорит она, так интересней. И я, кажется, глядя на нее переняла эту дурацкую привычку.
-Здравствуй Алекс! – послышался голос мамы из коридора. Началось.
-Здравствуйте Фрау. Как ваши дела?
-Потихоньку.

Мира нет в душе, а может, никогда и не было
Я не хочу забывать ничего, но ведь нас что-то такими сделало
Крылья перебило, выкинуло
Лежим на песке как чайки
Глаза затянуло уже
Когда умирает любовь, звезды падают
Чуть-чуть чаще больно, вообще
Где в душе найти теперь место,
Чтобы оставить тебя,
Но продолжить жить дальше..
А нужно ли жить вообще??
А еще ты была лучше, но это не важно
Повторить всё это невозможно,
Получится лажа
Другого человека наверно уже не найти
Да и хочу ли я оказаться снова вначале пути?
Кого-то узнать так близко, чтобы открыть душу
И не испугать, не оттолкнуть. Я же все рушу
К чему прикасаюсь, и даже ты,
Когда почувствовала, что я отдаляюсь, просто стиснула зубы
Пустила меня, а я уже рву парус
Но течением относит все дальше
И я остаюсь смотреть, как ты машешь мне с берега рукой
Я дал течь и скоро уже пойду на дно
В пустой квартире, выключая свет
Пытаюсь понять, как случилось так, что тебя больше нет со мной
Я возвращаюсь домой, зачем мне жить, если я жил для тебя одной? (с)

Через несколько минут Алекс уже сидела вместе со мной на кровати и палила в ноут. Аська автоматически включилась. Так-так-так. Кёхнер онлайн.
-Что делать будем? – послышался голос слева.
-Фильм смотреть. Будешь?
-Давай. Что за фильм?
-Шаг вперед. Ты мне обещала посмотреть, но так и не сделала этого, и раз уж у нас подвернулся такой шанс, - я нашла в компьютере этот фильм и кликнула по нему, - то мы посмотрим.
-Ок, включай свои танцульки. – Алекс сделала жест в сторону экрана.
Начался фильм, и мы погрузились в его атмосферу, периодически обмениваясь фразами следующего содержания: «Что нового в жизни?» «Где пропадала?» пока я нечаянно не ляпнула про брюнета.
-Так вот оно что!
-Я всего лишь помогала ему, уймись, Ал.
-Что-то мне подсказывает, что ты не только ему помогала. Я знаю этот взгляд. – Подруга посмотрела на меня с прищуром, отправляя в рот ломтик чипсов, что я притащила из кухни.
-Какой такой взгляд? – я непонимающе посмотрела на нее.
-Войнон, что ты меня дуришь? Я тебя знаю уже добрые 7 лет. Он тебе нравится!
-Так, Шнау, ты фильм смотришь?
-Смотрю.
-Вот и смотри.
-Бу-бу-бу!
Я улыбнулась и тыкнула её пальцем в бок.
-А он то знает?
-Кто? О чем?
-Что он тебе нравится.
-Боже! Алекс, уймись, а! - Я взмахнула руками.
Тут ненавистный звук разрядил напряженную обстановку, заставив нас с Алекс подпрыгнуть на месте. «О-ОУ!!!!!!!»
-БЛ*ТЬ, ЧТО ЭТО?
-Это аська, не ори. Сама до сих пор не привыкну.
Пока перепуганная Шнау возмущалась и перебрала весь мат, я решила посмотреть, кто же все напрашивается получить в лоб. Если это мой милый брюнет, то я… ничего ему не сделаю, да.
Аккуратно переместив окно с фильмом в одну сторону экрана, я кликнула на окно с мигающим зеленым цветочком.
_Traumer_: Какие люди)
Strange: Да, привет)
Я, сама того не замечая, улыбнулась, что послужило новой зацепкой для Шнау. Палюсь я сегодня, конкретно.
-Ну-ну. Я теперь про тебя все знаю! – захихикала она.
-Что ты знаешь то?
_Traumer_: Как тебе отдыхается там без меня?
-Я молчу, - хитрая улыбка.
-Говори!
Strange: Ну так, фильм смотрю) а ты?
- А хотя не говори. Не надо, - уставилась в экран.
_Traumer_: Какой фильм? Мы с Томом у меня сидим)))
Strange: Лося) оу, передавай ему привет)
_Traumer_: Уже) тебе тоже) Так ты меня смотреть будешь? Ну смотри-смотри)
Strange: Не тебя, а Лося-я-я!!)
-Ты чего над бедным издеваешься? Сейчас, смотри, истерику закатит! – поддакнула Алекс, кивнув на переписку.
-Так, сиди фильм смотри, - я явно вошла в раж.
-Да тут невозможно.
_Traumer_: Ну я и говорю) я же Лось)
Strange: Нет))) Тот кучерявый и умеет танцевать)
_Traumer_: Ок, вали смотреть
-Обиделся что ли? – я посмотрела на Алекс. Та повела плечами.
Strange: Билл, да ладно тебе, ну)
_Traumer_: Пи*дуй, я сказал.
-Истеричка, - хмыкнула я и продолжила смотреть фильм.
-Расстроилась?
-Обидно, - я поджала губы. – Фиг с ним, приползет потом сам.
-Ну вот.
Я улыбнулась и продолжила дальше смотреть фильм. Диалоги так и кружились в голове, а обида начала оседать в области горла. Что такое? Я же ничего такого не сказала. Мы постоянно шутили, а тут… обиделся? Но почему?
Захотелось напакостить. Прям руки чешутся. Вот чтобы ему было так же обидно, как и мне. Так и сделаю.
-Эй, ты чего? – Спохватилась Алекс, когда я потянулась к клавиатуре.
- Поиграем? – Она поняла мой ехидный взгляд и улыбнулась в ответ.
Статус: Сердце. Он всегда велся на статусы. Итак, надпись: «Алекс <3». Вот и все. Надеюсь, он не вспомнит про мою подругу. Мало ли, Алексов же много. Посмотрим, как отреагирует Билл. Заодно и узнаем о его отношении ко мне. Глупо, конечно.
-Детский сад, а! – возмутилась подруга, закатив глаза.
-А что делать, - я подмигнула ей.
Время тянулось особо медленно. За это время я успела сгрызть весь лак на ногтях, что у меня был. Все-таки я очень сильно нервничаю последнее время. Когда же лака не осталось, я принялась кусать губы.
-Эй, угомонись, - вот и подруга заметила. Ну как тут быть? Как не нервничать?
-Нормально все.
-Заметно, да.
Все-таки я попыталась отвлечься и полностью переключиться на фильм. Странно, много раз смотрела, а вот этого кусочка не замечала. Может, потому что такая же ситуация?
«-Итак, по шкале от 1 до 10…ненавидишь насколько?
-Я не ненавижу тебя, Лось. Я скучаю по тебе. И знаешь, что самое ужасное? Чувство, что ты по мне не скучаешь. Я для тебя больше ничего не значу»
И когда это я стала такой сентиментальной? Билл, что ты со мной сделал?
Кое-как нам удалось посмотреть фильм до конца, а потом еще некоторое время сидели в тишине. То ли я зависла, то ли Алекс не хотела тревожить тишину, поэтому не говорила ничего. Только мама в комнате гремела. Наверное, опять затеяла уборку.
«О-ОУ!». Открыть.
_Traumer_: ты веришь в любовь?
Так непринуждённо, однако. Ок, сделаем вид, что мне безразлично.
Strange: Не знаю.
_Traumer_: Понятно. Я так и думал.
Strange: А что?
_Traumer_: Ничего. Иди там к Алексу своему.
Слева послышалось тихое хихиканье, а потом мы уже смеялись вместе с Алекс.
-Я не могу, вот балда! – она ударила себе по коленке.
Strange: Ну, вообще-то Алекс, моя подруга. Я поставила такой статус, потому что её бросил парень, и мне надо было её как-то поддержать.
-Так, не заводись только, я же не должна выглядеть лохом, да? – я посмотрела на подругу.
-Да все ради вашего же блага! – Шнау развела руками.
-Ах, ты, засранка!
_Traumer_: Правда?
Все-таки не могу я оставаться равнодушной. НЕ-МО-ГУ!
Strange: Правда)
_Traumer_: Ох, прости меня Рашель, я такой дурак. И за псих мой прости. Я не хотел. Ох, Тому же досталось, как он тут за мной по квартире бегал! Я чуть телефон не разбил!
Я довольно посмотрела на Алекс.
-Нет, дорогая моя, ты конкретно попала.
-Молчи, сама знаю.

В проезжающих мимо машинах, играет музыка
Она всегда выручала, а сейчас забрала мою музу
Быть может, это дань, которую надо платить
И каждый день вспоминать то, что так хотелось забыть
Залить вискарем, оторваться с друзьями в клубе
Проснуться не с той
Но проклинать судьбу не буду
Просто встану, оденусь и уйду
Останусь жить без того, кого я так любил и сейчас люблю
И я не жду ничего, просто считаю дни один за другим
Отпускаю как корабли
Мы притерлись и утопили друг друга
"Как ты?" напишешь мне
- "Да все заебись, подруга,
Просто мое сердце больше не хочет биться
И я хочу исчезнуть, когда вечером солнце садится!"
Но я никому это не отвечу, а ты не напишешь
Я рад просто знать, что где-то на этой планете ты дышишь. (с)

На следующий день я пришла к Биллу. Сегодня он был, наверное, страннее, чем обычно. Метался по дому. Разговор не ладился. Сначала я подумала, что у него опять мог быть приступ, но нет. Он чувствовал себя прекрасно. Я пыталась с ним заговорить, но тщетно. Что же произошло? Вчера мы с ним нормально поговорили. Что же могло произойти за ночь? Я, так же, как и он, не могла найти себе места. А трогать брюнета не хотелось. Нервный он, но я все же переживала куда больше.
И только к вечеру Вильгельм угомонился. Мы сидели плечом к плечу на мягком диване. Я чувствовала, как его все еще колотила мелкая дрожь. А потом его голова опустилась мне на колени. Неуверенными движениями я перебирала его черные волосы, будто боялась напугать. Ранить. Да что угодно. Он такой чувствительный, мой наивный брюнет. Мне так нравилось это уединение. И даже тишина не давила. Исчезло чувство ломки. Я наслаждалась этим моментом. Умиротворение. Вот она эйфория!
Но, к сожалению, такой душевный восторг прекратился так же быстро, как и начался. Билл сел в исходное положение. Запрокинул голову на спинку дивана, благо ему позволял рост. А я любовалась его плавными чертами лица. Такой спокойный. Вильгельм прикрыл глаза и через мгновение, я услышала его мягкий, бархатистый голос. Он тихо пел песню:
- Я ищу свой новый день
В обрывках фраз чужих песен.
Ей не простить меня
Да и зачем, я не просил
Давай быстрей, приходи и убей
Меня без ножа... Так, одним взглядом
Я покачнусь, рукой смахну посуду
Полечу далеко отсюда.
Я никогда не слышала, как он поет, и признаюсь, мне понравилось. А текст…затронул душу. Как же все, похоже. Вот оно опять. Чувство паники.
-Я больше не могу…
Парень закрыл ладонями лицо. Хотелось его прижать к себе, но слишком опасно. Я не знаю, какова реакция. Как бы не обжечься. Я не смогла смотреть на то, как он убивается своим эгоистичным горем, но и спросить тоже не хватило смелости, и я ушла на кухню. Стакан холодной воды помог мне отвлечься и успокоится морально. Я не спеша допивала жидкость, смотря на вечерний пейзаж за окном.
Легкие шаги за спиной. Холодные руки на плечах, а затем и долгожданное объятие, и мягкий шепот на ушко:
-Я люблю тебя...
Я будто остолбенела. И поэтому он так долго мучил себя? А заодно и меня? Только в отличие от меня ему хватило сил признаться. А правда ли?
Я развернулась к нему лицом, чтобы заглянуть в мои любимые карие омуты. Его глаза никогда не врали. И даже сейчас я не увидела в них ни капли лукавости. Он был достаточно искренним. Это сон?
Думаю, нет смысла больше скрывать.
- И я тебя люблю…
Его губы вмиг накрыли мои и я, наконец, узнала, как это, целовать любимого человека. Попробовать его на вкус. Ощутить по-другому его близость. Кожа покрывается мурашками в тех местах, куда он касается. Я улыбнулась и посмотрела на него. Теперь-то уж ничего скрывать не надо. Легкость.
Я встала на носочки и, озорно чмокнув Билла в щечку, скрылась в другой комнате, забравшись в шкаф. Долго ждать его не пришлось. Дверца тут же раскрылась, и бежать было некуда: Вильгельм забрался вовнутрь и прижал меня к стенке, закрыв за собой дверцу шкафа.
Его губы с неистовой жадностью снова впились в мои. Казалось, сердце выпрыгнет из груди. Его удары были настолько сильными, что не удалось скрыть судорожный вздох. Остановись…
И как по немой просьбе брюнет остановился, его глаза, даже в темноте сверкали ярким блеском. На лице – полуулыбка. Я положила руку ему на грудь, в области сердца.
- Такое беспокойное…
-Только рядом с тобой…
-Мы сумасшедшие…

итак, вот и подошел конец нашего фика) спасибо всем, кто читал))

Глава 10.
«Надежда»
Как цветок среди песков,
Я роняю лепестки!
Дай же мне напиться тобой,
Чтоб столкнуть потоки,
Дай же сделать хоть глоток,
И увянуть навсегда,
Муки равнодушия, так жестоки!(с).

С тех пор, как мы поняли, что нужны друг другу, прошло чуть больше двух недель. Наступал март. Весна. Погода пробуждалась от зимней спячки. Солнце пригревало. С крыш капали сосульки. А у нас будто холод. И на душе и в отношениях. Когда я успела упустить момент? По собственной глупости? Или по нашей?
Ты любил пойти прогуляться по набережной вечером. Какой черт потянул меня в этот день пойти домой? Если бы знала, что все так и будет, не пустила бы.… Хотя и так не пускала. Но ты ведь не послушал.
Какая-то кучка гопников приметила женственного, худощавого парнишку с удлиненными черными волосами, решив, что этот парнишка является сторонником секс-меньшинств. Вот и решили направить его на путь истинный…с помощью рукоприкладства. И зачем-то обкромсали косую челку и кое-где волосы.
Увидев это на следующий день, я не узнала своего Билла, но меньше его любить, я не перестала. Мало того, у меня не было ни капли жалости. Наоборот, было дикое желание его поддержать, а он… оттолкнул…
-Я теперь урод! Понимаешь? Урод!
-Ты не урод, Билл, как этого не можешь понять? Ты мне нравишься такой, какой ты есть!
-Я не хочу, чтобы ты меня жалела! Уходи! Пожалуйста…
-Билл…
-Я не тот, кто тебе нужен…
Столько алкоголя, как за тот вечер, я ещё никогда не пила. Мать, увидев, как её дочь пришла и ревет навзрыд, просто не знала, что делать. Поэтому лучше, чем напоить вином, она не придумала. Да и я особо не сопротивлялась. Казалось, я вообще ничему не сопротивлялась. Из меня можно было вить веревки и управлять мной, как захочется. В какую же тряпку ты превратилась, Рашель.
Но не стоило так вести себя. Как только я включила компьютер, то все мои проблемы решились в миг. Я протрезвела так же быстро, как и опьянела только от одного сообщения моего брюнета. Там было все, как надо: и «прости», и «я такой дурак». А самое главное, что я нисколько не злилась на него. Больше на себя. Что не смогла его понять. Что настаивала на своем.

В моем городе черно-белые огни,
Засыпают фонари, вспомни обо мне,
В твоем сне я приду к тебе,
Извне, наравне, на дне, не выдержишь
Последнего поцелуя, сдувая с щек слезы,
Ревнуя, почемы ты, почему я...
В моей пропасти не произнести слово
Прости, нет злости, прощаю глупости.
В метро так тепло, почему оно?
Почему не ты?? (с).

Счастья хватило не на долго. Уже через три дня очередная ссора. Тупое молчание. Непонимание и холод. Не имеющие значения фразы и безразличие. То, чего я так не могу терпеть. Зачем Вильгельм строит возле себя стены? Они же мешают…
Наконец, мне все это надоело и я, переступив свою гордость, первой пошла на контакт. Вы скажете, что я унижаюсь? Что он вытирает об меня ноги? Отнюдь, не так. Ведь когда любишь, о гордости и речи не должно быть. Однако ответа мне узнать не удалось. Как рыбу об лед. Может его что-то тревожит? Может, поэтому он молчит?
-Билл, я же не железная. Зачем ты забился, как котенок в угол и пытаешься царапаться с теми, кто тебе предлагает руки помощи?
-А зачем мне они?
-Ну как…Билл, я не могу так больше…я места себе уже не нахожу… хочу поддержать, а ты такой черствый.
Усмешка. Его усмешка. Я такая смешная Вильгельм? Тебе смешно, когда люди мучаются?
- Поддержать…Билл, я хочу тебя поддержать, а то ты такой черствый, поддержала блин... – Передразнил. - Знаешь, Шелл, а у тебя каждый день умирают родственники, которых ты ненавидишь в течение всей жизни?
-Кто-то умер?
-Да, мой отец… Два дня назад… Думаю, это отличная плата ему за меня и маму.
Тишина.
-Я торт купил. Будешь?
С этого и началось наше сотое перемирие. Казалось, воздух стал намного легче, и было проще дышать. Об отце я не стала расспрашивать. Я хочу, чтобы Билл улыбался. Таким образом, налаживались разговоры, и я чувствовала себя действительно счастливой.
« …- меня все это так достало. Почему ты все время придумываешь? Я же тебе много раз говорил, что кроме тебя мне никто не нужен, какого хрена, Рашель?!
-Билл…
- Как меня достали твои за*бы!
-Билл, пожалуйста…
Брюнет открыл входную дверь.
-Тебе, наверное, нравится, когда тебе говорят «прощай»…
Ушел, громко хлопнув дверью…»
Сегодня было прекрасное утро. Одно из немногих, которые были в моей жизни. Солнце светило из окна прямо в глаза, а значит, что день будет морозным. Вчера мы так увлеклись, что позабыли занавесить, цвета красного вина, шторы. И пускай. Пускай солнце светит. Я уже и забыла, когда последний раз получала этот витамин. Да и Биллу не помешало бы. Как забавно блестит луч солнца на его бледной коже, а волосы на свету отливают красным цветом. Божественно красивый. Прости за мою привычку наблюдать за тобой по утрам. С тех пор, когда я увидела тебя спящим, не могу упустить момент, полюбоваться тобой снова. Запомнить тебя таким, какой ты есть.
Билл, наверное, почувствовав на себе мой взгляд, распахнул глаза и уставился на меня, а потом улыбнулся своей самой милой улыбкой и сгреб меня в свои объятия, подарив легкий поцелуй.
-Опять наблюдала за мной, засранка?
-Что значит, наблюдала? Я только тихонько любуюсь…
-Любуется она, - хмыкнул.
-Не бузи. Мне сегодня сон приснился.
-Наверное, хороший? – он улыбнулся и провел своей рукой по моим волосам, заправив непоседливую рыжую прядь за ухо.
-Не совсем… - Я нахмурилась. Лицо Вильгельма будто отразило мое. - Ты кричал на меня, потом вовсе сказал не очень хорошую фразу и ушел.
Билл задумался, будто переваривал информацию. Складка на лбу выдала его.
- И что же я сказал?
-Сказал, что мне нравится, когда говорят «прощай».
-Угу, ты знаешь, у меня проскальзывало это в голове много раз.
Сказать, что я была удивлена его словам – ничего не сказать. Будто током прошибло. Как-то стало обидно за саму себя. Если бы не ты, Билл, я бы сделала все, чтобы мы больше не встретились.
Брюнет встал с кровати и, одев свои голубые тренировочные штаны, завязав шнурок на поясе, потянулся, зевнув.
-Почему?
-Потому что можешь вывести из себя. Не в обиду, Шелли. – Билл наклонился ко мне, опершись кулаками об матрас, и чмокнул в губы. –Омлет будешь?
Я улыбнулась. Вот мой прежний Билл. Нежный и заботливый. Любит же побаловать омлетом, подлиза. Я и не откажусь, ведь у него он выходит потрясающим!
-А мы успеем? Не забудь, что у тебя работа, а у меня школа… - Я встала с кровати, поправив футболку, и принялась заправлять кровать. Мда, при таком росте у меня не всегда хорошо было с заправлением кровати, и я постоянно путалась в одеяле.
-Успеем, конечно! – донеслось с кухни. Громыхание сковородок и кастрюль – его фетиш, ибо Билл не был бы Биллом, если бы ничего не разбил.
На тумбе зазвенел телефон.
-Билл! Телефон!
-Бегу-бегу! Рашель, присмотри за омлетом, пожалуйста.
Брюнет вбежал в комнату, гремя костями, и взял трубку. Худой. Высокий. А бегает, как слон, и это хорошо, что еще двери не вышибает.
На кухне вкусно пахло. Гора использованной посуды стояла на кухонной тумбе. Видимо, снова экспериментировал. Качаю головой. Гурман мой. А мыть, как всегда, мне. Я приоткрыла крышку. Все бурлило, запекаясь. Еще пару минут и можно будет выключать.
Я села на стул, до моего слуха донесся фрагмент разговора:
-Но, Герр Вольтманн, неужели нет никаких лекарств? – Кажется, так звали лечащего врача Билла.
-…
- Швейцария? Это единственный выход?
-…
-Ясно. Спасибо. До свидания.
Настороженная таким разговором, я ждала, пока на кухне появится Билл. Вернулся он немного растерянным и даже немного нервничал.
- Я хочу провести с тобой этот вечер не так, как раньше. Не задерживайся в школе, хорошо? – Его губы коснулись моей щеки, а я опять почувствовала неладное, а страх полз по спине, будто скользкие змеи.
-Что-то случилось?
-Не задерживайся, Рашель…

В моей голове много мыслей и тебе,
Не понять, не подойти, не обнять,
Опять один, среди льдин, солнца свет,
Не поможет, нет, я храню обет молчания. (с).

Мы лежали вечером в большой комнате на пушистом ковре на полу. За окном садилось солнце, а это означало, что приближается ночь. Как бы ни хотелось, чтобы она настала. Меня пугает завтрашний день. Плохое предчувствие.
Билл лежит рядом и держит меня за руку. Пальцы переплетены. Самое ужасное, что он так со мной и не заговорил. Он был как никогда задумчив и тих. Вид потолка меня никак не успокаивал, и я решила переключиться на что-то более существенное. Интересное дело рассматривать свои ногти, что были накрашены красным цветом. Кое-где торчали заусенцы или немного стертый пилочкой, неровный ноготь заставляли расстроиться. Вот появилось желание отстричь все к чертям, чтобы не мучиться.
-А у меня че-е-рные!
Я повернула голову вправо. Билл лежал и улыбался, как Чеширский кот, выставив свои руки вперед с идеальными тонкими длинными пальцами и черными ногтями. Я слегка улыбнулась, ведь детская черта характера могла проявиться в нем в любой момент.
-У-у-у, какое небо голубое… - брюнет смотрел на потолок и радовался. Мне, наверное, не понять причину такого настроения.
-У голубых оно всегда голубое… - я захихикала, а он нахмурился. – Я шучу…
-Отстань от меня, женщина, я голубой!
-Я тоже, я ведь мальчиков люблю. Я тоже голубой.
-А я лесбиянка!
Мы разразились в хохоте, и через минуты две Билл, нависнув надо мной уже вовсю щекотал, а я не знала что делать, ведь всегда боялась щекотки и пыталась всячески вырваться из плена.
-АААААА, БИЛЛ, НЕ НАДО!!! ХВАТИТ, ХА-ХА-ХА ПРЕКРАТИ!!!!
Парень резко прекратил и коснулся кончиком своего носа до моего, а я даже растерялась и отвернула лицо.
-Хорошо, пойду выпью чего-нибудь.
Следующее, что я услышала, это шаги, удаляющиеся на кухню. Когда я села на полу, то в комнате Вильгельм появился с бутылкой пива. Сделав пару глотков, парень поставил бутылку на тумбочку.
-Пойдем, покурим? - Билл кивнул и послушно пошлепал за мной на балкон. Сигареты - еще одна моя слабость, после брюнета. В последнее время я стала курить чаще. Надо заканчивать со стрессами, а то они меня доконают.

Твои обещания, так легко не сдержать,
Отчаяния...почему ты...почему я... (с).

-Некрасиво, когда девушка курит, - как бы, между прочим, решил заметить Билл, стоя рядом, скрестив руки на груди.
-Мне можно, у меня есть на то причины…
Ядовитый дым серыми клубнями поднимался и вскоре испарялся в воздухе, а за ним уходило и мое моральное напряжение. Хотя… это все самовнушение. Не верьте тем, кто курит сигареты ради того, чтобы разобраться с нервами, это все сказки для взрослых.
-Расскажи мне…- Билл прижался сзади, заключив в объятия. - Ты постоянно молчишь, ничего мне не рассказываешь, держишь все в себе, а так нельзя…
-Знаю.… Но у тебя и своих проблем полно, не хочу загружать тебя своими…
-Ты важнее мне всех моих чертовых проблем!!
- Ты их все знаешь, это учеба, дом и ты… что с тобой происходит? - я, наконец, выкинула сигарету и посмотрела в его полные отчаяния глаза. Сердце сжалось под таким натиском.
-Прошу тебя, не задавай глупых вопросов…
Билл вытеснил меня с балкона, тем самым привел обратно в комнату. Нежные поцелуи и обжигающие прикосновения были причиной помутнения разума. Голые тела двигались в едином ритме. Вздохи и сладкие стоны звучали в унисон. Это была самая счастливая ночь, проведенная с ним.

В моем городе нет ни света, ни тепла,
Наши тела разбросаны по полюсам,
Знаю сам наперед, что произойдет,
Проломится лед и я провалюсь,
Надеюсь, что ты забудешь про меня,
С этого дня меня не существует,
Ветер дует в моем поле нету боли,
Я на воле! (с).

Я спала, как младенец. Впервые спала беззаботным сном и не хотела, просыпаться. Такой сладкий сон. Я хотела бы проспать так весь день, но моим мечтам не суждено было сбыться. Холодная постель встретила меня и унесла в жестокое утро. Билла рядом не было, и я подумала, что он на работе. Поняв, что в школу идти уже поздно, я осталась ждать моего наивного брюнета. Но вечером он так и не пришел, как и на следующее утро, завтра и послезавтра и даже через неделю. Телефон не отвечал, как и телефон Тома, и я не знала уже, что делать.
Сегодня ровно год, как его нет рядом, а чувство, будто вот-вот мой телефон зазвонит, и я услышу его голос, не покидает меня. Я еду в метро. Сейчас именно та станция, на которой мы впервые столкнулись. Будничное утро не греет так, как его холодные объятия. Даже в метро, что раньше согревало меня и дарило успокоение, теперь я не привлекало вовсе. И, кажется, все вернулось на круги своя, да только мучительно не видеть моего наивного брюнета. Где ты? С кем ты? Хорошо ли тебе там? Надежда есть… Она и не уходит. Я скучаю Билл. И как бы наивно это не звучало, но я все еще жду тебя…
The End.